Украсть миллиард
Шрифт:
— Моя манера? — слегка растерянно переспросила она, — что ты имеешь в виду?
Я не успел ответить. Усталость последних дней: все эти обезьяньи упражнения, бомба, беготня по жаре и неожиданное превращение в подводника навалились вдруг, разом, и глубокий сон свалил меня, как упавший на голову кирпич… Я просто выключился, вслед за голубыми огоньками. «Не кантовать. При пожаре выносить первым».
Аденский залив.
Где-то… Локатор весьма неуверен.
… - Это он. Мы его нашли!
— Основания?
— Да ЦББ нянчится с ним, как с яйцом Фаберже: отдельный канал связи, да еще вдобавок через их главный компьютер. Думаешь, они стали бы танцевать контраданс с приседансом ради рядового агента? Зуб даю, новый, только что имплантированный — этот парень наша будущая типа очень серьезная проблема.
— Типа? А на самом деле?
— Если грохнем его сейчас, это будет их проблема. Черт! Заставил он нас побегать. Сначала взорвал свою тачку с маячком и пропал посреди Европы, как урожай в закромах родины, потом дареные часы потерял.
— А где он сейчас?
— Почти рядом с моей группой. Форсирует Суэцкий канал по-пластунски, под брюхом сухогруза.
— И что делает?
— Судя по приборам — спит. Долбануть его чем-нибудь тяжелым? У меня тут неплохой набор.
— Пока не знаю. Не уверен… Я бы для начала с ним побеседовал.
— Тогда прикрой. Операция будет горячей, его пасут.
— Не беспокойся. Прикрою. Заодно и хваленый «щит» в деле попробуем.
…Что такое «не везет» и как с этим бороться? Никогда не числил себя Спинозой, но на этот вопрос ответ у меня был, по крайней мере, сейчас. «Не везет» означало, что Мария Павловна, наша «русалка» могла проверить сочинение на тему «Как я провел выходные» сто раз, с этих самых прошлых выходных. Но она дотянула как раз до следующих. А мы с приятелями могли уже сто раз собраться и сходить в тайгу на поиски упавшего метеорита до этих каникул. А могли подождать до весны или даже до лета. Тем более, что, по слухам, упал он лет тридцать назад, и с тех пор так там и валялся. Так что ничего страшного, если повалялся бы еще немного, дырку бы не пролежал. Но метеорит и сочинения сошлись в одной точке. В результате мама, бросив один единственный тяжелый взгляд, устало обронила:
— Иди в угол, — в воспитании мама предпочитала классику.
— И долго мне тут торчать? — на всякий случай уточнил я, привычно становясь носом к стенке.
— До скончания века! — мстительно отозвалась она. Моя двойка испортила ей праздник.
— Хорошо, — спорить я не стал. Судя по большим часам, висевшим в гостиной, до скончания века оставалось меньше часа, было бы из-за чего хипешить. А вот несостоявшейся экспедиции жаль было до слез.
— Мам, — позвал я.
— Что? — сухо спросила она, демонстративно не глядя в мою сторону.
— Мама, мне ведь просто не повезло. Русский язык я хорошо знаю. Все правила.
Мама продолжала аккуратными кубиками нарезать вареную картошку для салата, спина ее выражала максимальную степень недоверия.
— Мам, ну а давай сыграем, а?
— Сыграем? — нож в ее руке продолжал ровные, выверенные движения, голос прозвучал скептически. Но она отозвалась! Уже хорошо. Я осторожно добавил:
— Если выиграю — отменяешь наказание и отпускаешь меня с ребятами в лес на лыжах…
— И думать забудь, — фыркнула она,
— Вот если проиграю — тогда действительно забуду про все каникулы. Поеду к бабе Томе в деревню: дрова пилить, воду носить…
— Это я тебе и так могу устроить, — пообещала мама, — за твои фокусы. У учителя русского языка и литературы сын пишет сочинения с девятью ошибками!
— Да я тебе отвечаю — просто отвлекся, поторопился. Знаю я русский. Я ж тебе не в «камень-ножницы-бумага» играть предлагаю! — она молчала и я торопливо выпалил, — ты сейчас возьмешь у меня в портфеле учебник русского, откроешь его на любой странице. Только — уговор, не выбирать, а то знаю я, нарочно найдешь то, что мы еще не проходили, — мама еще раз фыркнула, — задашь мне вопрос на то правило, которое там будет. Если отвечу правильно — выиграл и иду в поход. Если нет — еду к бабке на принудработы.
Я одержал сокрушительную победу над салатом — мама повернулась ко мне с неподдельным интересом:
— А в чем подвох? — спросила она.
— Мам, ну какой подвох, а? Ну как Я могу знать, где ТЫ откроешь учебник?
Она все еще сомневалась, и я махом поднял ставку:
— Забор бабке починю!
— Ну, хорошо, — мама вытащила из под стола мой потрепанный в баталиях рюкзак, покопалась там…
— Глаза закрой, — потребовал я, чувствуя знакомый холодок азарта меж лопаток. С каменным выражением лица мама взяла учебник и открыла его «на расхлоп».
— Правила написания частицы «не» с глаголом и отглагольными формами, — хорошо поставленным, учительским голосом отчеканила она и впилась в меня взглядом инквизитора.
— «Не» с глаголом пишется раздельно, — выдал я уверенно, как записной зубрила, — не искать, не брать, не врать… Отглагольная форма — это деепричастие, и с ним «не» тоже пишется раздельно, например не ищущий, не берущий, не врущий…
— Сдаюсь, — мама вскинула руки и улыбнулась, в первый раз после злосчастного сочинения, — хорошо, по крайней мере, одно правило ты знаешь. Но как ты мог знать, что выпадет именно оно?
— Я иду в поход?
— Идешь.
— А из угла уже могу выйти?
— Давно мог, что ты — маленький, в углу торчать. Ну!..
— Ты слово дала…
— Да дала, дала. Так как?
Я пожал плечами:
— Элементарно. Я на русском детектив читал про Экрюля Пуаро. Знаешь, в такой тоненькой брошюрке. Прятал в учебник. А книга расхлопывается в том месте, где ее чаще всего открывают. Когда «русалка» подходила, я книгу в парту прятал и читал правило. Ну и выучил.
Мама вздохнула как-то уж очень тяжело.
— Мозги есть, — признала она. И вернулась к салату.
А мне уже, признаюсь, не до экспедиции было.
— Мам, а что плохого-то? В том, что мозги есть? Чего ты так расстроилась?
— Что мозги есть — хорошо. Плохо, что совести нет. Заведет тебя когда-нибудь твоя светлая голова в такое темное место, откуда выход искать — утомишься. Ну что ты там, корни пустил, в своем углу? Выходи давай, выходи. Канал давно прошли, всплывать пора…
— Какой канал? — опешил я. И проснулся
Место, где я очнулся, как раз и было таким темным, что дальше уже просто некуда. Кажется, именно такое положение герои голливудских блокбастеров называют: «Я в полном дерьме, Билли!»