Укрощение воровки
Шрифт:
— Она неплохо готовит.
— Как ее зовут? — спросил он и Марьяна усмехнулась.
— Ты и так знаешь, зачем спрашивать?
Влад пожал плечами, словно сбрасывая груз. Мысли. Планы. Возможности.
Это и есть правда. Без внятных слов по слогам, когда и так ясно, что…
— Пока, Влад.
— До встречи, Марьяна.
И лучше бы он ёрничал и язвил, клоуничал и издевался, чем был таким непреклонно-прямым и откровенно-прямолинейным.
Марьяна вышла из конференц-зала и зашла в уборную. Закрыла дверь на защелку.
Прокрутила воду до упора, и под
— Влад, я вообще не поняла, что там произошло в кабинете, — капризно-строгим голосом сказала Алена, садясь в машину.
Влад молча завел двигатель. Постоял пару минут, не отрывая взгляда от входа в бизнес центр. Хрупкая фигура, с толстыми папками в руках, вышла из здания и села в темно-красную машину. Выехала благополучно с парковки и повернула на светофоре, в сторону своего дома.
Влад двинулся с места.
— Это она, да? Это из-за нее? — чуть плаксивым голосом спросила Алена. — Если ты думаешь, что я такое стерплю, то ты ошибаешься. И вообще, что ты в ней нашел? Она ж с прицепом…
— Заткнись, — процедил Влад, глядя перед собой, и она замолкла от резкости тона и от пугающих желваков под чеканными высокими скулами.
— Куда мы едем? — смогла только спросить, когда увидела, что они изменили направление.
— Тебе пора домой.
Алена хотела вспылить, сказать, что ночь только началась, и он обещал взять ее в тот модный ресторан, но мрачное молчание мужчины пугало, поэтому она не решилась возразить, а лишь спросила:
— А ты?
— Тоже.
Домой. Где его уже никто не ждет.
Глава 11
Август неумолимо и скоротечно сдавал свои позиции день за днем, час за часом переливаясь от бодряще-жаркого к лениво-теплому окончанию лета. Зори наступали позже, и все раньше солнце спешило укрыться горизонтом.
Роман ехал по просёлочной дороге, которая вела к Аслановым. Приятно и привычно двигаться по проторенному за два месяца пути. Выехать из города, подальше от шумных дорог, бетона и стекла, от высоких кранов, стремящихся ввысь, как антенны радиоприемника. Заехать в пригород, в двадцати минутах от столицы. Хоть он и входил в юрисдикцию города, а ощущение, словно переносишься в другую вселенную со своей атмосферой, узкими улочками, низкими домами и даже своеобразным говором.
— Капитан Львов, прошу, проходите, — встретил Михаил Демьянович у ворот.
— Забыли? Только по имени, — Роман пожал сухонькую руку с тонкими пальцами. Диана была права, ее отец совершенно непригоден для домашних дел.
— Всё привычка с работы. Там хоть двадцать лет проработали вместе, а субординация дело святое, — взмахом руки пригласил в маленькую беседку на заднем дворе.
— Тогда без звания, — настоял Роман, и Михаил Демьянович закивал, хотя можно быть уверенным, что к следующей встрече он забудет о своем обещании. — Как продвигаются дела? Больше не было накладок в цеху?
— Вроде наладилось,
— А в чем дело?
— Сколько лет я проработал в чертежах, сколько подлодок мы запустили… Если так подумать, наши воды, как суп с клецками. Поверхность ровная и гладкая, а в глубине целые полчища подлодок разных стран. А сколько людей там обитает, столько дней без солнца…
— Вы говорили насчет тревоги, — Роман чуть улыбнулся над привычкой Асланова уходить от темы. — Что вас натолкнуло на такие мысли?
— Ах да. Сколько мы построили, в воду погрузили, расчертили и даже потопили, много было случаев, когда что-то не по плану, что-то не в сроки, горит да полыхает в руках. А в этот раз как-то слишком уж все со скрипом, как проржавевшая подлодка, которую надо починить, да все инструментов не хватает.
— В этот раз дела обстоят немного серьезнее, — осторожно сказал Роман. — Но помните, возможные неприятности говорят, что мы идем по верному следу. Это как тыкать палкой в пчелиное гнездо. Вот мы и пробуем, тычем и возможно что-то уже разворошили.
— Неправильные пчелы с неправильным медом, — тихо засмеялся Михаил Демьянович и достал ментоловые тонкие сигареты. По саду поплыл аромат, нетипичный для мужчин, но подходящий именно Асланову, высокому и сухощавому, с одухотворенным выражением лица и пронзительным взглядом из-за толстых линз очков.
— А может старческое это все, Роман Алексеич, — стряхнул пепел в тяжёлую пепельницу из красного стекла. — Я ведь моложе не становлюсь, да и Аля уже в годах. Кто знает, сколько бог нам отмерил? Вот у меня родители, совсем молодые ушли. Хотя тогда и годы другие были, тяжёлые, голодные. Война забирала горстями, не считая, сколько душ уходит в одной охапке, что детских, что взрослых. Война вообще вещь такая. О ней так за сигаретой и в такой солнечный день говорить грех. Сколько бед, сколько бед…
— Михаил Демьянович, — Рома опять остановил поток мыслей. — Вам не за что беспокоиться. Вы еще совсем молоды, даже на пенсию не вышли. А Альбина Марковна так вообще юная красавица.
— Да, Аля у нас как была первой красавицей, так и осталась, — мужчина обратил взгляд в сторону дом, будто сквозь стены пытаясь разглядеть жену или почувствовать. А может, действительно почувствовал, потому что в этот момент из-за угла вышла супруга Асланова.
Рома встал и забрал из ее рук поднос.
— Ромочка, пришли и сели так скромненько. Что ж домой не зашли?
— Это я заболтал нашего капитана. Видишь, как обрадовался тебе, — с хитрецой улыбнулся Михаил Демьянович.
— Что вы, я с вами хоть целый день просидел бы, была б возможность, — не лукавя, ответил Рома.
Альбина Марковна расставила высокие бокалы, ведерко со льдом и массивный кувшин, наполненный ягодным компотом, и Роман принялся его разливать.
— Давайте к нам, Альбина Марковна.
— Я бы с радостью. Только сейчас гости придут, а у меня тесто не мешано.
— Гости? Извините, я наверно не вовремя заявился. Не знал, что…