Улыбка Фортуны
Шрифт:
В этом основное значение данных предполагаемых научных открытий для науки.
Практическое же значение этих открытий можно только недооценить, если мир ученых воспримет их как научную информацию. В своей совокупности данные открытия вносят революционные изменения в уровень научного познания и собственно психики, и человека с его тайнами души, и биосферы в любой из ее конкретных форм. Самое главное революционное изменение в уровень научного познания эти открытия вносят тем, что устанавливают биологическую природу собственно психики, отсекая напрочь маразм инакомыслия по данной теме.
Автору предстоит изложить доказательства для нескольких научных открытий, взаимосвязанных тем, что они раскрывают собой единую тему на сущностном уровне приближения к истине. Раскрываемая тема – это самое главное, самое важное для научного познания малой, но очень загадочной, таинственной части материального мира – мира живой материи, мира живых саморазвивающихся организмов. Тема биопсихики – сущности всего живого может быть раскрыта философскими методами и будет раскрыта в данном описании, исследовании методом материалистической диалектики, которая продолжает и свое развитие, и приносить полезные для всех плоды познания. Так много написано, сказано и измышлено о психике и обо всем, что с нею связано (казалось бы, обо всем). А как оказалось, не обо всем – о самом главном не успели. И самое обидное во всем этом то, что общий знаменатель так и не выявлен, что «ядро» этого всемогущего и неуловимого чудища так и не схвачено.
Давайте рассмотрим вопрос: что такое сущность, например, человека? Единого ответа пока нет. Чтобы понять смысл жизни конкретного человека и человечества, чтобы до конца выяснить направленность социальной жизнедеятельности человека, его социальную психологию, сначала нужно установить, раскрыть внутреннее содержание исходного основания всего этого, установить и исследовать сам первозданный источник – именно биологическую сущность человеческого индивида.
История изучения человека показывает, что ни полной картины биологии человека, ни понятия о его адекватно выявленной биологической сущности пока не существует. Что предстоит продолжать исследовать, но уже по четко определенной направленности? – Явление биологической жизни человека во всей ее полноте, т. е. жизнь человека как объект-субъекта биосферы и неживой природы. В этом смысле человек доступен для исследований и как явление раскрыт почти полностью. Но некоторые проявления генетического материала и нейронов, если не упоминать о менее значимых тайнах, остаются пока закрытыми для науки. Более трудным, неподатливым оказалось и оказывается пока исследование сущности
Далее имеет смысл вспомнить некоторые положения известного философа К. Маркса и его последователей относительно человеческого существа.3 Здесь нужно отметить, что понятие о сущностных силах в их конкретных проявлениях и понятие о психологии как о конкретной реализации, об осуществлении психики являются тождественными. Этот вывод был почти очевиден для К. Маркса. Почти установленная сущность человека осталась не до конца раскрытой со стороны К. Маркса и его последователей.
«Человек присваивает себе свою всестороннюю сущность всесторонним образом, следовательно, как целостный человек».4 «Эта формула Маркса является ключевой для правильного понимания индивидуального и исторического развития человека;…при всей важности непосредственного научного исследования проблем жизни и смерти человека мы не решаем полностью основной вопрос – для чего все это нужно, если обращаемся только к природно – биологическому существованию человека… Поскольку же человек как общественное существо выходит за рамки своего биологического существования, решение этого основного вопроса также должно покинуть сферу непосредственного исследования жизни и смерти человека в их биологическом значении и обратиться к философии, где биологический и социальный смысл жизни и смерти человека, его будущего как биосоциального существа получает свое истинное определение в качестве некоторого диалектического единства».521
К. Маркс настойчиво и однозначно показывает свое объективное
