Улыбка Афродиты
Шрифт:
– Na zisete na ton thimaste, – торжественно сказал Каунидис, проходя мимо Ирэн. Она поблагодарила его и поцеловала в щеку, затем Каунидис подошел к закрытому гробу, поцеловал его и подошел ко мне.
– Надеюсь, вы будете жить, чтобы помнить его, – сказал он по-английски традиционное пожелание на похоронах.
По дороге к церкви я заехал к Алекс и пригласил ее на похороны: там она могла бы познакомиться с Каунидисом. Поначалу девушка чувствовала себя неловко – ведь она не была знакома с моим отцом, но я убедил ее, что очень хочу, чтобы она находилась рядом, и в конце
Гроб опустили в могилу, я попытался вызвать в себе скорбь, но, кроме легкого сожаления, ничего не почувствовал. Наши с Алекс взгляды встретились, и она грустно улыбнулась мне.
По окончании панихиды присутствующие стали расходиться, останавливаясь, чтобы выразить свои соболезнования Ирэн, выглядевшей бледной и усталой. Мирос Феонас стоял на почтительном расстоянии, но не сводил с нее взгляда. Я подумал, продолжатся ли их отношения и дальше? У Феонаса был вид терпеливого человека. Такой будет дожидаться своего времени, пока не пройдет положенный срок, но не отступится. Я почему-то испытывал к нему легкую неприязнь – мне не хотелось видеть его на похоронах отца, – хотя и укорял себя за это.
Я сказал Алекс, что уже разговаривал с Ирэн. Она обещала поговорить с Каунидисом и узнать, согласится ли он досказать Алекс историю ее бабушки. Мы задержались, дожидаясь, пока уйдут последние люди, чтобы подойти к Ирэн и увести ее домой, где по греческому обычаю уже был накрыт поминальный стол. Я представил Алекс Алкимосу Каунидису.
– Невероятно! – воскликнул он, глядя на девушку и качая головой, не в силах скрыть потрясение, которое я заметил раньше. Только сейчас к нему примешивалось удивление. – Когда я впервые увидел вас, как будто шестидесяти лет не бывало. На миг я подумал, что передо мной ваша бабушка. Сходство просто поразительное! Я уже почти забыл, какой она была красавицей.
– Спасибо, – немного краснея, сказала Алекс.
– Я очень огорчился, когда Роберт сказал мне, что она недавно умерла.
– Вы хорошо знали мою бабушку, мистер Каунидис?
– Нет, не сказал бы. Я был на несколько лет старше Юлии, и мы жили в разных деревнях, хотя, конечно, я знал, кто она такая. Юлия была самой красивой девушкой на Итаке. Я несколько раз разговаривал с ней на рынке в Вафи, но только в присутствии ее отца. В те годы девушке не разрешалось оставаться наедине с мужчиной, если он не был членом ее семьи.
– Ирэн говорила вам, что Алекс хочет узнать побольше о своей бабушке, особенно о том, что с ней случилось во время войны? – спросил я. – Она сказала, что вы знаете эту историю лучше других.
– Да, она сказала правду, – согласился Каунидис.
– Ирэн рассказала нам, как моя бабушка познакомилась с капитаном Хасселем, – сказала Алекс, – но я хотела бы услышать, что произошло потом.
Каунидис подумал, а потом предложил:
– В таком случае разрешите пригласить вас обоих ко мне в гости на выходные. Вы бывали в Киони?
– Очень давно, – ответил я, а Алекс покачала головой.
– Весьма приятный городок. Бухта чрезвычайно популярна у яхтсменов всех стран, а мой дом совсем неподалеку. Почту за честь, если вы станете моими гостями. Приезжайте, например, завтра к обеду и не забудьте захватить купальные принадлежности. Совсем рядом с моим домом есть восхитительная закрытая бухточка.
Я посмотрел на Алекс, и она кивнула:
– Спасибо, мистер Каунидис. Это будет замечательно.
– Великолепно. Буду с нетерпением ждать вашего приезда. К сожалению, сейчас вынужден вас покинуть. – Он повернулся к Ирэн и что-то тихо сказал ей на ухо.
– Спасибо, что пришел, Алкимос, – ответила она.
– Тогда до завтра. – Уходя, он повернулся к нам, что-то вспомнив. – Когда завтра поедете, остановитесь возле Фрикеса. Там на скале есть мемориальная доска, которую вам нужно прочесть.
После его ухода мы вернулись домой. Ирэн занималась людьми, пришедшими на поминки. Некоторые подходили ко мне пожать руку и при этом часто рассказывали какой-нибудь анекдотичный случай, связанный с отцом. Сразу бросалось в глаза, что знавшие отца люди искренне любили его. В их историях, как и в рассказе Каунидиса два дня назад, отец представал любителем удовольствий, общительным человеком, который, хотя и мог немного перебрать, пользовался всеобщей любовью и уважением.
Вскоре появился Мирос Феонас. Когда я представил его Алекс, он посмотрел на нее с нескрываемым интересом:
– Надеюсь, вам нравится на Итаке?
– Да, спасибо. Очень красивый остров.
Они разговорились, и я, извинившись, вышел на террасу. Ирэн стояла там в одиночестве, глядя на гавань. Заметив меня, она повернулась и улыбнулась.
– Мне уйти? – спросил я.
– Нет. Просто думала о твоем отце. Мне будет не хватать его. – Я ничего не ответил, а она Взглянула на Феонаса и Алекс, беседовавших у самой двери. – Приятная девушка, Роберт.
– Да, наверное.
– Можно тебя спросить?
– Конечно.
– Я невольно заметила, как ты смотрел на нее вчера вечером. Тебя кто-нибудь ждет дома в Англии?
– Нет, но это не имеет значения, – ответил я и тут же вспомнил о прошлом вечере, когда поцеловал Алекс. – Кроме того, по-моему, она сейчас и не думает о чем-либо подобном.
– А-а, по-твоему, из-за того молодого человека, с которым она встречалась? Кажется, Димитри? – Должно быть, я выглядел удивленным, что ей известно и это, поскольку Ирэн понимающе улыбнулась. – Итака – маленький остров. Но она с ним больше не встречается?
– Нет.
– Прости. Это не мое дело. Но иногда хочется…
– Хочется – чего?
– Я имею в виду, хочется видеть тебя счастливым. И твой отец тоже хотел этого. Несмотря на то, как в последние годы складывались отношения между Джонни и мной, до этого мы были очень счастливы вместе. Я думаю, что он беспокоился о тебе.
– Обо мне? – с сомнением сказал я.
– Он опасался, что из-за того, как прошло твое детство, ты не захочешь иметь собственных детей. Возможно, он предполагал, что ты лучше поймешь его, если у тебя будут свои дети.