Укрощенная любовью

Монтегю Жанна

– Да.

Он пожирал ее глазами в свете свечей:

– Это будет зависеть от вас.

– От меня? Я уже сказала, что хорошо заплачу.

– Да, но, видите ли, дело не в деньгах. Честно говоря, меня не интересуют ваши деньги…

Сердце ее упало:

– Разве? Пиратство так прибыльно?

Он подмигнул:

– Я не испытываю недостатка в средствах. Взгляните на это.

Он поставил на стол шкатулку и открыл крышку. Блеск драгоценностей был ослепителен. Там лежали колье, диадемы, браслеты, кольца, нитки жемчуга. Он запустил

в это сверкающее великолепие руку, вытащил целую горсть украшений и бросил ей. Беренис не пошевелилась, и драгоценности рассыпались по столу.

– Они красивы, – сказала она медленно.

– Несомненно. И стоят огромную сумму. Так что, как видите, мадам, хотя меня и называют продажным, однако меня не подкупить – даже прекрасной женщине. Мне нужно кое-что другое.

Беренис сидела, не шелохнувшись, и последняя надежда покидала ее. Она видела, как Пегги, забившись в угол у очага, смотрит на нее глазами, полными сочувствия. Собрав остатки достоинства, она сказала:

– В таком случае, я отправляюсь в путь одна. До свидания, капитан Модифорд!

Она начала было подниматься, но он твердо положил ей руку на плечо.

– О нет, вы не сделаете этого, моя дорогая, – пробормотал он. – Вы никуда не поедете! Мы с вами придумаем план, как захватить в плен вашего мужа. Напишем ему записку, в которой будет говориться, что я держу вас заложницей и требую, чтобы он пришел сюда один – и вы подпишетесь под этим!

Поведение Модифорда резко изменилось. Все показное дружелюбие разом улетучилось. Его рука двигалась к ее плечу. Беренис недоуменно уставилась на него:

– Вы хотите взять его в плен? Но зачем?

– Все очень просто: он обманул меня, я жажду расквитаться с ним. – Глаза его сузились, на губах заиграла слабая улыбка.

– Но какое отношение это имеет ко мне? – («Задержи его разговором, выиграй время», – требовал ее разум). – Почему вы уверены, что он придет?

– О, он непременно придет! Вы его жена, а он гордец. – Модифорд заглянул ей в глаза с коварной улыбкой. – Вы ведь сбежали от него, не так ли? Я сразу понял, что он не слишком вам нравится. В некотором роде я ожидал, что рано или поздно вы появитесь здесь…

– Он не придет! – упорствовала Беренис. – Вы правы: я ушла от него, но по обоюдному согласию. Наш брак был результатом заранее заключенного соглашения и не удался. У нас друг к другу антипатия.

Модифорд затрясся от смеха:

– Вы не умеете лгать, мадам! Если бы это было так, он бы сам отправил вас обратно в Чарльстон. Даже он не позволит женщине одной бродить в этих дебрях.

Внезапно ей стало жарко, и комната завертелась перед глазами. Беренис обхватила голову руками.

– Воды, – попросила она. – Можно немного воды?

Пегги, не ожидая приказа Модифорда, подскочила и поднесла к ее губам жестяную кружку. Беренис с благодарностью оперлась о руку этой маленькой девушки, болезненно худой под грязной одеждой.

– Не расстраивайтесь так, графиня! –

Модифорд опустился на стул, не сводя с нее глаз. – Делайте так, как я говорю, и мы оба получим то, что хотим.

– Что вы имеет в виду? Я не понимаю.

– Я сохраню ему жизнь – с условием, что он отдаст мне Бакхорн-Хаус… и вас. Ну, а потом мы поговорим о том, чтобы отпустить вас, если вы все еще будете этого хотеть.

Беренис вскочила на ноги. Она стояла перед ним прямая, с высоко поднятой головой, вызывающе глядя сверкающими глазами на всех, кто смог протиснуться в дверь, чтобы наблюдать за этой сценой. Ни на одном лице она не нашла ни малейшего следа жалости. Такие же выражения она видела у мужчин на петушиных боях – упивающихся кровью, охваченных возбуждением. Да, она боялась Себастьяна, но не могла позволить заманить его в ловушку.

– Как долго я останусь с вами, если он согласится? – Даже думать об этом казалось чудовищным, но она сделает все, чтобы спасти жизнь Себастьяну.

Самоуверенный смех Модифорда разнесся по комнате:

– Пока вы не надоедите мне графиня!

– А если я не подпишу письмо? – прошептала она.

– О, вы подпишите, дорогая, и в нем мы сообщим, что если он не придет, я передам вас в руки Медного Волоса, который снимет с вас кожу живьем, дюйм за дюймом. Я видел, как он делает это, и поверьте мне, он мастерски управляется со своим ножом. Уверен, что ему не терпится добавить ваш прелестный скальп к тем, что он уже имеет!

Услышав свое имя, Медный Волос вышел вперед, мрачно ухмыляясь и проводя пальцем по острому, как бритва клинку, в то время как его воины, напившиеся виски, издавали пронзительные крики.

– Хорошо. Допустим, он придет и откажется принять ваши условия? – Беренис происходящее казалось кошмарным сном.

Вся эта сцена напоминала ей иллюстрацию к дантовскому «Аду»: мужчины, которые будут мучить ее и убьют, не задумываясь; индианка, так напуганная, что не осмелится помочь; грязная хижина, заваленная пустыми бутылками и мусором… «Господи, пожалуйста, позволь мне очнуться от этого страшного сна!»

– Если он заупрямится, то умрет медленной, мучительной смертью у вас па глазах, – Модифорд произнес это с удовольствием, глаза его блестели. – Вы когда-нибудь видели человека, умирающего под палящим солнцем?

– Прекратите! – закричала Беренис.

Она отчетливо представила себе черты Себастьяна, такие надменные, такие красивые, и вспомнила, каким он был вчера – с глазами, полными нежности. Потом она вспомнила все, что рассказала ей Джульетт. Но даже такой злодей, как он, заслуживает милосердия.

– Решайтесь, мадам, – настаивал Модифорд. – Мне не терпится встретиться с ним не на его, а на моих условиях. Вы подпишете письмо?

– Нет, – твердо сказала она, вскинув голову.

– Не глупите, графиня! Это единственный путь к вашему спасению, – сказал он и подозвал Пегги: – Принеси мне бумагу и чернила.