недопонимание и не достаточное оценивание биологической основы сущности человеческого индивида именно в ключевой формуле: «Человек присваивает себе свою всестороннюю сущность…». Человек может присваивать только то, чего в нем или у него нет. Это постулат по логическому определению. Получается так, что К. Маркс, а за ним и все, кто верят ему, считал и считают, что человек рождается без своей собственной всесторонней сущности, т. е. без души. Хотя, исследуя труды самого К. Маркса и других авторов в области знания о человеке, можно найти намеки или некоторые подтверждения противоположного представления о происхождении, о природе сущности человеческого индивида. Из этого можно сделать вывод о том, что проблема сущности человека не решена адекватно, на уровне истинного знания даже в концептуально-методологическом плане, но призрак этого решения, призрак истины о сущности человека бродит в умах (и не только европейцев) и изъявляется в попытках его описания. И тут уместно задать вопрос: «для чего все это нужно?», для чего нужно столь поспешное, перепрыгивающее невежество, если не установлена истина самой основы, биологически заданной сущности человека? Как можно постигать истину третьего порядка, основываясь на призрачной и зыбкой полу – истине второго порядка, не зная истины первого порядка об одном и том же предмете? Это противоречит и логике здравого смысла, и принципу диалектического познания и развития, марксистскому принципу. Это противоречие привело к краху теории идеологов, авторов новых идей эксплуатации большинства людей и их псевдо марксизм. Но научный марксизм настолько же бессмертен, насколько бессмертно человечество. Для того, чтобы продвинуть развитие марксизма в решении проблемы человека, в частности в решении проблемы сущности человека, чтобы установить природу человеческой сущности и определить ее конкретное содержание, придется рассматривать человеческое существо в виде новорожденного младенца, т. е. когда человек еще не успел присвоить себе ничего из окружающего социального мира. При этом человек обнаруживает себя способностями видеть, слышать, издавать голосовые звуки, осязать, обонять, различать вкус пищи, проявлять потребность в пище и ощущение сытности, осуществлять прием пищи и пищеварение, осуществлять обмен веществ, как внутри организма, так и с окружающей средой и т. д. В этой всеобъемлющей сфере признаков жизни, свойств, способностей, влечений, побуждений, в сфере, заданной биологически, есть, несомненно и очевидно, основы социальных начал (обмен веществ с окружающей средой, зрение, слух, голосовая функция, половая функция, мыслительная функция, и т. д.). В частности сексуальность и интеллектуальность присущи новорожденному младенцу, хотя почти никак и не проявляются, т. е. они имеют биологическую природу, а в процессе развития человека несут и чисто биологическую, и чисто социальную нагрузку. Новорожденный младенец не имеет знаний, опыта, не умеет вести себя культурно, но это уже другой аспект пока не состоявшегося социального бытия. Все в человеке задано биологической природой, даже основы его социальных проявлений, все, кроме знаний, опыта, культуры поведения, зависящей от знаний и опыта. Знания и опыт – два фактора, без которых человек рождается и которые с очень большой натяжкой можно обозначить как чисто социальные факторы, т. е. обретенные только благодаря обществу, потому что и вне общества, без участия других людей, без использования чьих-то знаний и опыта конкретный человек может обрести и знания, и опыт. Вопрос будет состоять только в скорости, объеме, качестве их обретения, но не в принципиальной возможности обретения их вне общества. Отсюда можно сделать два вывода. Вывод первый: человек имеет чисто биологическую природу, отличающуюся более совершенными социальными задатками по сравнению с другими видами живых организмов. И второй вывод: все живые организмы имеют социальные задатки того или иного уровня и в той или иной мере развивают и проявляют их. Наверное, имеет смысл уточнить само понятие о социуме. Тогда некоторые научные проблемы отпадут или разрешатся сами по себе, автоматически. Автор считает, что фактор социума присущ любому живому организму. Исходя из этого постулата, можно объяснить факт самозарождения живой материи и факт саморазвития ее во все усложняющиеся и совершенствующиеся формы. И, в конце концов, используя этот постулат, мы придем к выводу о том, что биологию – науку о жизни нужно переименовать в биологическую социологию – в науку о живом общении или в науку о закономерностях, явлениях и свойствах, а также об особенностях и случаях исключений в живом общении. Неживой материи тоже присущи признаки своеобразного общения, но мы именуем эти признаки другими терминами и понятиями. Общение и общество – это не что-то особенное, а изначально неизбежное, необходимое, это одно из условий зарождения и развития вообще живой материи и, в частности, любого конкретного живого организма. Если следовать этому постулату о социуме, то нет смысла задавать вопрос: когда и почему человек стал существом общественным? И