Укрощение Зверя
Шрифт:
– Девушки очень красивы, спору нет. Но у меня есть любимая.
– Привезешь её сюда. Главное в жизни это воля и хороший клинок в руках.
– Ты тысячу раз прав, Юсуф-ака. У меня к тебе будет другое предложение.
В это время к вождю туркмен подлетел ординарец на рыжем, высоком ахалтекинце. Он склонил голову в черном тельпеке [84], ожидая разрешения говорить.
– Говори. – сказал Кара-Юсуф
– Мирза, мы задержали человека. Он говорит, что гнался за нами от самого моря. Ищет твоих гостей.
– Обыскать. Отобрать оружие. Привести сюда.
Через несколько минут воины притащили на аркане запыленного и немного побитого человека. Руки его были связаны, рядом вели его коня, на котором лежали седельные сумки и оружие. Это был типичный персидский купец, невысокого роста с смуглым лицом и карими глазами. Небольшая бородка украшала его щеки.
– Кто ты такой? – спросил Кара-Юсуф – Отвечай, или мы будем тебя спрашивать по-другому?
– Я всего лишь гонец. Меня послал русский купец Афанасий Ефимов к Мустафе Азату. Он здесь?
– Не задавай вопросов. Говори, зачем он тебя послал?
– Я должен передать письмо и получить ответ.
– Где письмо?
– В сумке. Пусть принесут сюда мою поклажу.
Нукеры хана тут же сорвали с лошади седельную суму и бросили перед Кара-Юсуфом.
– Где письмо?
– А где Мустафа Азат?
– Я разорву тебя на куски, гонец.
– Можешь рвать. Я отдам письмо только Мустафе Азату.
Михаил Киреев подъехал поближе к вождю туркмен и попросил его.
– Юсуф-ака, давай позовем моего спутника. Ну, что он ему сделает.
– Отравит, зарежет, да что угодно! Знаю, я как это бывает!
– Не бойся, Мустафа очень опытный человек.
– Хорошо, зови своего друга.
Михаил позвал Якова, беседующего со стариком талибом [85]на правом фланге колонны. Улыбающийся Яков с неохотой оторвался от интересного разговора и подъехал к Кара-Юсуфу. Он сразу узнал связанного.
– Развяжите. Я узнаю его. Это слуга Афанасия Ефимова – Ильгиз. Что случилось Ильгиз? Зачем ты догонял нас?
– Хозяин попросил передать вам письмо. Оно у меня.
Ильгиз попросил нож у Якова, разрезал внутреннюю подкладку сумки и достал из разреза маленький кусок пергамента. Яков прочитал, то, что было на нем написано, и попросил Кара-Юуфа:
– Отпустите его. Он верный слуга. Сейчас я напишу ответ.
Он отрезал от своего бурнуса кусок ткани и, углем, написал на нем только одно слово по-русски.
– Это ответ. Привет Афанасию. Юсуф-ака, можно накормить Ильгиза и проводить до дороги к морю?
– Для моих гостей все можно, уважаемый Мустафа-амаке. Все так и будет.
– Спасибо, большое.
Яков подъехал к Михаилу и сказал ему по-русски:
– Афанасий передал нам новое задание. Мы должны ликвидировать Тохтамыша и возвращаться.
– Понял, а где сейчас Тохтамыш?
– Никто не знает. Придется искать.
– А как же Майя, Яков?
– Не бойся за неё друг, она у Афанасия. Закончим дела и вернемся за ней.
Михаил посветлел лицом и радостно посмотрел на Якова. Надежда увидеть любимую опять забрезжила перед его глазами. Вечером они находились в юрте Кара-Юсуфа, праздновали прибытие в родные места. Ели много, спиртного не пили совсем – Коран не разрешал это правоверным мусульманам. Довольный Кара-Юсуф напомнил Михаилу их разговор.
– Ты говорил мне о каком-то предложении, Муса. В чем суть его?
– Предложений, пожалуй, два, Юсуф-ака. И они связаны между собой. Сегодня гонец принес нам с другом приказ от нашего князя. Мы должны убить Тохтамыша. Он враг Руси. Ты поможешь нам?
– А зачем мне это? Хотя… Есть много людей, кого это обрадует, и кто даже наградит нас за это. Например, Тимур. Я не говорил вам, но у них с Тохтамышем давняя ссора. Недавно была даже большая битва. Тохтамыш разбит наголову, но скрылся. Если я принесу Тимуру его голову, то он простит мне моё участие в бунте солнцепоклонников Персии. А? Как ты думаешь?
– Думаю, что ты прав. Только голову отдашь не лично, а через гонца. Сам же поедешь с нами на Русь.
– Зачем?
– Будем вместе служить князю Василию.
– Нет, друзья. Я, Кара-Юсуф, глава «черных баранов» никогда ничьим слугой не был и не буду. Не обижайтесь на меня. Лучше давайте выясним, где сейчас находится Тохтамыш.
Целый месяц пришлось друзьям прожить у гостеприимного хана Кара-Юсуфа в ожидании вестей о хане Тохтамыше. Каждый день он устраивал им развлечения на свой лад. Однажды был объявлен день «Большой борьбы». Со всех туркменских кочевий съехались могучие богатыри. Каждое племя постаралось выставить своего борца. На время такого праздника прекращались все междоусобные войны и раздоры. На «Большую борьбу» приезжали и простые пастухи, и знатные ханы, беки и баи. Всем хотелось поболеть за «своих».
Кара-Юсуф приказал устроить пир и кормить всех прибывших досыта. В его ставке установили три огромных котла. В одном из них плов только начинали готовить, в другом он был на средней стадии готовности, в третьем ароматный плов был полностью готов. Слуги Кара-Юсуфа сделали невозможное – они рассадили тысячу гостей, накормили их пловом, напоили айраном и кумысом.
В это время борцы разминались. Раздевшись по пояс, они жонглировали огромными булавами, бросали многопудовые камни, отжимались от земли и прыгали на месте. Одетая в праздничные наряды толпа поклонников и болельщиков с удовольствием наблюдала за мощными парнями. Особенно внимательно следили за силачами туркменские девушки. В своих разноцветных платьях, в головных уборах, похожих на боевые шлемы они были свежи и прекрасны и очень напоминали Якову и Михаилу русских девушек. Местная борьба называлась «якалашма».
Борцы надевали штаны и короткие тонкие халаты. Подпоясывались крепкими поясами и сходились на середине большого круглого одноцветного туркменского ковра. Разрешалось делать захваты за верхнюю и нижнюю часть туловища, за ноги и руки. Нельзя было ломать руки, ноги и пальцы. Кусать противника тоже не позволяли. Строгие судьи из старых борцов палками наказывали провинившихся тут же на ковре.
Зрители криками подбадривали участников. Кара-Юсуф выставил богатые призы. За победу в борьбе на ковре полагалась дамасская сабля в красивых ножнах с инкрустацией. За выигрыш в конной схватке – красивые и прочные наручи и щит. Одна пара сменяла другую и, наконец, на ковре осталось только два молодых борца. Страсти у болельщиков разгорелись с небывалой силой, так как борцы представляли два противоборствующих во всем, племени – «белых баранов» и «черных баранов». Хан племени «белых» Ак-Хасан, находился тут же и лично инструктировал своего борца. Усталые парни вышли на ковер как на последний бой. Толпа замолчала, все ждали развития событий. Даже мухи, казалось, перестали летать над пирующими.