Улей
Шрифт:
– Ты?
– задумался Григ.
– Ты же смотришь на меня как на покойника. Думаешь, это приятно?
– Да не смотрю я...
– Дор сразу же вежливо отвел взгляд.
– Ты смотришь на меня с таким жалостливым восхищением, - уточнил Григ, словно я вызвался на смерть, чтобы спасти весь "Улей". А я...
– А разве это не так, Григ?!
– с жаром пророкотал Дор.
– Ты и прославишь весь "Улей"! Мы все станем лучше, потому, что среди нас был ты! Ты только-только стал Первым! Ты завоевал высшую власть, высшее достоинство! И сразу же от всего отказался, чтобы очистить имя от подозрений в алчности и карьеризме! Чтобы подтвердить смертью, что настоящему воину не нужно другой награды, кроме славы! Ты бог, Григ! Я горжусь, что я Брат, потому, что ты Брат!
"Вот значит как Дор все понял. Неужели так же подумают остальные? Но только не Отец... Хотя какая разница, кто что подумает?"
– Останься здесь, Дор. Я хочу побыть один.
Закон "Улья" ничего не говорил о запрете на ночные прогулки. Однако существовали неписаные правила поведения для жителей каждого Уровня, для каждого военного подразделения, для каждого воина независимо от звания и должности, нарушив которые можно было нарваться на неприятности. На Третьем Уровне с ночной вахтой еще можно было договориться. На Четвертом уже едва ли. На Пятом - никто попросту не стал бы слушать... Стоит ли говорить, что по Девятому ночью не бродил никто?
Никто, кроме Грига. А Григ именно бродил. Бродил без цели и направления, и Девятый Уровень подходил для этого как нельзя лучше - путаница тропинок, заросли растений, в беспорядке разбросанные строения.
То и дело на него натыкались патрули Охраны. Каждый раз они встречали нарушителя криками "стоять!", включали аварийное освещение, готовились стрелять из своих "хлыстов". Каждый раз Григ поднимал руку с браслетом, перед ним извинялись, уходили.
Через какое-то время наряды перестали реагировать на плетущуюся в никуда одинокую фигуру.
Наконец Григ все же пришел туда, куда хотел попасть с самого начала, карантинная зона встретила непроницаемой силовой стеной. Его заметили. Удивились, но приказ не оспорили.
Он быстро нашел обособленно стоящий домик, тем более что его освещали прожектора сканеров. А вот войти сразу не решился. Бродил кругами, пока не попался на глаза Демону из охраны Линти.
– Какого черта...
– Браслет прервал Тиви на полуслове.
– А, Григ. Что угодно?
Нужно было что-то ответить, и Григ указал на домик - Мне к пленной.
– К призу, и ночью?
Кто-кто, а Тиви не торопился показаться услужливым. Григ всегда недолюбливал этого Старшего. Но он набрался смелости и посмотрел Демону прямо в бегающие в застекленных прорезях шлема глаза, стараясь хоть в общих чертах повторить парализующий взгляд Отца.
– Я сказал: мне к пленной! Вопросы есть?!
Буквально кожей Григ ощутил, что находится на самой грани, внутри Тиви все заклокотало. Но Старший Брат даже не командовал. Охраной, он даже не имел права голоса. У него хватило ума, чтобы совладать с собою:
– У центрального входа - Ронг, спроси его.
Ронг же не стал спорить и пропустил Первого без лишних вопросов.
Силовые стены исчезали впереди и вновь оживали за его спиной. Григ миновал веранду и вошел внутрь тюремных апартаментов.
На самом деле помещение ничем не напоминало тюремное. Вполне заурядное, даже на Третьем Уровне попадались похуже. Во всяком случае, две комнаты с большими мягкими ложами; ванная; посредине - небольшой бассейн.
Линти лежала в одной из комнат. Еще совсем недавно она не могла понять, зачем люди спят, а теперь спала так сладко и беззаботно, что Григ даже засомневался, стоило ли ему приходить сюда и будить ее.
Разбросанные по подушке светлые локоны словно светились. Обрамленное золотом спящее личико излучало успокоение, так что даже истерзанный изнутри Григ почувствовал себя лучше.
Он прошел в соседнюю комнату и лег там на ложе, уставившись в потолок, подсвечиваемый гуляющими снаружи прожекторами.
– Эгоист, - сказал сам себе Первый.
– Чего ты добился? Сбежал от проблем? Избавился от угрызений совести? Позаботился о своей славе? А Линти? Ей ты чем помог?! Ей что - легче от сознания, что ты умер, потому, что оказался бессилен?
Но что толку мучить себя, если никакого другого выхода из ситуации все равно не существовало? Если решение все равно принято, и пути назад больше нет?
Глядя в потолок и все чаще возвращаясь к мысли, что поступил единственно верно, Григ не заметил, как наконец забылся сном.
Проснулся он от прикосновения чьих-то пальцев к своим волосам. Над ним склонилась Линти. Сидела у изголовья на корточках и гладила по голове. За окном сияло дневное освещение.
– Что ты здесь делаешь?
– насмешливо улыбнулась альтинка.
– Первого Брата посадили в "карантин" вместе со мною?
– Нет, - огрызнулся Григ, оскорбляясь от такой нелепой мысли.
– Я сам пришел.
– Чтобы лечь спать в этой комнате?
– Просто заснул.
Григ посмотрел прямо в синие глаза альтинки. Голова закружилась, перед глазами замелькали искры... Парень зажмурился.
– Вы с Болером бросили меня без информации на целые сутки, - укоризненным тоном пожаловалась Линти.
– Я здесь с ума сходила от безделья! Вам не стыдно?
– Мне или Болеру?
– Вам обоим!
– Болеру - нет. Его больше к тебе не пустят. А мне стыдно. Но не потому, что не смог прийти вчера.
– А почему?
– Потому что не смогу защитить тебя завтра.
– Мне что-то грозит? Кроме того, что я и так сижу взаперти, как птичка в клетке?
– Да. Ты - приз.
Линти недовольно взмахнула руками:
– Прекрати называть меня призом! Зачем без конца повторять это?!
– Затем, что теперь ты - приз. Тебя выставили на поединок. Кас поднял руку. Болер поднял руку. Я... Я буду драться с тем из них, кто победит... Буду драться с Касом... И останется только Кас. Кас и ты.