Улыбка химеры
Шрифт:
— А где сейчас он? — Колосов выступил вперед. — Вы, пожалуйста, не волнуйтесь, с ним все в порядке, просто нам срочно надо с ним побеседовать.
— Он, наверное, в офисе. — Марина Львовна остановила взгляд на Кате. В ее глазах мелькнуло удивление, растерянность, а затем...
— Он что, с утра уехал в казино? — спросил Никита.
— Н-нет, не с утра, я не знаю точно...
— Он ночевал дома? — коротко бросил Филипп. Марина Львовна посмотрела на него.
— Что происходит? — спросила она испуганно. — Филипп, объясни мне.
— Валерий Викторович вам сегодня звонил? — вмешался
— Я не знаю... Он обычно... Он порой ночует там в своем рабочем кабинете. — Марина Львовна по-прежнему не сводила глаз с Филиппа. — А в чем дело? Зачем он вам? Филипп, да что все это значит? Что ты им сказал?
Филипп вскинул голову, точно она его ударила, но...
— Ну-ка, парень, погуляй немножко, — быстро распорядился Колосов, — давай, давай, проветрись. Нам с Мариной Львовной надо наедине поговорить.
Филипп криво усмехнулся, обошел жену своего покойного брата точно бездушную вещь, распахнул дверь и скрылся в доме.
— Марина Львовна, ответьте, пожалуйста, на мои вопросы, — сказал Колосов, понижая голос. — Вы были пятого января в казино, в день поминок по вашему покойному мужу. Скажите правду, отчего вас тогда так взволновал слух о том, что в вестибюле казино якобы произошло самоубийство?
— Какое самоубийство? — спросила Салютова. — В тот день ведь застрелили нашего служащего!
— Да, но это выяснилось позже. А когда вы прибежали в вестибюль, все кругом говорили о самоубийстве, и вас, как показывают свидетели, эта новость потрясла. Почему?
— Вы что-то путаете. — Салютова нервно усмехнулась. — Я... да, я услышала, что кого-то убили, и, естественно, сильно испугалась...
Колосов внимательно смотрел на нее.
— Марина Львовна, — сказал он мягко. — Я ничего не путаю. Я просто выясняю факты. Это был день траура по вашему мужу, и ваша семья в полном составе собралась в принадлежащем вам казино почтить его память. И в этот момент охрана вдруг сообщила, что в туалете внизу кто-то якобы покончил с собой. И вы, не помня себя, бросились туда, испугавшись, что это кто-то, кого вы...
— Да что вы такое плетете! — резко оборвала его Салютова. — Что вы выдумываете? Ничего этого не было! Я ничего не знаю! Я понятия не имею, что он вам обо мне наговорил!
— При каких обстоятельствах погиб ваш муж? — подала голос Катя. Салютова обернулась к ней. Позже, вспоминая свой вопрос и ее ответ, Катя терялась в догадках: узнала ли тогда ее вдова? Если нет, значит, снова крупно повезло, а если узнала (да и трудно было не узнать), то...
— Это был несчастный случай. Пьяная авария, — отчеканила Салютова. — Он сел пьяный за руль и не справился с управлением. Он и прежде в таком виде водил машину. Я его тысячи раз предупреждала, что когда-нибудь пьянство доведет его до могилы.
— Значит, Игорь Валерьевич злоупотреблял спиртным? — спросил Колосов. — И давно? И что же — он пробовал лечиться от алкоголизма, нет? Катя, будь добра, позови Филиппа, — попросил он, не дожидаясь ответа Салютовой.
Катя открыла тяжелую входную дверь дома и вошла в огромный сумрачный холл. Широкая дубовая лестница уводила на второй и третий этажи. Под потолком медленно вращалась грандиозная люстра-мобиль, схожая формой с застывшим водопадом. Пол устилал синий китайский ковер. В центре его стоял Филипп. А на лестнице Катя увидела сгорбленную старуху в черном платье. Она опиралась на палку и цепко держалась за перила.
— Вернулся? — скрипуче спросила она Филиппа. — Давно тебя здесь не было, сынок...
Он не отвечал.
— Ну, что молчишь? — проскрипела старуха. — Что ждешь? Уходи. Тут тебе делать нечего, мальчик. Уходи отсюда — это проклятый дом. — Она погрозила поднятой вверх палкой. — Проклятый!
— Филипп, пойдемте, они закончили, пора ехать, — сказала Катя.
Филипп запахнул пальто. Посмотрел на застывшую на ступеньках старуху.
— Прощай, баба Поля, — сказал он. И направился к двери, даже и не взглянув на Катю, словно она тоже была бездушной вещью, как эта лестница, этот ковер на полу, как вдова его брата, с которой он даже не попрощался, садясь снова в колосовскую «девятку».
Глава 35
КАЗИНО
На Рублевском шоссе попали в грандиозную пробку. Время шло убийственно медленно. Филипп угрюмо молчал, смотрел на забитую транспортом дорогу. Катя сидела рядом с ним на заднем сиденье. Оглянувшись, видела, что прямо в их багажник упираются фарами «Жигули» Биндюжного. Он курил в открытое окно. Наконец тронулись с места, но почти весь путь до поворота на подъездную аллею «Красного мака» ползли в потоке машин черепашьим шагом.
В результате в казино приехали уже в сумерках. Здание было ярко освещено. По крайней мере так показалось Кате в первую минуту, когда она с аллеи увидела ало-золотое пульсирующее огнями рекламное панно над фасадом: колода гигантских карт раскрывается веером, и словно из рога изобилия сыплются золотые монеты, король червей, дама, бубновый валет, туз бубен. Затем по сверкающей картине пробегает волна, и карты превращаются в цветы, сливающиеся в один огромный, распускающийся прямо на глазах красный мак.
Сначала Катя видела только эту иллюминацию, освещавшую и подъезд, и автостоянку, и аллею. А потом, когда они подъехали ближе, ее поразил контраст между этим сияющим панно и темным мертвым зданием казино, чем-то неуловимо напоминающим все тот же немецкий замок и... дом Салютовых в Ильинском, только что ею виденный.
Свет в большинстве окон казино не горел. На первом этаже освещались лишь подъезд и вестибюль. Филипп Салютов и здесь взял на себя роль проводника: поднялся по ступенькам и позвонил в дверь. И здесь тоже ему открыл охранник. Молча, без всяких вопросов пропустил их внутрь, узнав Колосова и Биндюжного.
— Где отец? — спросил охранника Филипп. — Здесь? — И эта вторично произнесенная им фраза прозвучала как общий пароль.
Никита оглядывался: да, казино было закрыто, и это был свершившийся факт. Однако оно все еще жило. Двери бара распахнуты. В вестибюле — дежурная смена охраны. Мраморный фонтан Фортуна журчит. Из Большого зала — приглушенные голоса.
Послышались шаги — легкие, быстрые, острые каблучки простучали, процокали по мраморному полу. Навстречу им из Большого зала появилась женщина в черном строгом деловом костюме — пит-босс игорного зала Жанна Марковна Басманюк.