Укрощение воровки
Шрифт:
— И бывало такое, что баланс был в минусе? — спросила Диана, сжимая в пальцах папку, полную своих работ, и пухлый блокнот, который заполнился пометками на два месяца вперед.
— Ой, да конечно! — ответил Лелик, листая ежедневник, и делая пометки. — Всегда есть периоды затишья. Обычно после больших праздников, либо кризисов, когда людям не до моды, они думают, как бы хлеба купить.
— Но ведь сейчас вроде все спокойно, — пробормотала Диана, стоя у двери и сжимая папку.
— Так, дорогая, давай-ка я налью тебе душистого кофе. Ты чего так распереживалась? Такие налеты и проверки случаются постоянно. Представь, что приходится
— Да уж, — выдохнула Диана, садясь за столик. Лелик запустил кофе-машину, обернулся к Диане и оперся о стол.
— Марьяна принимает все удары, а потом разносит тут все в пух и прах. В такое время лучше прятаться под стол. Хотя, в свете последних событий, Марьюша у нас стала добрее и…
— Каких таких событий? — с удивлением спросила Диана.
— Я о замужестве. Кстати, я накидал эскиз свадебного платья. Глянешь?
Диана ошарашенно зависла. Вот дела! Пока она почти не вылезала из кровати Ромы и наслаждалась новой жизнью, Марьяна выходит замуж!
Лелик подошел к своему столу из грубо сколоченного дерева, склонился над своим ящиком, набрал код и вытащил черную папку.
— Такие дела надо держать в секрете, — подмигнул он Диане. — Я думал, ты знаешь о Марьянкином женихе.
— Ну…я…
— Ага, была увлечена своим суровым военным, — хмыкнул Лелик и Диана покраснела. — Ой, да ладно, вы мне чуть примерочную не спалили, а она еще смеет краснеть после того, как увела из-под носа тако-о-ого красавчика.
— Лелик!
— Пф, скромница какая, — Лелик разлил в два высоких бокала кофе и понес к столу. — Ладно, короче, я, конечно, тот еще болтун. Но про дела Марьяны ни с кем ни-ни, только тебе сказал по старой доброй…
— Лелик, не переживай, — Диана приняла чашку душистого латте. — Я ничего никому не скажу. И, спасибо за кофе.
— Вот видишь, и кофе я наливаю лишь старым добрым проектам.
— Проектам? Я думала, ты о дружбе.
— Тебе со мной дружить — себе дороже. Уверен, твой моряк будет дико злиться, если узнает, что лучшая подружка его принцессы — гей.
— Павел, — тепло проговорила Диана, накрыв тонкую руку парня ладонью. — Мне все равно, кто что будет говорить. Ты самый светлый и добрый человек, которого я тут встретила. И я очень горжусь, что я твой старый добрый проект.
Лелик поднял на нее взгляд, и выразительные глаза заблестели от непривычного для него приступа умиления.
— Так, ладно, — поморгал он. — Вот, смотри, что я придумал для нашей Снежной Королевы.
Диана раскрыла тяжелую черную папку, перевязанную черной лентой.
— Ух, как секретно, — улыбнулась она, развязывая тесемки. А что, все в черном стиле, отличная идея, надо закинуть себе в заметки. Раскрыла папку и посмотрела на набросок, выполненный грифельным карандашом. В голове вспыхнуло воспоминание о Роме. Как-то раз, поздним вечером после ужина, Диана сидела в кресле, забравшись в него ногами, и лениво щелкала пультом. Рома листал какие-то бумаги, делал заметки, и время от времени поглядывал на Диану. Через некоторое время Диана встала за стаканом воды, нечаянно заглянула в записи Романа, и замерла. Он нарисовал ее, Диану, сидящую в кресле, с теплым пледом на коленях. Он точно передал атмосферу уходящего дня через косые тени сквозь окно, ауру уюта и спокойствия, в котором Диана пребывала. Диана смотрела на мягкий профиль, свои губы, изогнутые в легкой улыбке, чуть сонные глаза, длинные пальцы, обхватывающие пульт. И высокие окна до
— Так, так, принцесса, — голос Лелика вырвал из задумчивости — Я, конечно, пониманию, что ты в мечтах уплываешь со своим моряком в дальние моря, под алыми парусами. Но будь добра, выскажи свои мысли по поводу моего произведения искусства.
— Прости, — улыбнулась Диана и посмотрела на рисунок.
Она ожидала увидеть что-то более… экстравагантное. С перьями и блестками, пышной юбкой и рукавами-колоколами. Не потому, что Лелик был способен сотворить нечто шедеврально-эпатажное, а потому что для подчеркивания красоты Марьяны не хватит никаких средств. Но это был рисунок скромного, можно сказать, простого платья. Строгий крой, округлый вырез под горлышко, короткие рукава. Юбка, собранная в широкие складки, длиной по пол. Никаких бантиков, ленточек и кружев.
— А вот со спины.
Лелик подал второй рисунок, и Диана поняла подвох. Широкий вырез открывал спину по пояс, делая платье скромным спереди и вызывающим со спины. Платье было под стать Марьяне — без лишней мишуры и блесток. Прямая и понятная снаружи, но с другой стороны полная тайн без разгадок.
— Идеально, — вынесла вердикт Диана.
— Я-то это знаю, — самодовольно ответил Лелик, и румянец окрасил щеки. — Пора делать выкройки. Вот только Марьяна все не дается. То у нее дела какие-то срочные, то времени нет. Боится наша снежная королева, — пожал плечом, спрятал папку в ящик.
— Марьяна-то боится? — усмехнулась Диана. — Ей ли бояться и переживать?
— А что тут удивительного? — спросил Лелик и уселся напротив. Обхватил руками бокал и посмотрел Диане в глаза. — Вот ты боишься и сомневаешься в себе, и она так же.
— Ой, ты сравнил, — хмыкнула Диана. — Марьяна у нас женщина хоть куда, уверена, ее жених сам не верит в свою удачу.
— Так и ты у нас хоть куда, а все равно боишься.
— Лелик…
— Что, принцесса? Что ты мне хочешь возразить? — спросил Лелик серьезным голосом. — Неужели передо мной та зашуганная и закомплексованная библиотечная мышь, которая на каблуках еле стояла?
— Да я почти не изменилась, — пробурчала Диана, поправляя ворот офисного платья.
— А я вижу перед собой красивую женщину, с обалденно длинными ногами…
— И руками.
— И руками, — невозмутимо кивнул Лелик. — Вижу смелого человека, который не побоялся прийти сюда и высказать свои идеи. Не боялся критики, хотя ее было хоть отбавляй. Сколько ты выдержала, не каждому дано.
— Я очень люблю свою работу, — тихо ответила Диана и погладила кожаную обложку блокнота. Работа в библиотеке давно осталась в прошлом, теперь Диана была полноправным работником журнала.
— А еще передо мной женщина, залюбленная, заласканная, изнеженная в грубой любви моряка.
— Лелик, блин!
— Ой, только не надо краснеть. Если вспомнить вашу… жаркую встречу тут, я не поверю, что бастион все еще не взят. Так что, принцесса? Неужели не взят? — хитро улыбнулся он и Диана, красная и пунцовая, выдавила:
— Взят.
— Пф, конечно, взят! И это видно невооруженным взглядом для любого, кроме тебя. У тебя даже походка изменилась, — прыснул Лелик. Диана спрятала лицо в ладонях и сдавленно засмеялась.