тогда естественно признать, что психика – это чисто природная функция любого живого организма, в том числе и человека. А психология как специальная наука – это органически неотрывная часть биологической социологии (сегодняшней биологии). В этом случае становится легко понятным, кто и чем должен заниматься, почему, каковы должны быть цели и к какому результату можно прийти в принципе, а к какому – никогда. Например, абсолютное большинство психологов берет на себя непомерные задачи. И у этого большинства получается кое-что слишком малое по сравнению с тем, что ожидают конкретные люди и общество в целом. Это объективный факт общественного бытия, и он объясняется вполне объективными причинами. Сначала надо понять, что такое душа, что такое психика, а потом решать проблемы, связанные именно с ними. Так как постулат, предлагаемый автором, еще неизвестен, то приходится выстраивать доказательства на основе общеизвестного. Считается, общепризнано (пока), что биология конкретного человека живет сама по себе, а социум как некий творческий продукт всего человечества живет сам по себе. И вот они встречаются внутри организма конкретного человека. Что же получается? Видимых изменений, отклонений от норм развития собственно биологии конкретного человека не происходит. Значит, законы развития собственно биологического статуса остаются в силе, остаются неизменными, если не считать возрастных изменений. А что происходит с чисто социальной частью жизни конкретного человека? Изменяется ли она? Да, изменяется и очень заметно. Но какую направленность имеют и конкретные изменения, и образ общественной жизни этого конкретного человека? Люди сегодняшней науки, связанные с развитием знаний о человеке, с изучением человека во всей его полноте признаков и особенностей, точно знают, какой именно должна быть (по их расчетам, по их разумению, по соответствию их знаниям) эта направленность в том или ином конкретном случае. Иногда предположения этих людей сбываются. Так бывает в тех случаях, когда содержание конкретной информативной посылки социума в организм конкретного человека либо не несет собой сущностной нагрузки на организм, либо направленность сущностной нагрузки совпадает с направленностью развития этого конкретного биологического статуса или какой-то его части, т. е. с направленностью развития биологии, биопсихики, биопсихологии этого конкретного человека. В остальных случаях (в подавляющем большинстве случаев) предположения этих людей не сбываются. Если научно обоснованный расчет не сбывается, не осуществляется, значит надо искать причины. И эти причины общепринято искать в социуме. Мощный научный аппарат, созданный социумом, как правило, оказывается бессильным, беспомощным в попытках найти точную причину именно в социуме. А не найдя точную причину, не найдешь и верный путь решения проблемы. Поэтому проблемы остаются и накапливаются. А если эти причины искать в самой науке, в ее несовершенстве? Принципиальное несовершенство науки имеет свою основную или сущностную диалектику, т. е. имеет свое развитие от изъявления пары противоречивых факторов. Один фактор – это использование мощи и многосложности социума с верой и надеждой на его всемогущество. Другой фактор – это недооценка или даже отрицание изначальной психики биологии конкретного человека, т. е. биопсихики как чисто природного, как чисто биологического фактора, как главной функции биологического содержания организма. Эти два фактора взаимодействуют в процессе борьбы за создание, воспитание, перевоспитание души конкретного человека в том направлении, которое нужно для кого-то или для чего-то. Результирующая этой диалектики (как своеобразный вектор, получаемый от сложения, взаимодействия, борьбы двух исходных векторов) всегда конкретна и налицо. И именно эта конкретика каждого представителя любого данного народа высвечивает фактическое лицо общества и всю полноту его бытия. Насколько хорошо или плохо мы как общество живем, зависит, прежде всего и главным образом, от того, как, насколько правильно или неправильно, истинно или наугад мы пытаемся решать проблему человека, начиная с проблемы знаний о нем, изучения человека. Все грамотные люди понимают, что мы все могли бы жить лучше, т.