Уля, бабушка, лиса
Шрифт:
Они обнялись, и вместе с бабушкой Ульяну обняли аромат свежих тефтелей и неизменно жизнерадостный вокал Демиса Руссоса.
– Что, сегодня опять не твой день? – по силе Улиных объятий баба Марта безошибочно определила ее настроение. – Двойки или мальчишки?
– Мальчишки, – прошептала Уля в цветастый передник. – Дразнили меня за то, что я предложила организовать раздельный сбор мусора в классе. Называли королевой помойки. Но ведь сортировка мусора поможет сделать нашу планету чище! Так же правильно, баб Марта!
– Мир меняют те, кто не похож на других. Запомни это, Уля! – баба Марта поцеловала
Ну как после этого не любить бабушку? Бабушка всегда находила для Ули нужные слова, если у нее выдавались особенно неудачные дни из-за общения с одноклассниками. А таких дней хватало…
В своем 5 “А” Уварова Ульяна выделялась.
Она училась в этом классе первый год – все четыре класса начальной школы Уля провела на домашнем обучении с мамой. Мама видела в ней большой потенциал и следовала модной стратегии индивидуального образования, разработанной специально для нее самыми именитыми специалистами аж из самого Лондона. Стратегия была хороша: по логике, поиску и обработке информации Уля могла дать фору даже ребятам постарше.
Но общения со сверстниками ей не хватало. Круг ее общения составляли книжки, репетиторы, интернет, мама и по выходным папа. И, конечно, баба Марта, которая, была яростно против Улиного сидения дома. Она называла домашнее образование «диким экспериментом» и «педагогическим провалом».
В итоге вместе с Улей они убедили Улину маму отпустить ее в обычную школу, в надежде, что там она наверстает упущенные социальные навыки и найдет друзей. Но их ожидания не оправдались и все вышло несколько иначе.
Уля была девочкой импульсивной, «будто с другой планеты», как говорили учителя. Или «чокнутой», как ее называли одноклассники. Вместо того, чтобы укреплять обширные знания, полученные на домашнем обучении, она не на шутку увлекалась всеми возможными эко-движениями. Начиная от переработки пластика и безотходного производства до очищения воды и охраны редких видов животных. Когда речь шла об эко активизме, глаза ее горели ярче, чем у самого преданного хоккейного фаната. Но стоило Уле услышать о дробях или однокоренных членах предложения, глаза ее туманились, взгляд устремлялся в окно, в голове включался белый шум.
Одноклассники не разделяли Улиных интересов, а некоторые ребята откровенно считали ее странной и смеялись над ней. У Ульяны даже приятелей в школе не завелось, что уж говорить про друзей. Учителя тоже не торопились помочь Уле. Говорили, что у нее из-за этих увлечений проблемы с оценками.
Ведь Уля легко могла бы решить и примеры по математике, и по русскому сочинение написать. Просто на математике она считала, сколько тонн пластика можно собрать, скажем, на Териберке, если каждый человек соберет по 10 кг за день. А на русском писала не сочинения на тему "Что хотел сказать автор", а письма в защиту дельфинов в дельфинарии. Уля была не глупой девочкой, а увлеченной. Но учителя считали, что планету беречь, конечно, необходимо, но для начала хорошо бы освоить школьную программу, ведь именно знания помогают защищать природу. Мол, один в поле не воин и вообще лучше прислушиваться к большинству.
– Учителя ничего не понимают, а одноклассники – балбесы, – злилась баба Марта и порывалась поговорить со всеми «по-хорошему».
Уля останавливала ее, как умела. А что бабушка могла сделать? Приехать со своими разноцветными переводилками на руках и, как моряк Папай из старого диснеевского мультика, надавать мальчишкам, которые и саму Улю ни во что не ставят? Или что-то объяснить учителям, которые в ответ покажут ее оценки, а там, конечно, далеко не идеальная картина успеха.
Ко всему прочему, Уля не была тихоней. Если кого-то несправедливо обижали в ее присутствии, она без раздумий вставала на сторону жертвы. Закрывала ее собой и выясняла отношения с обидчиком. Учителя считали, что она сама затевала конфликты.
Но Уля все равно не считала себя жертвой. Скорее непризнанным и непонятым межгалактическим странником, отчаянным спасателем, потерянным среди астероидов и ищущим свою планету.
Так что учителя ошибались. У Ули не было проблем с вниманием. Просто она тратила его на важные для нее вещи.
Баба Марта все понимала, в школу не ездила и выгораживала внучку перед родителями, как могла.
А Уля продолжала ходить на занятия, в одиночестве садилась за парту, в том же одиночестве читала книжки на переменках, невнимательно слушала учителей и получала свои тройки.
– Когда-нибудь я найду друзей. Настоящих, со своей планеты. А другие мне не нужны, просто надо подождать, – мысленно говорила себе Уля, возвращаясь домой после очередной стычки с одноклассниками.
Глава 3
Все началось с заявления Риты Горловой, старосты класса, главной общественницы и просто занозы сами знаете в чем, как считала Уля. После утренней летучки учителей и завучей, (а вот интересно, как Рита туда попала? Везде ведь сунет свой нос – размышляла потом Уля) Рита принесла новость о том, что школа участвует в конкурсе на звание лучшего учебного заведения города.
– Ребята, слушайте все внимательно! – Рита даже встала на стул, чтобы оказаться выше остальных. – Это очень важное событие! Нужно предложить несколько выдающихся инициатив от школы. От каждого класса по идее. Подумайте, чем можно прославить нашу школу – достижениями учеников, самыми крутыми проектами, которые будут иметь глобальное значение. На общешкольном открытом голосовании выберут три самых сильных и ярких проекта. Классы, предложившие идею, будут готовить презентацию, которую представят на конкурсе. И в случае выигрыша школа получит звезду…
– Какую еще звезду? – заржал Колька Конев. – Мишель, что-ли?
– Во-первых, не Мишель, а Мишлен, балда. Во-вторых, звезду Мишлена дают шеф-поварам самых изысканных и лучших ресторанов мира, а у нас школа, а не ресторан, если ты забыл.
– Так что за звезда-то, царевна-лебедь?
– А в-третьих, не перебивай! Да, школам тоже дают свои звезды – Звезда Орион – знак образцовой школы.
– А приз-то будет? – поинтересовался Кирилл Савин.
Кирилл был самым красивым мальчиком в классе. Так, по крайней мере, казалось Уле. Ей нравились привлекательное, неправильной формы лицо и открытая и чуть насмешливая улыбка Кирилла. Он улыбался собеседнику так, будто знал про него что-то, чего не знали другие, и это что-то ему искренне нравилось. А еще у него были темные волосы и глаза цвета крепкого теплого чая, который заваривала баба Марта перед просмотром любимого сериала.