Украсть миллиард
Шрифт:
— Хороший мотор у них, — похвалил я.
— РYR-400S, — со знанием дела отозвалась Леди, — как и у тебя.
— Отлично, — хмыкнул я, — значит ничья. Мы так и будем ровно идти, до самой Александрии?
Ответить она не успела. В воздухе запели пули. Их песня рядом с моими ушами, перекрыла даже завывание ветра на скорости.
— Опять… — и я едва сдержался, чтобы не сплюнуть за борт. Все же как можно, ведь со мной дама. Ну, почти со мной.
— Леди? — позвал я, — На борту оружие есть?
— Нет, — твердо ответила она. — Сейчас это ни к чему.
— Как это? — возмутился я. — Сейчас в самый раз, дать им укорот. Подстрелят ведь.
Хотя, признаться, в этом я сомневался. Расстояние около сотни метров, качка, внутреннее волнение стрелка, утренняя ссора с женой и все такое… А вдруг? Пуля-то она, как известно — дура полная.
— Приготовься… — спокойно изрекла Леди.
— Да готов я, — и, не дослушав ее до конца, все же схватился за штурвал.
Мой маневр нельзя было назвать очень уж удачным. Яхту немного завалило, все же больно лихо я заложил, и судно едва не черпнуло бортом.
— Крыса! — Леди взволновалась.
— Да все гут. Уходим из-под обстрела.
И верно, стрельба прекратилась. Копы заложили вслед за мной. Ретиво, хотя и отстали на лишних пару метров. Я обернулся и узрел еще одного участника гонки — вертолет.
— Если так и дальше пойдет, скоро они вызовут штурмовики и нам хана! — процедил я сквозь зубы.
Леди мне не ответила. Он действовала. На корме что-то слегка пискнуло и зажужжало.
— Опа, — изумился я, увидев, как наш кабриолет, легким движением превращается в полноценное…даже не знаю что.
Крыша накрыла меня, щелкнули задвижки, послышался странный звук, словно откачивали воздух. В следующую секунду купол плотно пристроился на месте.
— И то верно, — заметил я, — а то солнце печет, а я без панамы.
И тут что-то брякнуло по обшивке. Это походу в нас все же попали. Уж, не с вертушки ли?!
А потом я был поражен до глубины моей несознательной души! Мы нырнули. И, кажется, довольно глубоко.
— Ни хрена себе, пельмень!
— А то! — задорно отозвалась Леди, ничуть не шокированная моим французским.
— Об этом ты не предупреждала.
Леди промолчала, а я вцепился глазами в подводный мир, который до этого видел так близко только в детстве по телевизору. Перед моими глазами замаячила борода длинных водорослей, в которой играли в салки две небольшие рыбки пчелиной раскраски. Мимо, покачиваясь, проплыла роскошная медуза. К сожалению, кабина ограничивала обзор, а я уже почувствовал себя капитаном Немо.
— Крыса, а фотоаппарат где? — вдруг спросила Леди, сбив мой восторг юного натуралиста.
— Фотоаппарат? — не сразу въехал я, занятый наблюдением за плоскомордой серой рыбиной величиной с болонку, с длинными острыми плавниками.
— На вилле Лумпоне ты был с фотоаппаратом, — подтолкнула она, — а потом он куда-то пропал.
— А-а… Утопил в пруду.
— Каком пруду?
— С золотыми рыбками, — пояснил я, — а куда его еще? Не тащить же с собой?
— Внутри периметра? — не отставала она.
— Ну да, — я поразился ее странной настойчивости, — а что, это плохо?
Леди замолчала секунд на пять.
— Это… неосторожно, — наконец, отозвалась она, — пруд — не океан. Его наверняка регулярно чистят. А уж теперь точно каждый сантиметр обнюхают. Покушение на премьер-министра — не шутка.
— И что? — все-таки не понял я, — моих отпечатков пальцев там не будет, вода их не сохранит.
— Будет номер фотоаппарата.
— Велика беда! Я его не покупал. И сомневаюсь, что его покупал Папа. У него для такого дела шестерки есть.
— Все равно, сам фотоаппарат из магазина прямо в пруд попасть не мог, — с нечеловеческим терпением пояснила Леди. Ее интонации вдруг здорово напомнили мне Кролика, — кто-то его купил. Этого «кого-то» найдут, он расскажет, для кого и когда покупал, выйдут на твоего Папу…
— Он не мой Папа, слава богу, — фыркнул я.
— Не важно. Выйдут. И он тебя сдаст. С дорогой душой.
— Слишком много «если», — возразил я, — если почистят, если найдут, если расколется, и если Папа вообще снизойдет до разговора с каким-то копом. Скорее, пошлет к нему своего юриста.
— Ты, случайно, не помнишь номера этого фотоаппарата? — спросила Леди, но по ее голосу я понял, что утвердительного ответа она не ждет.
— Мне и в голову не пришло его посмотреть.
— Плохо. Если б ты смог припомнить хоть какие-то цифры, я нашла бы этот несчастный «Никон» первая и удалила из базы данных. А так — где его искать?
Я мысленно порадовался, что не сболтнул ей про часы. Если так расстроилась из-за левого «Никона», утопленного в пруду, что б с ней было, узнай она о личном подарке Папы?..
— Да не расстраивайся, — попытался я, — уликой больше — уликой меньше. С моим послужным списком — вряд ли меня вообще потащат в суд.
— Крыса, чтобы прикрыть тебя, я должна хотя бы догадываться, с какой стороны полетят пули! — взорвалась она.
— А если они полетят со всех сторон сразу? — примиряющим тоном спросил я.
— Тогда падай на землю, дурачок…
— Как? А можно еще раз — последнее слово?
— Дурачок, — протянула она, явно оттаивая. Я едва не заурчал от удовольствия, все же что-то было в ее голосе.
Секунды летели, слишком быстрые, быстрее, чем эти, не к ночи помянутые пули. А я смаковал ее голос, как дорогой коньяк, согретый в мягкий женских ладонях.
— Леди?
— Я здесь, — тихонько отозвалась она.
— А почему молчишь?
— Мне нравится молчать с тобой, — со странным удивлением проговорила она, словно не веря самой себе.