Укрощение воровки
Шрифт:
— К капитану Львову?
— Да, только… — вдруг замялась. — Вы ему не говорите, пожалуйста.
— Сюрприз? — со знанием дела хмыкнул мужчина, и Диана смущенно закивала. — Вам на четвертый этаж. Кабинет номер…
Ей захотелось походить в тиши огромных коридоров. Посмотреть на то, что Роман Алексеевич видит каждый день, где он работает, среди чего он живет и чем так сильно дорожит, что до сих пор не женился.
Величественные стены, отделанные деревом и покрашенные итальянской краской, запах бумаг, шаги, заглушаемые толстым ковороланом, мужчины в военной форме или в штатском, но в осанке каждого
Диана тоже невольно выпрямила спину. В этих коридорах, с потолками до пяти метров, она не чувствовала себя верзилой и дылдой. Вот почему Роман Алексеевич держится самоуверенно и прямо. Тут нельзя по-другому. Тут стены выправляют.
Диана подошла к двери с именем Романа. Постучала, попробовала подергать ручку. Закрыто.
— Вы к капитану Роману Алексеевичу? — услышала она голос и увидела возле себя коренастого мужчину, с копной седых волос и с лихо закрученными усами на розовощеком лице.
— Да, но его нет. Здравствуйте, — поспешила поздороваться Диана.
— Вы случайно не дочь Михаила Асланова? — с прищуром посмотрел мужчина.
— Да, я Диана. А вы знакомы с моим папой?
— Хех, знакомы. Уже сорок лет как.
— Папа очень редко рассказывает о своей работе, может поэтому я не знаю вашего имени, — улыбнулась Диана. Мужчина притопнул ногой и протянул ей руку.
— Генерал-майор Арсеньев, Игорь Олегович, к вашим услугам.
Диана крепко пожала мужскую ладони и чуть не пискнула, когда он сдавил ее пальцы.
— Мама была бы в восторге узнай, что я познакомилась с целым генерал-майором!
— Это не так романтично, когда генерал-майор на две головы ниже такой очаровательной девушки, так еще и прихрамывает на левую ногу.
Диана засмеялась. Мужчина действительно чуть ли не в грудь ей дышал, но с его выправкой и осанкой разница была почти незаметна.
— Эх, повезло Роману с девушкой, отхватил себе под рост, — крякнул Игорь Олегович, и Диана покраснела. Еще один человек, которому надо врать в глаза и не краснеть. Ну врать-то она научилась, а вот с «не краснеть» пока туго. — Ох, засмущал я вас. А Роман сейчас уже должен явиться, сам его жду, — ловко вытащил карманные часы на золотистой цепочке и посмотрел издалека, выдавая этим жестом дальнозоркость.
Ковер заглушал шаги, но почему-то сердце Дианы застучало быстрее, и буквально через пару секунд из-за поворота вышел Роман Алексеевич…с девушкой. Красивая девушка, с длинной русой косой, миниатюрная фигура которой казалась стройнее из-за туфель на высоком каблуке.
Но совсем по другой причине сердце Дианы пробило барабанную дробь, стоило ей оглядеть ослепительно-красивого Романа в военной форме.
Черный пиджак, ладно сидящий на широких плечах, которые словно стали шире, а погоны с какими-то золотистыми нашивками делали Романа выше. В руке он держал белую фуражку с черной тульей. Черные брюки, идеально отглаженные, с острыми стрелками.
Диана облизнула пересохшие губы.
— Диана, — Роман оглядел ее и нахмурился: — Что-то случилось?
— Нет, все хорошо. Папа просил передать, — она протянула белую папку, стараясь, чтобы пальцы не дрожали. — Тебе идет форма, — не смогла она сдержаться, и Роман вскинул брови. Удивление понятно, ведь он впервые услышал из ее уст хоть что-то приятное.
—
Сердце заколотило громко и остро от этой кривой улыбки и взгляда из-под бровей, отчего лицо Романа стало еще хищнее. В голове промелькнула картина, как Роман готовится к работе. Отглаженный пиджак висит на плечиках, пока сам он стоит в белой майке и черных брюках, пьет кофе у стойки (барная стойка в квартире?!) и читает газету (в 2019 году?!). Кипенно-белая майка обтягивает мускулистый торс, контрастируя с загорелой кожей. Роман тянется за рубашкой с накрахмаленным воротником, мускулы его рук и спины вздуваются и играют, когда он надевает ее. Чисто мужским движением заправляет полы в брюки, застегивает ремень, и расправляет пиджак на широких плечах…
— Это очень даже хорошо, что Диана пришла как раз вовремя. Надеюсь, вы составите нам компанию? — вырвал из задумчивости голос генерала-майора. Диана моргнула. О чем бы ни мечтало ее похотливое воображение, Роману лучше об этом не знать!
Вспомни рисунок, Асланова, и не будь наивной!
Вспомни горячее тело, прижимающееся со спины…
Однозначно, пора лечиться. Диагноз — раздвоение личности.
— Я не уверена, что это будет уместно. Я не одета подобающе, да и вряд ли гражданские могут принимать участие в подобных мероприятиях, — пробормотала Диана, выплывая из жарких мыслей.
— Чушь! Я лично составлял список приглашенных, и с этой минуты вы, Диана Асланова, в него входите.
Она привычно хотела отказаться, убежать, но все еще неуемное возбуждение гуляло в крови, призывая попробовать что-то новое. Да и будем честны, Диана просто побоялась спорить с самим генералом-майором!
— Спасибо, с удовольствием.
— Я оставлю бумаги в кабинете, — Роман открыл дверь, прижав палец к ручке.
— Мы с Татьяной пока пойдем вперед, — сказал Игорь Олегович, но девушка проговорила тихим мелодичным голосом:
— Я думала, мы подождем капитана Львова, чтобы он проводил нас в зал.
Диана сжала руки в кулаки. Хорошо, что она привычно обрезала ногти коротко, так что они не оставили глубоких вмятин на ладони. Холодно улыбнулась и сказала:
— Думаю, Роману Алексеевичу есть кого провожать, — посмотрела на Арсеньева и вежливо спросила: — Игорь Олегович, вы ведь знаете, куда идти?
— Конечно, конечно!
— Тогда увидимся в концертном зале, — отчеканила Диана и отвернулась, но успела заметить округленный розовый ротик и распахнутые разочарованные глаза Танечки.
Зал был украшен живыми цветами, на каждом стуле лежали программки с выступлением, согласно которому после концерта обещали угостить шампанским. Около пятнадцати минут выступал маршал, тучный мужчина, втиснутый в форму, громко и агитационно-четко зачитывая речь с листка. Такие мужчины-военные, у которых честь и служба въелась в кости, не приспособлены к кабинетному образу жизни, и Диана была уверена, что скажи маршал несколько слов от себя лично, вверх полетела бы не одна фуражка.
Далее было несколько музыкальных выступлений, которые Диана смотрела с интересом и любопытством. В середине народного танца она повернула голову к Роману и заметила, что он внимательно смотрит на нее.