Укрощение воровки
Шрифт:
— Ба-а-атюшки, — протянул Лёлик, совершенно не обескураженный мрачным лицом мужчины и его напряжённой фигурой, с заложенными в карманы руками. — А вы кем будете нашей принцессе?
— Кажется, я нечетко пояснил… — Рома поправил ворот рубашки.
— Так, мальчики, мальчики-и-и! — подскочила Марьяна. — Роман, познакомься, это Павел …
— Диана, выходи, — сказал Рома, и услышал писк:
— Нет!
— Сама выйдешь, или мне подойти? — тем же ровным голосом спросил он, и услышал пыхтение и раздражённый голос:
—
— Через час, — закатил глаза парень, и Роман угрожающе двинулся в его сторону. Марьяна еще крепче ухватила его за руку.
— Рома, Ро-о-ома-а-а, это просто шутка.
— Да ладно, Марьюш, выпусти из клетки этого зверя. Я совсем не против, чтоб он меня…разор-р-рва-а-ал, — тоненько рыкнул Лёлик, оглядывая мужскую фигуру плотоядным взглядом.
Роман шумно выдохнул, повел плечами, стиснул зубы.
Держи себя в руках, Львов.
Услышал очередное пыхтение и сдавленное «ой!».
Да, к черту!
Широким шагом направился к ширме. Заглянул за нее и…
Диана стояла на одной ноге, подпрыгивая на месте и снимая штанину. И с каждым прыжком ее груди, затянутые в простой черный бюстгальтер, подрагивали и колыхались.
От откровенного разглядывания его вырвал громкий крик:
— Что вы тут делаете?! Марьяна, Лёлик, уведите его! Вы же обещали, что сюда никто не зайдет!
— Рома… — начала было Марьяна, но Роман поднял руку, и все замолкли.
Он ступил внутрь и Диане внезапно стало душно и жарко. Примерочная и без того была тесная и маленькая, и учитывая, что тут уместились такие верзилы, как она и Роман, стены вообще будто сдвинулись, съежились, и обхватили ее и его, делая намного ближе, чем того позволяют приличия.
Диану окружил его запах, но сейчас, стоя полуголой, с прижатыми к груди брюками, с одних трусиках и лифчике, он вообще показался опьяняющим дурманом. А взгляд Романа…
Он снова смотрел на нее так, как никто никогда не смотрел. Жадно, голодно, горячо.
— Роман…
— Он видел тебя в таком виде? — тихо спросил он, наступая и тесня Диану. Загоняя в угол ее саму, все ее правила, все мантры, заученные язвительные фразы, и уничтожая их хриплым голосом и горящим взглядом.
— Выйдите, пожалуйста…Это неприлично… И…
— Он. видел. тебя. в таком. виде. — с расстановкой повторил Рома, пытаясь держать себя в руках, а руки в карманах, чтобы не схватить Диану за затылок, приблизить максимально к себе и уже на деле показать, что бывает, когда он не получает быстрых ответов на простые вопросы.
— Нет, — пискнула она, и краска залила щеки и шею. Прикрыла глаза, боясь сгореть заживо от горящих глаз мужчины, в которых отражалось ее собственное безумие.
Роман шумно выдохнул, прикрыл глаза, размял шею до хруста.
Глянул на Диану, не удержался и прошёлся жадным взглядом по острым плечам, по сведенным на груди рукам, остановился на полоске черных трусиков и скользнул огненным взором по развилке, где тесно
— У тебя две минуты.
— Но…Я…
— Две. Минуты, — пауза, сжатая и искрящаяся от напряжения между ними. — Или я сам приду за тобой.
Резко развернулся и вылетел из примерочной, оставив Диану, пылающую и полыхающую, с прижатыми к груди брюками.
— Ого-о-о, Марью-ю-юш, ты где таких находишь?
— Это мой брат, помнишь, рассказывала?
— Да мало ли, что ты мне рассказывала, — отмахнулся Лёлик, не отнимая взгляда от Романа, который стоял возле примерочной прямой и неподвижный, как скала, с засунутыми в карманы брюк руками.
— Ну ты даешь, Лёлик, — немного обиженно протянула Марьяна, но ее тон не смутил паренька.
— Слушай, если я все сплетни тут буду собирать, от меня ничё не останется. Все думают, раз голубой, так сразу жилетка для соплей. А вот если бы ты его привела живьё-ё-ём, то я бы запомнил, ещё как запомнил, — облизнулся Лёлик, и Марьяна прыснула от смеха. Поймала взгляд Романа и нацепила смиренную маску.
— Смотри, как горят глаза, ух!
— Тс-с-с, ты его еще злым не видел.
— Да ну-у-у! А ты меня заинтриговала. Но знаешь, на что еще интереснее смотреть?
— Боюсь спросить, на что, — иронично проговорила Марьяна, и Лёлик хмыкнул.
— Как твой братец пытается скрыть то, что у него в штанах, держа руки в карманах.
Тут уж она не смогла удержать громкого смеха, и даже раздраженно-строгий взгляд брата не смог ее успокоить.
Диана, красная, смущенная и взбудораженная, вышла из примерочной, и тут же уткнулась в Романа. Хотела его обойти, но он перехватил ее за руку и повел к двери. Успела шепнуть:
— Пока, — как Роман выпихнул ее из комнаты и захлопнул дверь.
— Ух, — Лёлик сделал вид, что смахивает пот со лба. — А искрит-то как, а!
— И не говори. Видел бы ты их на первом свидании.
— А что, было еще жарче? — выдохнул он, падая на стул, и Марьяна опустилась рядом.
— Да не, наоборот, я думала, они живьем сожрут друг друга.
— В плохом или хорошем смысле?
— Тогда думала в плохом. А сейчас…мне кажется они сами себя не понимают …
Сняла туфли и размяла пальцы. Откинулась на спинку и громко застонала.
— Устала, моя хорошая, — жалостливо проговорил Лёлик, и Марьяна впервые позволила себе слабость. Прижалась к хрупкому боку, положила голову на плечо и вздохнула.
— Безумно.
Лёлик погладил ее по голове. Какую же отличную команду она собрала под своим крылом.
— Да-а-а, от этих батлов у меня аж давление поднялось. И как ты с ними уживаешься?
— Ты еще старшего не видел. А Власова нашего, неужели не знаешь?
— Ох, уж этот лакомый пончик, — мечтательно закатил глаза Лёлик. — А еще я знаю одного выходца из ада, который мне тут всех мальчиков распугал!