Улей
Шрифт:
Наступила гробовая тишина. Григ смотрел на безжизненное тело незнакомой женщины, когда-то подарившей ему жизнь, а теперь ушедшей в небытие, и слышал только сумасшедший стук крови в своих висках. Еще - едва уловимое дыхание Отца - грудь богатыря вздымалась и опускалась, как кузнечные мехи, но воздух выходил из легких почти бесшумно, словно боясь навлечь на себя гнев Владыки.
– Она была очень сильной женщиной, - тихо сказал Отец, давая понять, что совладал с собою и готов продолжить беседу.
– Самой сильной из всех, кого я знал. Она не поддавалась гипнозу, не слушалась приказов, на все имела собственное мнение. Я бесконечно уважал мужчину, жившего в ее хрупком теле. И, как ненормальный, любил ее... Я видел, что заболел, знал, что не выдержал испытания, точь-в-точь, как ты сейчас. И я просто обязан был что-то сделать: оставить Отцовский трон или удалить ее. Но никто еще не шел за мною настоящие Отцы рождались не чаще одного раза в триста лет! Грок погиб в бою, Кас и Вик при всех их положительных качествах не обладали ни одним исключительным даром. Я не мог уйти. Но и не имел сил справиться с царившим в душе помешательством. Она сама все решила. Поклялась отомстить и однажды сдержала клятву.
– Она была альтинкой?
– Глядя на прекрасные неподвижные черты матери, Григ почему-то вспомнил слова Линти.
– Не знаю. Ничего такого от нее не слышал. Она была дикаркой. Скиталицей. Одна на огромном навигационном разведчике, древнем, как сам "Улей". Сама капитан, сама - штурман, сама - команда. Так никому и не рассказала, какого черта ей понадобилось скрываться от всего человечества. Очень необычная женщина. Настолько необычная, что даже я сломался.
– Отец так жалобно свел брови, что показалось, воспоминания вот-вот заставят старого богатыря разразиться рыданиями.
– Мы и не нападали на ее шхуну, - задумчиво продолжил Владыка.
– Она сама к нам пристала. Сказала по связи, что нуждается в ремонте, и пошла на стыковку, даже не дожидаясь разрешения, даже не поинтересовавшись, враги мы или друзья... Однажды она гордо вскинула голову и сказала мне прямо в лицо: "Не отпустишь по доброй воле, я тебе отомщу!" Женщины - зло, Григ! Она действительно отомстила, но много позже, через несколько лет, когда появился ты. Мне же казалось, что мы были счастливы. Она жила здесь, на Первом Уровне. Знала мои секреты. Позволяла себе командовать Демонами Охраны. Чувствовала себя совершенно свободной... По крайней мере, так мне казалось. Потом появился ты. Не знаю почему, но я уже тогда знал, что новый сын будет другим, настоящим. Будет тем. из кого вырастают настоящие поводыри Братства. Я тогда просто сходил с ума от восторга и счастья. А она копила все эти годы в душе яд. И нанесла удар... когда я меньше всего ожидал опасности.
– Боевой тесак? Отец грустно кивнул:
– Надела латы и взяла ритуальный тесак Первого...
– Ты спал?
– Нет. Я стоял к ней спиной. Почувствовал опасность и оказался быстрее... Вот и все. Женщины - зло, Григ. Тебе кажется, что ты приручил их, кажется, ты отдал им все, что только мог отдать, кажется, они верят тебе и любят тебя. Но потом, в какой-то заурядный, ничем не выделяющийся момент жизни иллюзия рушится, исчезает так, словно ее и не было, оставляя за собой только боль и рубцы на сердце! Потому, Григ, что женщина никогда не станет мужчиной! Потому, что это только мы умеем держать слово, только мы способны хранить верность и только мы умеем благодарить от чистого сердца. Женщины не такие. Даже самые лучшие из них глубоко внутри себя безумны и непредсказуемы. В них нет постоянства, потому что они - рабыни эмоций, никогда не бывающих ровными. Поверь мне, Григ! Поверь, потому что я уже был на твоем месте!
