Улыбка 45-го калибра
Шрифт:
Ага, всегда катался на автомобиле, а сегодня решил прогуляться пешочком! В полном отчаянии я изо всех сил пнула дверь ногой. Послышался легкий скрип, створка медленно приотворилась. Из квартиры не доносилось ни звука, было только слышно, как в ванной или на кухне капает вода из крана.
Я осторожно вошла внутрь и очутилась в маленьком, но великолепно отделанном холле. Стены украшала дорогая шелкография, на полу был наборный паркет, уложенный затейливым орнаментом, в дальнем конце имелся роскошный шкаф-купе с зеркальными дверцами, а с потолка свисала выпендрежная люстра из синих, изогнутых в разные стороны палочек. Даже странно, что человек потратил
– Артур Романович! – крикнула я, оглядывая замок, дорогой, явно импортный. Такой не захлопнется сам, его нужно запирать ключом.
– Господин Мордвинов, вы забыли закрыть дверь…
Но хозяин не спешил откликаться. Ушел и оставил квартиру открытой? Внезапно мне стало страшно.
«Беги скорей отсюда», – шепнул внутренний голос.
Но ноги отчего-то шагнули в комнату. Она тоже оказалась роскошной. Дорогие гардины, белый кожаный диван, кресла, вычурная стенка. Я окинула взглядом не слишком большое помещение и вздрогнула. Из-за кресла выглядывала кожаная тапка, явно надетая на чью-то ногу. У меня быстро-быстро застучали в висках молоточки. Уже зная, что увижу, я тем не менее шагнула вперед.
На элегантном светло-бежевом ковре между окном и спинкой кресла лежал мужчина, одетый в костюм фирмы «Адидас». Многие любят ходить дома в спортивных костюмах – удобно и прилично выглядит. Парень был хорош собой: стройный, с копной блестящих светло-русых волос и с огромными темными, почти черными глазами, которые, не мигая, смотрели в потолок. Рот, очевидно еще недавно красиво изогнутый, сейчас был перекошен, а на лице застыло выражение легкого недоумения, словно Артур хотел спросить: «Что со мной случилось?»
Я отшатнулась к двери. Так вот почему Сара выскочила из подъезда и в полном ужасе впрыгнула в «Мерседес». Она явилась на свидание, открыла дверь, небось у нее имеется свой ключ, и увидела любовника, лежавшего на ковре… Представляю, как женщина перепугалась. Ясное дело, она не стала вызывать милицию. Служащие властных структур обожают задавать массу вопросов: имя, фамилия, почему оказались тут, в каких отношениях были с убитым. Ну как ответить на них замужней даме, нашедшей труп своего любовника?!
На цыпочках я дошла до входной двери, аккуратно протерла носовым платком ручку и, тихо радуясь, что соседние двери не имеют глазков, вышмыгнула из подъезда. Во дворе, как назло, толпился народ. Стараясь идти спокойно, я пошла в сторону проспекта, где поджидал хозяйку верный «Пежо». Слава богу, что всевидящие старухи Клава и Зина, очевидно, смотрели телевизор, во всяком случае, сейчас на их скамеечке обнималась парочка влюбленных.
Сев в машину, я закурила. Никаких следов насильственной смерти на Артуре заметно не было. Может, у парня просто приключился сердечный приступ? Нет, отчего-то в моей душе жила уверенность: Артура убили. Чувствуя невероятную, нечеловеческую усталость, я поехала в Ложкино. Руль у «Пежо» снабжен гидроусилителем, но мне сегодня казалось, что я ворочала огромное каменное колесо. В голове было пусто, а на сердце лежала тяжесть. Вот теперь на самом деле все, мне ни за что никогда не узнать, кто украл яйцо. Уже на въезде в коттедж в голове загнанной мышью мелькнула мысль, и я притормозила у ворот. А может, Краснова Сара Абрамовна вовсе не обнаружила труп Артура, войдя в его квартиру. Вдруг она сама убила любовника?
Постояв пару минут в задумчивости, я въехала во двор. Даже если и так, в данной ситуации это ничего
Я загнала машину в гараж, вошла в дом и быстро поднялась в свою спальню. В черепе билась мигрень. Заползая под одеяло и устраивая отчаянно болевшую голову на подушке, я вяло подумала:
«Да уж, такой сокрушительной неудачи мне еще ни разу не случалось испытать».
В понедельник я понуро вошла в лабораторию. Регина, уже сидевшая за длинным черным столом, на котором толпились штативы с пробирками, злобно глянула в мою сторону:
– Явилась!
– Доброе утро!
– Опять опоздала!
Я глянула на большие часы, висящие на стене.
– Вовсе нет, точно пришла.
– Три минуты уже убавилось от рабочего дня, – сообщила мрачно мерзкая девица. – Понимаю, конечно, что такой творческой личности, как ты, трудно усмотреть за временем, но смею напомнить, что получаешь деньги за потраченный труд. Если не собираешься вкалывать, зачем сюда явилась?
Я со вздохом принялась мыть покрытые какой-то плесенью колбы. А действительно, зачем пришла сегодня в НИИ тонких технологий? Яйцо-то у покойного Артура, и он был последним человеком, который мог мне сообщить имя вора.
– Хватит грязь разводить, – рявкнула Регина, – ступай живей к Олегу Игоревичу за контейнерами, да пошевеливайся.
Девица явно нарывалась на скандал, ей нравилось унижать бесправную лаборантку, вынужденную из-за боязни потерять место терпеть издевательства.
– Ну, пошевеливайся, куча, – совсем разошлась Регина, – и почему это все уборщицы такие дуры? Сколько их тут перебывало! Стоят столбом, хлопают глазищами, и никакого толка от них, сплошная глупость! Давай, давай, ступай к Олегу Игоревичу, или дорогу забыла?
Глаза Регины горели злым огнем, по щекам гуляли красные пятна, а на лбу выступила легкая испарина. Девушка явно теряла контроль над собой. Внезапно в мою душу тоже вползла злость.
– Хорошо, – спокойно ответила я, – уже иду, дорогу отлично помню, не волнуйся.
Регина вновь разинула рот, но я ловко выскочила за дверь, понеслась по коридору, спустилась на первый этаж и села на подоконник, с трудом переводя дух. Я безумно устала, пытаясь справиться с собой, больше всего хотелось схватить Регину за пучок туго скрученных волос и сунуть головой в раковину. Но я удержалась от этого поступка. В глубине сердца начинал разгораться огонь ненависти. Вот ведь какая гадкая женщина! Представляю, в какое отчаянье приходили мои предшественницы. Думали, что устроились на хорошее место, а тут, бац, жуткая гарпия, выживающая несчастных женщин. Ладно, дорогая, на этот раз ты не на такую напала. Я только с виду безобидная, как бабочка, хотя, насколько знаю, среди этих милых ярких чешуекрылых встречаются на редкость вредные экземпляры с зубами. К тому же мне многое известно о делах, творящихся в лаборатории. Итак, решено.
Быстрее ветра я полетела в «Пежо», схватила миниатюрный фотоаппарат и сунула его в карман. Не знаю каким образом, но исхитрюсь и увижу то, что спрятано в контейнерах, сфотографирую банки с зародышами и, не медля ни секунды, поеду к Дегтяреву. Расскажу приятелю, что знаю, пусть примет меры. Такие люди, как Регина, не должны оставаться безнаказанными. Пусть полковник займется этими, с позволения сказать, учеными, творящими во имя науки безобразия.
Олег Игоревич при виде меня расплылся в счастливой улыбке: