Уловка «Прометея»
Шрифт:
– Вы предлагаете ничего не делать?
– Этого я не говорил. Послушайте, Ник, я верю в игру по правилам. Меня постоянно бранят за педантизм. Но это еще не значит, что я собираюсь сидеть сложа руки и смотреть, как эти фанатики берут весь мир в заложники. Я только говорю, что нуждаюсь в большем. Мне нужны доказательства. Я мобилизую все государственные силы, какими мы только располагаем, но для этого мне надо, чтобы вы вернулись с чем-то существенным.
– Проклятие, у нас нет для этого времени!
– Брайсон, выслушайте меня!
Ник видел нравственные терзания, отразившиеся на лице Ланчестера.
– Мне нужно больше. Мне нужны подробности. Мне нужно знать, что они замышляют!
«Я рассчитываю на вас. Мы все на вас рассчитываем, – доносящийся из динамика голос Ланчестера заполнял темную комнату, расположенную в тысячах миль от Брюсселя. – Ну, а теперь, – чем я могу вам помочь? Какие ресурсы я могу предоставить в ваше распоряжение?»
Человек, слушавший разговор, снял телефонную трубку и нажал на кнопку. Через мгновение он произнес, понизив голос:
– Итак, он вышел на контакт. Как мы и ожидали.
– Это соответствует его досье, сэр, – произнес на другом конце провода его невидимый собеседник. – Он сразу прорывается к верхам. Меня только удивило, что он не попытался пустить в ход шантаж или угрозы.
– Я хочу точно знать, с кем и на кого он работает.
– Слушаюсь, сэр. К сожалению, мы не знаем, какой следующий шаг он собирается предпринять.
– Не беспокойтесь. В наше время мир стал очень тесен. Он не сможет от нас уйти. Ему просто некуда будет деться.
Брайсон оставил арендованную машину в нескольких кварталах от Мароля и дошел до пансиона пешком, настороженно приглядываясь, не видно ли вокруг чего-то необычного или людей, непохожих на здешних завсегдатаев. Ничего подозрительного в поле зрения не мелькало, но Брайсон никак не мог успокоиться. Им слишком часто манипулировали и слишком часто обманывали. Ричард Ланчестер протянул ему руку помощи, но при этом не пожелал немедленно перейти к действию. Значит ли это, что его тоже следует подозревать? Паранойя питает сама себя; Брайсон знал, что этот путь ведет к безумию. Нет, он будет принимать Ланчестера за того, кем он является, – за человека, который искренне обеспокоен происходящим, но вполне резонно желает получить веские факты, на основании которых уже можно будет определить порядок действий. Это было задержкой, но, если посмотреть на дело с другой стороны, это можно было счесть и шагом вперед – ведь теперь у Брайсона появился влиятельный союзник. Ну, если не союзник, то хотя бы сочувствующий человек, готовый его выслушать.
Пройдя мимо мрачной хозяйки, восседавшей за столом, Брайсон сразу направился к лестнице, ведущей в подвал. Подойдя к чулану, Ник увидел, что тот по-прежнему закрыт снаружи, и облегченно вздохнул. Но все равно, с Лейлой нужно постоянно быть начеку. Брайсон вытащил из-за пояса пистолет, спрятал его под пиджаком, встав сбоку, бесшумно повернул ручку замка, а потом резко распахнул дверь.
Лейла из чулана не выпрыгнула. Внутри было тихо.
С того места, где стоял Брайсон, было прекрасно видно, что чулан пуст. Бельевая веревка была порвана, обрывки валялись на полу.
Лейла исчезла.
Она не могла бежать без посторонней помощи. Она никоим образом не смогла бы развязать узлы или порвать веревку. У нее не было ни ножа, ни какого-либо другого инструмента. Ник специально в этом убедился, прежде чем уйти.
Теперь Брайсон был твердо уверен: у Лейлы имелись сообщники, которые находились где-то поблизости.
Сейчас они явно неподалеку; они знали, где он остановился, и если Лейла заколебалась на мгновение, прежде чем выстрелить в Брайсона, они колебаться не станут. Уходя из своей комнаты, Брайсон по привычке расположил вещи таким образом,
А потому Брайсон предпочитал оставлять наличные деньги в багаже, но фальшивые паспорта забирал с собой. Верный своей привычке, он и сейчас держал при себе все свои бумаги, оружие и переписанный ключ от секретного телефона Жака Арно, крохотный крипточип, с которым Ник некоторое время намеревался не расставаться. Если он попросту бросит все, что осталось в комнате пансиона, и уйдет, он как-нибудь это переживет. Ему понадобятся деньги, но этот вопрос нетрудно будет уладить. Но он сможет продолжать дело.
Но что ему теперь предпринять? О проникновении в Директорат можно позабыть. Им уже известно о его враждебных намерениях. Единственное, что остается, – действовать в лоб. Попытаться отыскать Елену, используя в качестве наживки положение бывшего мужа.
«Они не знают, что именно мне известно, что я мог узнать от нее».
Даже если Ник действительно был заданием Елены, если ей было поручено манипулировать Брайсоном, держа его при этом в неведении, она тем не менее могла что-то сообщить ему, умышленно или ненамеренно. Пусть даже их брак замышлялся как фиктивный, но все-таки Ник был ее мужем. И между ними случались моменты близости, мгновения, когда они становились единым целым.
Обман мог оказаться двойным, обращенным в том числе и против них. Почему бы, собственно, и нет? Что, если он даст понять, что кое-что узнал от Елены – кое-какие факты, которые, на взгляд его бывших работодателей, ему лучше бы не знать? Какие-нибудь сведения, которые можно где-то спрятать и использовать как товар для сделки, оставить у адвоката с приказанием обнародовать в случае его смерти?
А он действительно кое-чем располагает. Муж знает о своей жене такие вещи, каких никто больше не может знать. Они не знают, что Елена могла передать ему, вольно или невольно. Вот на этой неопределенности, на двусмысленности ему и нужно сыграть – сделать из этого обстоятельства огонь маяка, приманку.
Правда, как именно это можно сделать, оставалось пока неясным. Но ведь ему приходилось в разное время иметь дело со множеством агентов, с оперативниками, осевшими в Амстердаме и Копенгагене, Берлине и Лондоне, Сьерра-Леоне и Пхеньяне. Он будет методично устанавливать контакты, выяснять, кто из них все еще функционирует, и использовать их как каналы для передачи сообщения Теду Уоллеру.
Для этого ему понадобятся деньги, но этот вопрос решается без особых проблем. Он воспользуется своими потайными счетами в банках Люксембурга и острова Большой Кайман, которые пока что держал нетронутыми. Потребность держать припрятанными значительные суммы – так, на всякий случай, – была для оперативников Директората второй натурой, а зачастую и вопросом выживания. Нужно будет организовать перевод денег и взять сумму, которой хватит, чтобы беспрепятственно путешествовать по миру. Полагаться на ЦРУ он больше не может.