е. всегда мирно, озабоченно проблемами созидательного плана, добиваясь совершенствования личной и общественной жизни во всем многообразии ее аспектов. Но пока никто не знает, как привести общество к нормальной, правильной, хорошей жизни. А некоторые люди из числа сверх людей и не хотят этого знать, т. к. увлечены решением проблем более качественного и интенсивного паразитирования на своем и на других народах в своем продвижении к мировому господству. Что получается на самом деле, реально в процессах решения проблемы человека? На что надеются люди науки, воспитатели и другие пользователи мощи социума в борьбе за человеческие души? Они знают и уверены, что конкретный человек рождается без души или с чистой душой, сравнимой с белым листом бумаги. И эти люди считают своей проблемой записать все правильно на этом чистом листе бумаги. Тогда конкретный человек будет развиваться именно в социальном плане как существо социальное и действовать, реализовывать свои сущностные силы так, как это кому-то нужно, как это для чего-то нужно, как этого желает общественный настрой. И спор идет именно о том, как и что записывать на образный белый лист бумаги. Люди науки зациклились на вере и надежде на могущество социума в деле создания общественного человека, т. е. способного и полезного для развития правильного, хорошего общества. И именно поэтому результаты их титанического труда (в целом) весьма скромные и не дающие надежды на адекватное разрешение проблемы человека. А первозданная основа человека, его биология почти полностью остается в тени науки, вне ее проблем относительно связей с психологией и социологией. Если сущность человека, сущностные силы человека создаются социумом, то естественно искать пути и способы совершенствования сущностных сил, психологии человека через усовершенствование методик, через создание особых индивидуальных условий бытия конкретного человека – в общем, через усовершенствование социума. А совершенствовать социум в нужном направлении мешают и не дают те же социально несовершенные люди, которых почему-то признают лучшими из лучших и выбирают, назначают на социально важные должности и посты. Круг социального бессилия социума замыкается. Образно выражаясь, люди науки в области знания о человеке очень хорошо «роют», но никак не умудрятся найти именно то место, где надо «рыть» – почти все «перерыли», а заветное место пока не нашли. Правда, философы марксисты успели «застолбить» идею о том, что человек – существо не просто социальное, а биосоциальное. Это определение по своей форме абсолютно правильное. Но предложенное ими содержание этой формы еще далеко от истинного:
«… решение этого основного вопроса также должно покинуть сферу непосредственного исследования жизни и смерти человека в их биологическом значении и обратиться к философии, где биологический и социальный смысл жизни и смерти человека, его будущего как биосоциального существа получает свое истинное определение в качестве некоторого диалектического единства».6 / См. сноску 5/
Да, высказано в красивой форме. Хотя это предполагает возможность доказать когда-нибудь соответствие пока таинственно-неопределенного содержания: «… некоторого диалектического единства» правильной форме: «… биосоциального существа…». Но эта предположительная возможность никогда не оправдает себя соответствием содержания форме. Что такое «диалектическое единство» вообще и в содержании «биосоциального существа», в частности, в данном случае? Как увязать биологию и социальность конкретного человека магическим «некоторым диалектическим единством»? Вся многосложность явления жизни организма, в том числе и в ее социальных аспектах представлена парой процессов поглощения и деятельности, диалектически трансформирующейся в пару признаков поглощения и деятельности, и третьим основополагающим признаком избирательности, т.е. триадой жизни с объективно присущими каждому из трех признаков особенностями их проявления. Организм не может состояться как объект-субъект природы, как живой, если ему объективно и триедино не присущи признаки: поглощения, избирательности, деятельности. Именно борьбой, взаимодействием, взаимозависимостью этих трех основополагающих признаков осуществляется явление жизни, развивается организм конкретного человека, в том числе и в его внешних организменных проявлениях, т. е. в чисто социальных аспектах его жизнедеятельности. Что такое социальность, моменты социума с точки зрения истин о живой природе? Это необходимость и способность к отношениям с объектами и с субъект-объектами окружающей среды, неживой и живой природы, того или иного сообщества (стая, рой, стадо, семья, группа, род, племя, общество). Прежде всего, это необходимость и способность к общению на том или ином уровне. Прежде чем могло возникнуть явление жизни в самых элементарных формах, должна была появиться, образоваться, объективная возможность для этих необходимости и способности в виде множества адекватных параметров, присущих окружающей среде и зарождающимся объектам живой материи.
