Уловка «Прометея»
Шрифт:
Затем быстро оделся, вышел на улицу, отыскал круглосуточно работающий газетный киоск и купил толстую пачку газет и журналов, пользующихся популярностью в Европе. Как он и ожидал, многие из этих газет, от «Интернэшнл геральд трибьюн» до лондонской «Таймс», и от «Ле монд» и «Фигаро» до «Ди вельт», напечатали обширные описания лилльской бойни. Они цитировали Ричарда Ланчестера, зачастую используя одну и ту же цитату; некоторые пошли дальше и тут же отдельной колонкой опубликовали интервью с советником Белого дома. Брайсон сгреб всю эту груду газет, отправился с ними в кафе, заказал там несколько чашек крепкого черного кофе и
В нескольких газетах упоминался не только Ланчестер, но и его представитель, исполняющий также обязанности представителя Совета национальной безопасности, некий Говард Левин. Левин тоже сейчас находился в Брюсселе, сопровождая своего начальника и делегацию Белого дома в этом визите в штаб-квартиру НАТО.
Представители вроде Говарда Левина обычно досягаемы в любой момент; это их обязанность – как-то управляться с назойливым вниманием журналистов. Вернувшись к себе в комнату, Брайсон дозвонился Левину с первой же попытки.
– Мистер Левин, полагаю, мы с вами пока что не встречались, – произнес Брайсон уверенным, деловым тоном. – Я – Джим Годдар, руководитель европейского бюро «Вашингтон пост». Извините, что беспокою вас в такой ранний час, но у нас на руках оказались потрясающие сведения, настоящая бомба, и мы нуждаемся в вашей помощи.
Эти слова мгновенно заинтересовали Левина.
– Да-да, конечно. Так что у вас там… э-э, Джим?
– Мне хотелось бы для начала предупредить вас. Мы собираемся напечатать на первой странице статью о Ричарде Ланчестере. Заголовок во всю ширину полосы и тому подобные детали. Боюсь, это не доставит вам особенного удовольствия. На самом деле, если говорить напрямую, эта публикация может положить конец карьере Ланчестера. Это потрясающая статья – результат трехмесячного расследования.
– О господи! Что вы такое говорите?
– Видите ли, мистер Левин, должен вам сказать, что из-за этой статьи на меня оказывают сильное давление с самых верхов, и потому я не могу допустить даже малейшей утечки, пока она не пойдет в печать, но лично я полагаю, что она может нанести огромный ущерб не только самому Ланчестеру, но, возможно, и национальной безопасности в целом, и я… – Брайсон на мгновение умолк, давая собеседнику возможность осмыслить его слова. Затем он продолжил мысль, и Левину не осталось ничего иного, кроме как стараться ухватить ее: – Я хотел предоставить вашему боссу возможность хотя бы ответить на это – может, даже придержать ненадолго эту статью. Я стараюсь не допускать, чтобы мои личные чувства, мое восхищение этим человеком препятствовали исполнению моих журналистских обязанностей, и, вероятно, мне даже не следовало звонить вам, но, если бы я смог лично побеседовать с этим великим человеком, возможно, мне удалось бы как-то смягчить статью…
– Да вы понимаете, что сейчас происходит в Брюсселе?! – возмутился Левин. От волнения он даже начал заикаться. – Это… это предупреждение в последний момент… в нынешней кошмарной ситуации… совершенно безответственный поступок со стороны вашей газеты…
– Послушайте, мистер Левин, я, конечно, доверяю вашим суждениям, но я хочу, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок: я даю вам возможность затушить пожар, или весь этот скандал обрушится вам на головы… Простите, одну минуту, – и Ник прикрикнул на воображаемого коллегу: – Да не эту же фотографию, идиот! Фотографию Ланчестера крупным
– Как-как? Геннадием?..
– Геннадий Розовский, – повторил Брайсон и назвал номер своего сотового телефона – понять по нему, что владелец телефона находится не в Вашингтоне, а в Брюсселе, было невозможно. – Десять минут!
Телефон зазвонил через какие-нибудь полторы минуты.
Брайсон сразу узнал этот голос – хорошо поставленный баритон, с явственным акцентом уроженца среднеатлантических штатов.
– Говорит Ричард Ланчестер, – произнес советник президента. Он явно был взбешен. – В чем дело?
– Я полагаю, ваш представитель изложил вам суть нашей беседы.
– Он упомянул какое-то русское имя, которое я никогда прежде не слышал – какой-то там Геннадий. Что все это значит, мистер Годдар?
– Вы чертовски хорошо знаете настоящее имя Теда Уоллера, мистер Ланчестер…
– Да что за чертовщина! Кто такой Тед Уоллер? Что вообще происходит?
– Нам нужно поговорить, мистер Ланчестер. И немедленно.
– Ну так говорите! Я вас слушаю! Какую еще грязную выходку задумала «Пост»? Слушайте, Годдар, я вас не знаю, но я, как вы наверняка понимаете, знаком с вашим издателем. И я позвоню ей без малейших колебаний!
– Нам нужно поговорить лично, не по телефону. Я сейчас в Брюсселе; я могу появиться в штаб-квартире НАТО через час. Позвоните охране у ворот и скажите, чтобы они меня пропустили. А потом мы сможем поговорить начистоту.
– Вы в Брюсселе? Но я думал, что вы сейчас в Вашингтоне! Что за чертовщина…
– Через час, мистер Ланчестер. И я надеюсь, что до моего прихода вы не станете никому звонить.
Брайсон осторожно постучал в дверь к Лейле. Женщина быстро отворила; она уже успела принять душ и одеться. От нее пахло шампунем и мылом.
– Я проходила мимо твоего номера несколько минут назад, – сообщила Лейла, когда Ник вошел в комнату, – и услышала, как ты говоришь по телефону. Нет, не надо, я все понимаю; ты расскажешь, когда придет время.
Брайсон уселся все в то же колченогое кресло, где он сидел прошлой ночью.
– Ну что ж, Лейла, я думаю, время пришло, – произнес он и испытал почти физическое ощущение свалившейся ноши. Как будто ему давно уже не хватало кислорода, и вот наконец представилась возможность вдохнуть полной грудью. – Я должен рассказать тебе все, потому что мне понадобится твоя помощь. Я уверен, что они попытаются меня остановить.
– Они? – Лейла коснулась его руки. – О чем ты?
И Брайсон, тщательно подбирая слова, принялся рассказывать ей о том, о чем не говорил ни с кем, кроме ныне исчезнувшего заместителя директора ЦРУ Гарри Данне. Он сообщил, что у него было всего одно задание: проникнуть в законспирированную организацию, известную под названием Директорат (известную тем немногим людям, которые вообще знали о ее существовании), а затем уничтожить ее. И Ник рассказал о своей отчаянной попытке втянуть в это дело Ричарда Ланчестера.