Укрощение леди Люсинды

Смолл Бертрис

– У вас такой пухленький холмик! – выдохнул он. – Я люблю женщин с таким сладким лоном.

Он приоткрыл складки ее нижних губ и стал играть с твердой горошинкой.

– Вам нравится, миледи?

– Да, – чуть улыбнулась Люсинда.

– Вы заметно повлажнели, – сообщил он, все быстрее работая пальцами, потирая, надавливая, проникая глубже в ее любовные ножны.

Дверь в спальню отворилась, и вошел Повелитель. Улыбнувшись сладострастной сцене, он немедленно стал скидывать одежду.

– Ну что, жадюги,

можете оставить в покое груди леди и помочь мне снять сапоги? – обратился он к Дику и Мартину.

Разочарованные, парни тем не менее резво спрыгнули с кровати и бросились к хозяину. Потом он жестом отпустил их, и оба, помахав на прощание Люсинде, покинули комнату. Повелитель присоединился к лежащим и потребовал:

– Ну же, Люсинда, поиграй с моим «петушком», будь хорошей девочкой.

– Ты не сказал «пожалуйста», – поддразнила она. – О-о, Джон, продолжай, ты прекрасно справляешься!

Глаза в прорезях маски чуть сузились.

– Вижу, Люсинда, ты плохо усвоила урок покорности. Джон, переверни ее поперек постели, так, чтобы голова лежала на краю. После ты знаешь, что делать.

– Да, милорд, – кивнул лакей, выполняя приказ, хотя Люсинда принялась протестовать. Не слушая возражений, он взгромоздился на нее и бесцеремонно врезался в любовное гнездышко.

– Повелитель считает, что вы нуждаетесь в хорошей скачке, миледи, и я счастлив угодить ему и вам, – ухмыльнулся он.

Люсинда вскрикнула, но тут же задохнулась, когда Повелитель вложил ей в открытый рот свое мощное копье.

– Ты справишься с обоими, сокровище мое, – уверенно сказал он, – и сумеешь возбудить меня любым способом. – И, поймав ее руки, пытавшиеся оттолкнуть его, прикрикнул: – Соси, Люсинда! Соси, или я накажу тебя.

Голова ее шла кругом от мириадов новых ощущений. Лежавший на ней мужчина яростно вонзался в нее. Мужской орган во рту, сначала относительно мягкий и вялый, угрожающе набухал и увеличивался в размерах при каждом движении ее губ. Сначала она немного давилась, пытаясь принять в горло огромное орудие, потому что хотя они с Робертом часто говорили о таком способе, все же не удосужились попробовать его на деле. Она попыталась расслабиться, и в самом деле, ее горло раскрылось настолько, что его плоть вошла целиком.

– Ах-х, Боже! – вскричал Повелитель, искренне пораженный ее податливостью. Именно податливостью, не покорностью, потому что она наслаждалась не меньше, чем он.

Джон громко вскрикнул, излился в нее и почти немедленно откатился, тяжело дыша.

– Отпусти меня, – резко скомандовал Повелитель. Люсинда открыла рот и ужасно удивилась величине его вздыбленной плоти. Она почти поглотила его и все же была уверена, что смогла бы принять и большее копье.

– Ох! – вздохнула она, когда он сначала оседлал ее, а потом погрузился на всю длину и со стоном сделал первый выпад. – Не смей кончать, дьявол ты этакий, пока я не наслажусь тобой.

И она снова удивила Повелителя, притянув к себе его голову и поцеловав. Ее губы были ароматными, язык – сладким, как мед. Он ощущал свой собственный вкус, и это возбуждало его еще больше.

Подняв ноги Люсинды, он встал на колени и принялся медленно и глубоко входить в ее ножны. Люсинда застонала, но не от боли, а от чистого, незамутненного наслаждения. Он так же медленно отстранился и снова с силой ворвался в мягкий влажный жар ее тела.

– О да, скорее, скорее, – лихорадочно бормотала Люсинда. Его плоть пульсировала от возбуждения.

– Сука, – прохрипел он ей на ухо, – тебе и этого мало?

– Еще чуть-чуть, Повелитель, и я достигну пика, – выдохнула она. – Вот… вот…

Ее тело содрогнулось в сокрушительной разрядке. Только тогда Повелитель дал себе волю. Но оказалось, что его любовный напиток льется без конца, исторгаясь упругими, резкими толчками, сотрясавшими все его существо.

– Дорогая леди Люсинда, – вымолвил он, наконец придя в себя, – не знаю, когда в последний раз совокуплялся с таким восторгом. Вы поистине великолепны, сокровище мое.

Откатившись, он лег на спину и подложил руки под голову. Люсинда наклонилась над ним и прошептала:

– Отошлите Джона. Нам нужно поговорить, милорд.

– Не думаю, что вы так же сильны в разговорах, как в постельных забавах, – отмахнулся он.

Люсинда рассмеялась:

– Почему это мужчины вечно предпочитают думать не мозгами, а тем, что у них между ног? Отошлите Джона. Пожалуйста.

– Джон, ты и парни свободны на эту ночь, – обратился Повелитель к лакею. – Я позову тебя утром.

Джон поднялся и с вежливым поклоном удалился.

– Итак? – спросил Повелитель, когда дверь за слугой закрылась. – О чем вы хотели потолковать, миледи?

– О мести, сэр, сладостной мести. Вы в отличие от тех троих не производите впечатления глупца, и я уже успела увериться, что передо мной человек благородного происхождения. Вы наверняка поняли, что меня нельзя поставить на колени и заставить ходить на задних лапках, как дрессированную собачонку.

Повелитель ничего не ответил, поэтому Люсинде пришлось продолжать:

– Ни при каких обстоятельствах я не выйду замуж за одного из тех джентльменов, которые считают, что оказали мне великую честь, предложив руку и сердце. Я не люблю никого. Умирая, мой муж советовал мне на этот раз выходить замуж только по любви.

– Значит, в первом браке любви не было? – полюбопытствовал Повелитель.

– К сожалению, – вздохнула Люсинда.

– Следовательно, вы вышли за него из-за денег?

– Нет, вовсе нет. Деньги тут ни при чем. И Роберт… Люсинда осеклась.