Улыбка убийцы (в сокращении)
Шрифт:
Она повела вокруг лучом света, скользившим по аттестатам и дипломам. Потом подошла к столу. Фонарик высветил на столе коричневый мазок крови, стол уже обыскали, все его ящики были выдвинуты. Мэри присела на корточки, осветила средний ящик. Убийца забрал все бумаги отсюда. Копы, наверное, решили, что он искал деньги, но Мэри на эту удочку не попалась. Что здесь могло лежать? Она еще раз провела лучом по засыпанному мусором полу. В голове ее вертелась только одна мысль: если у Фрэнка имелись связанные с Сараконе документы, где он мог их хранить? И вдруг она поняла где.
В сейфе. Конечно, Фрэнк говорил что-то о сейфе, вспомнила Мэри. Она встала и первым делом заглянула за дипломы и фотографии. Сейфа не было. Прошлась вдоль книжных полок, вытаскивая наугад книги, потом проверила ящики низкого, стоявшего у стены шкафа. Сейфа нигде не было.
Мэри вышла из кабинета, осветила стол секретарши и тут вдруг сообразила: Фрэнк же должен был держать где-то архив. Она торопливо миновала приемную, вышла в прихожую у парковки. Вот она — дверь, наполовину приоткрытая. Войдя в нее, Мэри оказалась в тесной комнатушке без окон. И отлично. Она плотно закрыла дверь за собой, отыскала выключатель, щелкнула им. И в резком свете ламп сразу увидела это.
Углубление в стене, над самым плинтусом, было разворочено полностью. Сероватая штукатурка сбита, проволочная сетка под ней разорвана, торчавшие из стен деревянные распорки выглядели так, точно их обпилили грубой ножовкой. Мэри присела на колени. Идиот бы понял, что отсюда выдрали сейф.
Проклятие. Она медленно поднялась на ноги, окинула взглядом архивные шкафы, стоявшие рядом с дырой в стене. И начала выдвигать из них ящик за ящиком. Каждый содержал папки из бурого картона. И Мэри пришла в голову новая мысль.
Она внимательно оглядела ящики — на них были от руки написаны буквы, начиная с АБ — БР. Мэри быстро просмотрела первый — с буквой Б, — отыскивая папку БРАНДОЛИНИ. Такой не было. Она скользила взглядом по ящикам и, дойдя до С, рывком выдвинула третий в четвертом ряду: СА — СУ. Папки САРАКОНЕ не оказалось.
Она остановилась, не понимая, что делать дальше. Громко вздохнула, опершись ладонями о выдвинутый ящик, и тут взгляд ее уперся в два самых нижних. СЧЕТА — значилось на бирке, а рядом стояли даты. Ну конечно! Каждый юрист держит копии своих счетов в отдельных папках, ему же приходится и бухгалтерию вести, и налоги платить.
Она задвинула ящик, на который опиралась, села на ковер, вытянула ящик с прошлогодними счетами. На первой его папке значилось ЯНВАРЬ, другие были помечены остальными месяцами года. Мэри пролистала содержимое папки, просмотрела счета, в основном на несколько тысяч долларов, отправлявшиеся жителям Южного Филли и мелким фирмам. Ничего интересного. Мэри взялась за ФЕВРАЛЬ — результат тот же. Добравшись до июня, она начала уже терять всякую надежду и тут-то ей попалось нечто такое, от чего она похолодела.
Вот он. Счет. Вверху стояло имя клиента: «Джованни Сараконе». Мэри прочитала счет, в котором только и было сказано: «Полугодовой платеж». Сумма — 250 000 долларов.
Она едва не расхохоталась. Сумасшедший дом! Что же это было за дело, которое вел Фрэнк для Сараконе, если оно тянуло на такие гонорары? Мэри схватила декабрьскую папку, пролистала ее. И опять, в самой середине, пятнадцатое число: копия счета Джованни Сараконе. Сумма: 250 000 долларов. Мэри едва соображала.
Это что же получается? Она перевела взгляд на ящик со счетами более давними. Ей потребовалось всего пять минут, чтобы найти счета за июнь и декабрь на общую сумму в 500 000 долларов. Она проверила год еще более ранний и два следовавших за ним: всего получилось пять лет. Каждый год — копии счетов на 500 000 долларов. И сколько лет это продолжалось?
Мэри держала перед собой папки и видела, как дрожат ее руки. Она вытащила из папок все счета, направленные Сараконе за пять лет, сложила их вдвое и сунула в сумочку. Потом поставила папки на место и, выключив в архиве свет, ушла. Хорошие девочки всегда экономят электроэнергию и очень стараются, чтобы никто не поймал их с поличным.
Быстро выйдя в коридор, Мэри вылезла на улицу через разбитое окно и побежала под дождем. По крайней мере одну заповедь она сегодня нарушила: «Не кради адвокатских счетов», но накопившаяся усталость заглушала чувство вины. Сумочку она прижимала к груди, прикрывая ее от дождя, потому что там лежали счета и на каждом стоял очень ценный адрес.
Теперь она знала, куда ехать дальше.
Гроза затихать явно не собиралась, дождь лупил по крыше и по окнам старенького БМВ Мэри. Но последние два часа она неслась, вдавив газ в пол, мимо темных холмов и редких домиков к городку под названием Бёрчранвилль. Нужный дом она отыскала быстро. Впрочем, в таком маленьком и, по-видимому, престижном месте это было несложно.
Дом Джованни Сараконе стоял в конце длинной узкой дороги. Мэри остановила машину на противоположной стороне. Ей все еще не верилось, что она и вправду здесь, у дома Сараконе. Человека, который был рядом с Амадео, когда тот умер. Жив ли еще сам Сараконе? Она протерла оконное стекло, вгляделась в темноту.
Высокие ворота, перекрывавшие въезд к дому, освещались массивными фонарями, установленными на каменных столбах. Воротами, видимо, управляли из дома, потому что рядом никого не было. И внезапно они начали открываться.
Мэри съежилась на сиденье и увидела, как из ворот выехал и свернул на дорогу, налево, черный седан. Когда седан скрылся из виду, она выпрямилась. Ворота медленно закрывались. На то, чтобы принять решение, у нее оставалась минута. Мэри рывком распахнула дверцу машины, схватила сумочку и выскочила под дождь. Она проскочила в щель между воротами, добежала до укрытия — большого дуба с густой кроной — и огляделась.
Изгибающаяся подъездная дорога из скользкого булыжника вела к огромному четырехэтажному особняку. Как Сараконе смог позволить себе такой дом? За особняком виднелся каменный сарай, а рядом с ним — шикарный гараж на несколько машин. Перед гаражом стояли два черных «мерседеса».
Если не дана смелость, будь решительной, напомнила себе Мэри и зашагала по подъездной дороге — с показной отвагой, намного превосходившей ту, которую она ощущала, — к парадной двери. По бокам от двери возвышались белые колонны, подпиравшие крышу крыльца. Мэри позвонила.