Укротить сердце
Шрифт:
Должно быть, она видит выражение моих глаз, потому что делает шаг назад.
Теперь я в ярости.
Уайетт кладет руку мне на плечо, сдерживая меня.
– Чувак. Остынь. Это не то же самое.
– Это то же самое, - огрызаюсь я, а затем поворачиваю голову к Руби.
– Мне жаль. Мне так жаль, Чарли, - выдыхает она, смаргивая слезы. Ее рука, прижатая к сердцу, дрожит.
– Я не знала.
– Ты не знала, потому что ты здесь не работаешь, - кричу я.
– Это опасно, а ты выкинула
Она вздрагивает.
– Заткнись, Чарли.
– Фэллон смотрит на меня с выражением продолжай говорить, и я тебя убью.
– Ей и так плохо без того, чтобы ты орал на нее как придурок.
– Заткнись, - говорю я ей, не в настроении выслушивать нотации Фэллон Макгроу.
Уайетт вздрагивает, в его глазах вспыхивает гнев.
– Эй, ты…
– И ты тоже.
– Я возвращаю свой тяжелый взгляд обратно к Руби. Она выглядит такой чертовски красивой, такой невинной, с бретелькой платья, упавшей с обнаженного плеча, и с лицом, испачканным в грязи. Во мне снова закипают гнев и беспокойство.
– О чем, черт возьми, ты думала? Что ты вообще там делала…
Она подходит ко мне, голубые глаза сверкают.
– Я не думала, потому что ничего не знаю об этом ранчо, потому что ты не хочешь со мной разговаривать, ты, большой засранец.
– Она тычет пальцем мне в грудь, и я эффектно замолкаю.
– Может, я и слабая, и чаще говорю «да», чем «нет», но я не позволю, чтобы на меня орал какой-то грубый ковбой, который даже не может вести себя как нормальный человек. И, если позволишь, я напомню тебе, что именно из-за крика вы вляпались в эту передрягу в первую очередь.
– В точку, - бормочет Уайетт.
Мы с Фэллон оборачиваемся к нему.
– Заткнись.
Оглянувшись на Руби, я прочищаю горло, но слова извинения застревают у меня в горле. Пот стекает по моей спине. Грудь вздымается, воздух застревает в легких. Черт. Ее испепеляющий взгляд словно раскаленная кочерга на моем языке. Прежде чем я успеваю что-то сказать, она опережает меня.
– Если тебе не нужна моя помощь - отлично. Исправляйте все сами.
– Не говоря больше ни слова, она поворачивается и уходит.
Я стою и моргаю, чувствуя себя дерьмом из-за того, что накричал на нее, из-за того, что вел себя как маньяк. Вид Руби в загоне потряс меня до глубины души.
Ее слова, сказанные ранее, вывели меня из себя. Я бы с удовольствием это сделала.
Все, чего я хотел, - это схватить ее за плечи и встряхнуть. Сказать ей, что все хорошо, как есть. Она в безопасности. Красивая. Необычная. Ей не нужно скакать на лошади. Ей не нужно быть дикой.
Это может привести к смерти.
Эта мысль - как отзвук
– Ты знаешь, что должен пойти за ней, - говорит Уайетт, становясь рядом со мной.
Мы оба смотрим, как Руби спешит по дороге к коттеджу. Она идет быстро, уже на полпути к нему.
Я глубоко вдыхаю, чтобы успокоить свое бешено колотящееся сердце. Позволить ей убежать - это не по мне.
– Да.
– Я провожу рукой по волосам. Мой «Стетсон» лежит на земле рядом с конюшней.
– Что-нибудь посоветуешь?
Уайетт пожимает плечами.
– Будь собой, чувак.
– Так говорят, когда идешь в детский сад.
– А кто сказал, что ты вырос?
Нахмурившись, я делаю шаг вперед, а потом останавливаюсь. На земле, утопая в грязи, лежит что-то серебряное. Я поднимаю его и отряхиваю. Браслет Руби. Я заметил, как она играла с ним в кафе. Голубые опалы на каждом конце создают впечатление, что в нем хранятся все тайны Вселенной.
Я засовываю браслет в задний карман и мчусь через ранчо, понимая, что Руби права.
Во всем, что произошло сегодня, виноват я сам. Я был слишком занят тем, что злился, чтобы рассказать ей о ранчо. Господи, я говорил ей, что все лошади ласковые, как котята. Она предложила помочь по хозяйству, и я был поражен. Это само по себе впечатляет. Половину гостей на ранчо приходится уговаривать, чтобы они взяли в руки гребаную лопату.
Если бы я нашел время показать ей ранчо, если бы я не был так поглощен своим прошлым, она бы не попала в такую передрягу.
У меня внутри все сжимается.
Черт. Что, если она ранена?
Я был слишком занят тем, что кричал на нее и даже не поинтересовался, все ли с ней в порядке.
Чувствуя, что приближаюсь к расстрельной команде, я делаю глубокий вдох, когда подхожу к ее коттеджу и стучу в дверь.
Дверь распахивается. Мой взгляд устремляется вниз.
Руби стоит там, золотисто-розовые волосы перекинуты через тонкое плечо, одна рука на ручке двери, словно она готовится захлопнуть ее.
– Что тебе нужно?
– Потрясающие, сердитые голубые глаза смотрят на меня.
– Пришел, чтобы еще покричать на меня?
– Нет, я… - Мой взгляд невольно скользит внутрь коттеджа. На кухонном столе стоит небольшая ваза с полевыми цветами, а также маленькие пакетики чая и кружка ранчо «Беглец», купленная в сувенирном магазине. Кухонный стол она превратила в рабочее место, а из радиоприемника негромко звучит музыка в стиле кантри. Со своей точки обзора я вижу ее спальню и открытый чемодан, лежащий на кровати.
Она обустроилась. Сделала это место временным домом.
А теперь она собирается уехать.
Но куда? С кем она там будет?