Украсть миллиард
Шрифт:
В просторном кабинете, отделенном от общей комнаты большой стеклянной дверью, было прохладно и пахло как в яблочном саду, работал кондишн. Джин сидела не напротив полицейского, а рядом, на удобном кожаном стуле с подлокотниками и, глядя в пол, медленно рассказывала странную историю, которая приключилась с обычной лояльной сотрудницей налоговой службы. Соотечественник смотрел дружелюбно, часто улыбался, кивал, делал вид, что верит каждому слову, и вдруг задавал вопрос, который вводил Джин в ступор.
— Это вы предложили выйти в сеть с вашего телефона?
— Д…да, — неуверенно проговорила она, — хотя, постойте… нет, я ничего не предлагала, просто сделала, как привыкла. Автоматически, понимаете, как всегда. Он ничего не сказал.
— Но он смотрел за вами, видел, что вы делаете?
— Да нет. Он кофе варил. А потом спать лег.
— И уснул? — недоверчиво переспросил полицейский.
— Ну, да. Мы устали, — словно извиняясь, пояснила Джин, — а что? Что — то не так?
— Все не так, — Стоун покачал головой со странным выражением лица: усмешка пополам с удивлением, — но так даже интереснее. Продолжайте, мисс Купер, я вас слушаю.
Звонки им не мешали, видимо, босс распорядился перевести их на секретаря, а мобильный Джин словно умер.
— Он посадил вас на автобус, и все. Больше вы его не видели…
— Нет, — девушка покачала головой.
— И он, конечно, ничего не сказал вам. Куда собирается? Но, может быть, намеком? Вам не показалось, что он торопиться?
— Куда? — озадачилась Джин.
— Ну, например, на самолет?
Девушка хмыкнула.
— Думаю, после того, что он пережил, он теперь в самолет до конца жизни не сядет.
— Он говорил об этом? — встрепенулся Стоун.
— Нет. Но я бы точно не села. Нет, определенно. Он куда-то собирался, но на машине.
— Точно? Пожалуйста, мисс Купер, вспомните. Это очень важно.
— Почему?
Полицейский взглянул на нее, в который раз подавил улыбку и покачал головой:
— Простите, мисс Купер, информация для служебного пользования. Могу сказать только одно: если он поехал на машине, то на парня и впрямь пытаются повесить лишнее, и в этом он вам не солгал. А что у него за машина? Номер помните?
Джин пожала плечами:
— Желтая, кажется.
— А марка?
— «Опель», кажется. А может быть и не «Опель». Я не разглядела.
— Вы издеваетесь, мисс Купер? — понял Стоун.
— Нет. Просто пытаюсь помочь человеку, который спас мне жизнь. Он просил меня придержать эту информацию.
— Вот как, — Стоун откинулся на спинку стула и выложил на стол легкие, сухие ладони, — Джин, я склонен верить вам и этому парню. История, которую вы рассказали, странная, но что-то в ней такое есть. Что-то очень правильное, если вы понимаете, о чем я.
— Не понимаю, — мотнула головой Джин, — поясните.
— Парня обвиняют в преступлении, совершенном довольно далеко отсюда. Если он летел самолетом, то он вполне успевал его совершить. Если ехал машиной — нет. Такого объяснения достаточно? Имейте в виду, я сейчас совершил служебное нарушение. Это информация, которой я не имел права ни с кем делиться.
— Спасибо, — кивнула Джин, старательно избегая его взгляда.
— Так как с машиной?
Она долго молчала, поджав губы. В том, что ей показали подлинный жетон, Джин не сомневалась — его довольно трудно подделать. Настолько трудно, что обычно этого не делают. Если нужен такой — его либо воруют, либо…
— Я не помню, — повторила она, подняла голову и в упор взглянула на Стоуна своими светлыми, сощуренными глазами, — я могу идти? Я рассказала все, что знала, и, простите… я в отпуске. Так что если я не арестована…
Тот вздохнул, признавая свое поражение, и встал первым.
— Вы можете идти, мисс Купер. Сожалею… — не договорив, о чем именно он сожалеет, полицейский отвернулся и вышел.
Несколько секунд Джин сидела неподвижно, размышляя о том, правильно ли она поступила. Ни до чего не додумалась, обругала молчавший мобильник и, пересчитав неожиданное богатство, направилась прочь. К богатству прилагались почти пять дней свободы, и надо было срочно придумать, как их убить. Настроение — хоть вешайся… В самый раз, чтобы сесть на самолет, летящий в теплые страны. И, если повезет, где-нибудь над горами обрести исцеление от грызущей тоски, а заодно нимб, крылья и вечность.
Джин взмахнула рукой и остановила первое попавшееся такси, это оказался белый «Мерседес». Сев на заднее сиденье, она прикрыла глаза и скомандовала:
— Малмеди. А потом — автовокзал.
— В отпуск собираетесь? — водитель повернулся к ней, одарив широкой улыбкой. И что у нее за странный праздник какой-то, все улыбаются?
— В отпуск, — согласилась Джин, — так мы едем? Или стоим?
— Одну минуту, — сказал водитель извиняющимся тоном, — там, на сидении, рядом с вами, должна быть коричневая сумка. Передайте ее мне, пожалуйста.
Джин поискала глазами.
— Здесь ничего нет.
— Она должна быть там. Наверное, упала. Будьте добры, если не трудно, посмотрите.
— Бог мой, разумеется, мне не трудно, только тут и в самом деле нет никакой…
Тонкая игла вошла в шею девушки быстро и почти без боли. Джин вздрогнула и, мгновенно обмякнув, сползла по сидению вниз.
Дорога спускалась с пригорка, и через лобовое стекло я мог любоваться бело-зелеными Альпами. Мог бы. Но предпочел потратить время на беспокойство по поводу того, не влипну ли я в пробку на съезде с автобана. Не влип. Пробки не было. И стоило париться? Первое, что бросилось в глаза на въезде — циклопических размеров значок «BMW», присобаченный к какому-то небоскребу. Добро пожаловать в Мюнхен! Бавария плюс Флоренция, смешать, но не взбалтывать.
Те, кто называет немцев самой законопослушной и дисциплинированной нацией, врут, как сивые кобылы. Когда я решил забить на свои опасения, и снова вернуться на автобан, то попал на довольно узкую дорогу, всего три полосы в одну сторону, и три — в другую. Ограничение по скорости — 130 км/ч большинству немцев было совершенно по телевизору. Даже фуры гнали больше, а что уж говорить о более приличных машинах. Я посмотрел на это безобразие, и тоже придавил газ.
В результате в город въехал в совершенно несуразное время: семь утра. Добропорядочные аборигены еще вовсю давили подушку или занимались более приятными делами. Все заведения, где можно было дать по сусалам червяку каким-нибудь бифштексом, естественно, оказались закрытыми. А в меня, как раз, своей костлявой рукой вцепился голод. Вдобавок, я немедленно влип в проблему: приткнуть машину было ну абсолютно негде. Каждый квадратный сантиметр оказался, буквально, забит четырехколесными «друзьями человека», не то, что яблоку — иголке упасть негде. Наконец до меня дошло, почему тут так популярны «Смарты» и всякие мини, а на новых машинах сплошные царапины по кузову. И, кстати, почему именно в Германии проводится кубок «Смарт». Наконец умудрился пристроить своего коня, которого я окрестил «Петей», на подземный паркинг, рядом с одним из Этапов. И, повинуясь интуиции, заплатил сильно вперед. Похоже, «Петя» здесь пропишется надолго.