Когда эта возможность состоялась, в этот момент перехода от зарождающегося живого состояния к живому состоянию элементарные, изначальные живые формы обнаружили собой необходимость и способность к элементарному общению с окружающей средой в моментах обмена веществ и энергии. И именно эти необходимость и способность стали одним из условий зарождения и развития живой материи по трем направлениям, приведшим к созданию биосферы планеты тремя царствами живых организмов. По мере исторического видового развития живых организмов, т. е. эволюционно развивались и развиваются необходимости и способности к общению с окружающей средой. Моменты социума развиваются и в количественном, и в качественном плане. Таким образом, социальность объективно присуща всем живым организмам и как одно из условий внутреннего организменного саморазвития, и одновременно с этим как одно из условий развития отношений с окружающей средой. До сих пор общепринято считать, что социальность – это нечто особенное, возвышающееся над процессами биологической жизни, нечто присущее роду человека в его последних видах и некоторым другим видам, например, пчелам, муравьям и т.д. Отсюда берет свое начало зацикленность науки на ложной социальной концепции развития рода человека вообще и на концепции приоритета и доминирования роли социума в развитии конкретного человека как личности, как общественного существа, как продукта общества. В соответствии с этими концепциями появились науки о психологии человека, которые так и не определились с главным предметом в своих исследованиях. Пока что это псевдонауки, т. е. околонаучные течения с попытками исследования особенностей поведения человека под «прессом» богатого своим разнообразием социума. Поэтому и философы марксисты, и любые другие философы пока не смогут сказать ничего нового в разъяснении людям и в раскрытии на научно – философском уровне понятия о биосоциальности человека. Сегодняшняя наука сможет увязать биологию и социальность конкретного человека «некоторым диалектическим единством» только в соответствии со своими ложными социальными концепциями. Биологию и социальность конкретного человека не надо увязывать никаким единством, т. к. они изначально едины по натуральной логике зарождения и развития живой материи, из которой человек не выпадает даже со своими очень развитыми необходимостью и способностью к общению с окружающей средой. Если у человека нет необходимости и способности к общению с окружающей средой, значит, его жизнь уже закончена. Биосоциальность человека, как и других видов живых организмов, не содержит внутри себя того противоречия, которое предполагалось «в качестве некоторого диалектического единства». Хотя биосоциальность развивается и в онтогенезе, и в филогенезе, хотя действительно, реально, истинно имеют место противоречия внутри любого конкретного организма как движущие силы саморазвития, в том числе и биосоциальности, но это противоречия не между так называемой биологией (или первой природой человека – по Марксу и по общему согласию науки с ним) и так называемой социальностью, социумом или его частями, моментами и т. п. (или второй природой человека – по Марксу и по общему согласию науки с ним), а противоречия между признаками триады жизни, между их организменными аппаратами. Социальность человека – это, прежде всего (изначально и абсолютно объективно) и главным образом (доминирующе и всеохватывающе), одно из условий зарождения и саморазвития его и одно из абсолютно объективных свойств его организма, его триады жизни. То есть опять нужно повторить, что это необходимость общения и способность к общению с окружающей средой как абсолютно объективные, как изначально природные (биологические) данности. Это чисто природная социальность человека, и по сегодняшним канонам науки она как вполне определенное понятие должна входить в понятие о биологии человека как ее органически неотрывная часть. И именно в этом смысле, прежде всего и главным образом, можно и нужно считать человека биосоциальным существом. Биология, в том числе и человека изначально социальна, а социальность, в том числе и человека изначально биологическая. Поэтому сегодняшнему понятию – биология фактически соответствует понятие – биологическая социология – биосоциология. Понятие о том, что человек – существо социальное ложное в принципе, слишком относительное. Придумано это понятие под впечатлением от социологической эйфории и должно считаться условным, хотя и очень необходимым в идеологическом плане, т. к. мы мечтаем о создании истинного общества, хорошего, правильного общества. Для подтверждения и доказательства вывода о биосоциальной природе (первой, изначальной) человека в контексте вышеизложенного можно рассмотреть любое множество признаков, свойств, проявлений, присущих любому конкретному человеку. Рассмотрим, например, очень сложное, емкое и многозначащее явление сексуальности. Для того, чтобы конкретная пара: мужчина и женщина состоялась для нормальной реализации сексуальности, мужчина и женщина должны найти друг друга, проявить, показать и доказать свою