Укротитель Медузы горгоны
Шрифт:
У меня от бесконечной трескотни Натальи заломило в висках. Оставалось только пожалеть членов семьи неуемной болтуньи, такая жена и мать хуже перфоратора у соседа за стеной. А Наташа, совершенно не подозревавшая о мыслях слушательницы, молола языком дальше. И в конце концов сообразила, что нужно Глаголевой помочь.
– Можете сказать адрес больницы, где Роза лежит? Куриный бульончик сварю и отвезу ей.
Я обрадовалась возможности завершить затянувшуюся беседу, рассказала, как проехать к клинике, и вышла на улицу в задумчивости. Зачем Петр соврал мне про чайный гриб? Похоже, он не успел быстро подыскать
– Эй, ты не заболела? – спросил Базиль, выруливая на проспект.
– Нет, – коротко ответила я и снова уставилась в боковое окно.
Иратов очень не хотел, чтобы я ехала с ним на квартиру к Глаголевой. Он всячески отговаривал меня, уверял, что сам прекрасно справится с задачей, но я настояла на своем, решив, что складывать все необходимое для длительного пребывания в больнице лучше женщине. Розалии было бы неприятно узнать про то, что в ее белье рылся посторонний мужчина. Впрочем, мысль о малознакомой визажистке, которая трогала ее лифчики и трусики, тоже не доставит актрисе большой радости. Но на месте Глаголевой я предпочла бы меня.
Не знаю, как у вас, а в моем гардеробе не все интимные принадлежности туалета новые, с кружевами. Есть у меня пара любимых трикотажных комплектов без затей, я люблю их надевать в дорогу. Еще я храню розовые махровые носки, которые давно пора бы выбросить, но я их обожаю. Натягиваю – и сразу расслабляюсь. А еле живой от старости байковый халатик с принтом в виде мишек? Его подарила Белка, когда мне исполнилось четырнадцать. Сейчас от Топтыгиных остались расплывчатые пятна, а материал напоминает марлю, но я все не расстаюсь с любимой одежкой. В ванной у меня лежат прокладки, тампоны, эпилятор, есть клизма. Да мало ли что может находиться у девушки в ее личном пространстве! Нет уж, если я внезапно окажусь в больнице, то пусть вещи для меня собирает женщина.
И еще мне вспомнился тихий, но властный внутренний голос, велевший: «Степа, поезжай к Глаголевой». Вот почему я уперлась и отправилась с Петром. Да, кстати, он не хотел, чтобы я оставалась на кухне, даже вызвался сам мыть посуду, а меня попросил заняться одеждой. Однако, когда я удалилась в спальню актрисы, к грязным чашкам-тарелкам он не притронулся. Похоже, милый Петя что-то там искал. А когда я его застукала за этим занятием, неуклюже вывернулся, сказав про чайный гриб.
Глава 24
Резкий звонок мобильного вырвал меня из размышлений. Вот уж точно – черта помянешь, а он тут как тут! В ухо полился баритон Иратова:
– Степа, сделай одолжение, посмотри в своих карманах, нет ли там ключей от квартиры Глаголевой?
– Они в моей сумочке, – призналась я. – Закрыла дверь, а потом машинально положила связку в ридикюль.
– Слава богу, – выдохнул Петр. – А то я испугался, что потерял их. А ты где? Вроде в машине едешь.
– Как вы догадались? – удивилась я.
– Разве не знаешь, что я экстрасенс? – ответил вопросом на вопрос Иратов. – Открываю третий глаз и вижу то, что другим не видно. Являюсь потомственным колдуном в десятом поколении. Между прочим, легко могу тебя в крокодила превратить.
– Ясновидящий не стал бы спрашивать, где ключи, –
Петр расхохотался:
– Шутка. Конечно, я не обладаю удивительными способностями, всего лишь обычный биолог и математик, который возомнил себя театральным режиссером. Просто из телефона сейчас фоном идут звуки, и если прислушаться…
– Черт возьми! – воскликнул в этот момент Базиль. – В переулке теперь одностороннее движение! Когда успели все переделать? Вот козлы!
– …станет понятно, что ты в такси, – договорил Петр. – Так куда спешишь?
– За покупками, – соврала я.
– Магазины скоро закроются, вечер уже, – попытался поймать меня на лжи Иратов.
– Отправилась в круглосуточный торговый центр «Макс», – отбилась я.
– Могу туда подъехать, заодно и ключи заберу, – обрадовался он. – А давай сходим поужинать? В «Максе» вполне приличный итальянский ресторанчик.
Я изобразила капризную девицу.
– После Милана мне во всех московских харчевнях еда кажется невкусной.
– А в Африку ты летаешь? – спросил Иратов.
– Пока нет, – на сей раз честно ответила я.
– Тогда предлагаю такой вариант. На пятом этаже молла открыт трактир «Замбия», там подают мясо слона. Ну как?
– Спасибо за приглашение, но у нас с Мишей на вечер другие планы, – выделив голосом имя «жениха», произнесла я.
– Так ты едешь на встречу с ухажером, – протянул Петя, – со своим парнем-стилистом.
– Точно, – подтвердила я. И услышала:
– Думаешь, он тебя любит?
– Простите, это вы мне? – удивилась я неожиданному вопросу.
– А кому же еще? Видишь ли, тут такое дело… Сегодня мама очень перенервничала из-за Розалии, поэтому, чтобы ее порадовать, я полчаса назад зарулил в кондитерскую «Лермонтов», где продают лучшие в городе пирожные, которые она обожает. Встал у прилавка, разглядываю присутствующих. И в углу, в самом укромном месте, приметил за столиком твоего любимого вместе с очень красивой девушкой, шатенкой, одетой в ярко-красное платье, стройной, как газель, с хорошенькой мордочкой. Она смотрела на Михаила с неприкрытым обожанием, а тот что-то нежно ей на ушко шептал, за руку держал, потом в шею поцеловал. Меня он не видел. Извини, если расстроил, но полагаю, что о неверности милого дружка ты должна знать.
На секунду я растерялась, а Петр продолжил:
– Ты там как? Очень переживаешь? Лучше сейчас ему скандал не устраивать. Давай пересечемся, я готов послужить тебе жилеткой.
Мне стало смешно. Некоторых мужчин необычайно заводят отказы женщины. Чем чаще повторяешь «Отстань!», тем сильнее он будет добиваться своего. Но как только неприступная крепость сдастся, упорный прежде рыцарь сядет на коня и ускачет прочь. Ему не нужна завоеванная прекрасная дама, его возбуждает сам процесс охоты. Я, судя по всему, понравилась Пете, и он, похоже, из тех, кто увлечен игрой в догонялки. Что ж, от него легко избавиться. Можно принять предложение, пококетничать с бородачом, изобразить, что он меня очень-очень заинтересовал, и завтра Иратов перестанет смотреть в мою сторону. Но сейчас у меня нет ни малейшего желания ломать комедию. А еще я не испытываю расположения к людям, которые ради достижения собственной цели готовы на подлость.