Укрощение воровки
Шрифт:
— Тут нет золотых унитазов для вашего величества, — ухмыльнулся Леша. — Так что придется тебе мочиться под себя. Хотя, быть найденной в собственной моче не самая приятная картина.
— Леша, пожалуйста, прошу тебя, — зашептала Диана в отчаянии. — У меня родители пожилые, у меня жизнь. Я хочу жить, хочу детей, семью хочу. Прошу тебя. Леша, я живой человек. У меня старая бабушка, в честь которой меня назвали. И я только устроилась на любимую работу, научилась общаться с людьми. Я жить только начала, Леша, — зарыдала Диана, не в силах терпеть боль в шее. Леша задумчиво склонил голову и
— Знаешь, кое-чем ты можешь мне помочь.
— Чем? Что тебе нужно, Леша? Скажи мне, — прошептала Диана, пытаясь сдержать рыдания, но у нее плохо получалось, и слезы текли градом по лицу, от чего мелкие ранки на лице и губах вспыхнули.
— Ты мне поможешь, — и тут Леша сорвался в крик: — Если заткнешься! Ты поняла меня? Заткнись! Заткнись! Заткнись! И не мешай мне!
— Хорошо, Леш, прости…
Диана не успела ничего больше сказать, потому что он опять заткнул ей рот кляпом, и для надежности перевязал рот тряпкой.
Прием рассказать о себе, чтобы воззвать к человеческим чувствам маньяка, тоже не прошел. Диана даже не знала, что рассказать Лешику. Ведь вся ее предыдущая жизнь ничем не блистала. И, если не считать родителей и сестер, то раньше, до Ромы, ей и дорожить особо было нечем. Что бы она тогда о себе рассказала? О работе в библиотеке? О своем хобби, которое никому, кроме нее, не было интересно? О родственниках, чью заботу Диана воспринимала в штыки и не желала с ними общаться?
А сейчас… Диана ведь действительно только начала жить. Нашла любимую работу, на которую с удовольствием утром собирается и готова работать допоздна. Поняла, что такое дружный коллектив и веселые посиделки с перемыванием косточек. Познала дружеское плечо, хоть и такое хрупкое, как у Лелика. Узнала о настоящей женской дружбе, благодаря Марьяне. С помощью Константина поняла, как дороги ей родные и близкие, и как много у нее родственников.
Полюбила. Так, как никогда не мечтала любить. Жила и дышала за один только теплый взгляд Романа, ради его кривой усмешки. Начала надеяться и мечтать, что возможно… вдруг… у него тоже есть настоящие чувства в ответ.
А теперь Диана ничего не может сделать. Лишь лежать на ледяном цементе, скорчившись в неудобной позе, рыдать, стараясь не издавать ни звука, и терпеть боль, от которой горели мышцы.
Как давно она признавалась в любви?.. Не только мужчине, но и родным. Когда она обнимала маленькую, хрупкую маму и делала ей комплименты? Когда целовала папу во впалую щеку и помогала ему разгрести бумаги? Когда в последний раз разговаривала с Аней? А Саша? Как же она без Дианы, без ее сестринской поддержки?
Диана попыталась хотя бы немного поменять позу, или ослабить веревки, извивалась на полу, стараясь хоть сколько-нибудь комфортно устроиться, но ничего не получалось. А чтобы точно ничего не получилось, Лешик подходил время от времени и проверял узлы.
Диана успела заглянуть в наручные часы Лешика, когда он подошел в очередной раз. Был час ночи. Значит, она в таком положении более шести часов.
За это время Леша успел съесть бутерброд и запить колой, а Диана с вожделением смотрела на бутылку, мыча и умоляя дать ей хотя бы глоток. Горло пересохло так, что даже сглатывать было больно.
Далее Диана проваливалась в полуобмороки, просыпаясь от мифических звуков. Где-то что-то шуршало, щелкало, поскрипывало и замолкало. И теперь очередным кошмаром Дианы стали крысы или насекомые, готовые на нее наброситься.
Диана вздрогнула от шума. Или это очередная галлюцинация? Еле разлепила опухшие от слез веки. Леша был насторожен, это виделось в его выпрямленной спине и стойке. А еще у него в руках был пистолет. Если до этого времени он сидел на стуле, что-то печатал в ноутбуке, жуя бутерброд, то теперь он стоял наготове, с собранным рюкзаком, прислушиваясь к звукам.
— Так, принцесса. Давай-ка ближе ко мне, — Леша подошел к Диане. — Это так, на всякий случай.
С этими словами схватил Диану за связанные конечности и потащил по полу. Тысячи острых камушков и осколков впивались и царапали кожу, и Диана застонала, боясь представить, во что она превратилась от подобного обращения и лишь молилась, чтобы эти раны не оказались опасными для жизни.
Леша доволок ее ближе к своему импровизированному рабочему столу, похожему на школьную парту, низ которого закрыт со всех сторон. Запихнул Диану под него.
— Уф, какая тяжелая. Как тебя твой моряк таскает? Уф, дай отдышаться, — Леша сделал пару вдохов выдохов, потом прошипел: — Издашь хоть звук, стреляю без предупреждения.
Диана отчаянно закивала, пытаясь взглядом передать Леше, что все поняла и не издаст ни звука. В этот момент послышался скрип открываемой двери. По полу прокрался холодный ночной воздух и Диана вздрогнула. Не только от холода, но и от голоса вошедшего.
— Здравствуй, Алексей.
— О, какие лю-ю-юди. А чего так официально? Для тебя Ле-е-ешик. Ну, проходи, проходи, не стой на пороге. Я гостей люблю, и ты не представляешь, с какой заботой я их встречаю, — ухмыльнулся Леша. — У тебя все с собой?
— Документы у меня.
Что…Что происходит? Почему Роман здесь? Что связывает их с Лешей? Почему Леша стоит так спокойно и даже не целится в Рому? Они что, в сговоре?!
Когда Диана поняла, почему Леша не целится в Рому, накатил удушающий приступ паники и леденящего ужаса, подгоняемый цепенящим пониманием безысходности. Ведь бездонное дуло пистолета смотрело вниз, направленное прямо ей в лицо. Воздуха стало катастрофически мало, и Диана стала задыхаться и сдавленно кашлять.
— Где она? — спросил Рома.
— О своей невесте беспокоишься, Ром? Ой, как романтишно, — загоготал Леша, затем спросил. — Ты один?
— Да. Как мы договаривались. И еще мы договорились, что Диана должна быть жива и здорова.
Леша закатил глаза.
— Ладно, ладно. Только давай без фокусов, дружок, а то знаю я вас, ушлаганов. Она у меня на мушке. Твой неверный шаг, и мой верный выстрел.
Леша наклонился, не выпуская из поля зрения Романа, схватил Диану за волосы и вытащил из-под стола. Кое-как усадил на колени, придерживая за волосы.