заинтересованность друг в друге и т. д. Почему они ищут друг друга? Разве потому, что их научили этому? Или потому, что это нужно кому-то еще, обществу? Разве человек влюбляется, переживает свою влюбленность потому, что его научили, как это делать? И возможно ли научиться этому? Все знают по своему жизненному опыту, что сексуальность в самом широком смысле этого слова заложена в человеке его видовой и индивидуальной природой, т. е. биологически, абсолютно объективно. И независимо от того, научат ли конкретного человека, как вести себя, что делать для реализации своей сексуальности, он стремится реализоваться. Он руководствуется, прежде всего и главным образом, зовом своей природы. Мысли о предположительном объект-субъекте своей будущей любви и т. д., влюбленность в конкретного человека противоположного пола, переживания своей влюбленности и связанные с этим действия и т. д. – все это, как и многое другое, связанное с реализацией сексуальности, проявления природной социальности. То есть явление сексуальности, или полового процесса как важной всеобщей организменной функции включает в себя природную социальную составляющую. Эта составляющая выступает и как абсолютно объективная необходимость в специфически-уникальном общении с конкретным объект-субъектом окружающей среды, и как абсолютно объективная способность к такому общению. Даже мысленное общение, мысленная связь с внешней средой в форме мечтаний о желанном человеке в данном случае – это уже проявление природной социальности. Необходимость и способность конкретного человека к абстрактному мышлению, к созидательной и разрушительной деятельности, к творческому преобразованию окружающей среды, к труду, к паразитированию (социальному) за счет труда других людей, к добыче и употреблению пищи, к защите от сил природы и от соперников по биосфере, к любви, к деторождению, к воспитанию детей и т. д. – все это заложено в человеке его биологической природой и проявляется в нем и им и биологически, и социально (во внешних связях, в общении с окружающей средой), т. е. биосоциально и одновременно в каждом из этих проявлений. А так как мы обычно, как бы, не замечаем биологическую сторону нашей жизнедеятельности, то привыкли соглашаться с выводом о том, что «человек – существо социальное». А изначально этот вывод был сделан по ошибке, из – за незнания об истинной сущности человека и об истинной роли и значении того, что до сих пор определяется как биология человека, в предопределении, в изъявлении собственно сущности, истинной сущности человека. Понятие о сущности человека пока что имеет место в предположительных и в малозначительных формах, т. е. в формах, не доказанных научно. Можно расшифровать и ошибочное (по сути) понятие «биосоциального существа», предложенное философами марксистами относительно человека. Автор уже упоминал, что определение «биосоциальное существо» у этих философов правильное. А содержание этого определения предполагается ими следующее. Биология человека развивается сама по себе. А социальность конкретного человека постепенно привносится в организм человека из окружающей среды, присваивается им до уровня, соответствующего понятию о личности. Этот уровень социальности, включающий в себя знания, опыт, особые привычки, устоявшиеся правила поведения в той или иной социальной ситуации, манеры поведения и т. д., вполне схож на ассоциативную сущность человека. Все элементы социального богатства, присвоенные человеком до достаточного уровня усвоения их в интеллекте, в нервной системе, в оригинальных особенностях самоконтролируемого поведения, вообще в социальной стороне образа жизни, становятся той базой, которая и предопределяет достаточно конкретную универсально-уникальную (чем-то похож на всех и чем-то отличен от других) сущность этого конкретного человека как нечто главное, дающее ему направленность развития его социальной жизни. А психология этого человека – это уже конкретная реализация этой направленности, это конкретные социальные проявления этого человека в море окружающего его социума, в общественной жизни. Но всесторонне присваиваемая этим человеком социальная сущность должна же как-то соотноситься со своим вместилищем, с биологией организма. И вот тут-то должно изъявляться то самое противоречие внутри человека, развитием которого должен определяться жизненный путь личности. По идее, по логике марксистской философии именно это противоречие и должно изъявляться «в качестве некоторого диалектического единства», должно предопределять направленность становления и развития уже биосоциальной сущности конкретного человека. Вот так можно подогнать (вполне похожее на правильное) содержание под правильное, изящное определение – биосоциальное существо, т. е. под истинную форму человеческого существа.7 Каково может быть конкретное содержание «некоторого диалектического единства» об этом мог бы сообщить академик И.Т. Фролов как один из авторов сборника «Маркс. Философия. Современность» под общ. ред. Т.И. Ойзермана или его товарищи по написанию этой книги. Москва. Политиздат, 1988.
Конец ознакомительного фрагмента.