Отец замолчал, тяжело дыша и издавая вздохи, больше похожие на тигриное рычание. Григ никогда не видел Владыку таким и понял, что никто и никогда не видел. Отец не только раскрыл ему секреты правления "Ульем", он распахнул перед вновь обретенным сыном куда более святую тайну - тайну своей души. И если теперь он, Григ, не оправдает надежды...
– А почему она здесь?
– Что?
– Отец поднял голову.
Он уже взял себя в руки, на глазах превращаясь из несчастного старика в могучего всесильного правителя - его спина и шея выпрямлялись с упругостью дубовой ветви, гордо расправлялись плечи, взор напоминал орлиный...
– Ты говорил, что только Отцы... Владыка посмотрел на него с мрачной улыбкой, в которой таилось что-то демоническое.
– Хм! Потому, что она еще жива. Просто заморожена. Спит. Я так и не смог убить твою мать...
Григ затрясся - в который раз за этот вечер. Мать жива?!
– Что значит "жива"?! Ее можно...
– Разбудить?
– подсказал Владыка, теперь уже действительно напоминая демона огнем в своих огромных темных глазах.
– Можно. Вот только зачем?
По взмаху руки Отца, а точнее, по его мысленной команде все саркофаги с шумом устремились в свои ниши, заставив Грига вздрогнуть от неожиданности.
– Твою мать звали Альрика, Григ.
Отец сверлил его взглядом, словно только теперь усомнился: стоило ли ему открываться перед неоперившимся юнцом и будет ли тот достоин оказанной чести.
– Видишь, сейчас у нас с тобой одна болезнь, Григ. Я со своею справился. Теперь твоя очередь!
Через арку они вышли из Зала Мертвых, и за их спинами одна за другой восстановились непрозрачные силовые стены. Григ только теперь осознал, что едва стоит на ногах - дрожь в коленях не унималась, и больше всего ему хотелось упасть и лечь прямо здесь, на полу.
– Надеюсь, теперь, Григ, ты знаешь, что у тебя нет права ломать жизнь из-за мелких неурядиц или сходить с ума всего лишь из-за неудачного испытания женщиной!
– сурово произнес Отец - Ты должен быть выше этого! Ты обязан думать не о себе, а о Братстве! Не о своем личном удовольствии, а о судьбе целого "Улья"! Ты - будущий ОТЕЦ!!!
Григ сжался, посмотрев на Отца таким затравленным взглядом, что Владыка невольно почувствовал жалость.
– Да, Григ, я возложил на твои плечи ношу, которую хотел возложить годы и годы спустя, но прости, сынок, - ты просто не оставил мне выбора!
ГЛАВА 28
Сон не шел. В голове стоял сплошной, непрекращающийся ни на секунду гул. Необходимо было обдумать навалившуюся за день информацию. Этого-то Григ как раз не хотел, да и не мог сделать. Сейчас он предпочитал головную боль любому мыслительному усилию.
В попытках забыться сном Брат бился уже давно - может быть, часа два или три. Напитки, предлагаемые анализатором, лишь ослабили возбуждение, но уснуть не помогали. Григ перемещался с одного места на другое, менял позы, даже забирался в воду бассейна, но убежать от самого себя оказалось невозможным.
Наконец это ему надоело. Он встал, привел себя в порядок и направился куда глаза глядят.
Глаза привели Брата в порт. Все двери по пути следования предупредительно открывались, все посты отдавали честь. И когда Григ наконец остановился, то прямо перед собой увидел свой старенький любимый парусник.
Кораблик висел над полом среди точно таких же собратьев, чуть трепетал крыльями-парусами и сверкал полированными до блеска боками, словно радовался встрече.
– Григ, ты наружу?
– поинтересовался доброжелательный голос.