Улыбка убийцы (в сокращении)
Шрифт:
— Нет, — оборвала ее Мелания. — Мой муж при смерти.
— Он ведь не спит сейчас? Ему сказали об Амадео?
— Да. Кейша сказала. — Мелания теряла терпение. — И я присутствовала при этом.
— Для меня это очень важно, поймите, — продолжала Мэри. — Мой клиент был очень близок с Джованни. Что он сказал?
— Ну хватит. — На щеках у Мелании выступил румянец. — Это не ваше дело!
— Я понимаю, что могу оскорбить вас, но это мое дело. — Мэри лихорадочно пыталась найти своим словам хоть какое-нибудь объяснение. — Если я передам своему боссу то, что сказал ваш муж, это произведет на него хорошее впечатление. Вам несложно пересказать их мне, без официоза, чтобы меня не уволили. Мне нужна эта работа.
Она повторила фразу Кейши, однако повторила искренне, и на Меланию это, по-видимому, произвело впечатление.
— Он сказал только одно: «Амадео». Вас это устроит?
Амадео.
— И все? Вы уверены, что больше он не сказал ни слова?
— Он то и дело произносит разные бессмысленные слова — это все морфий и другие лекарства. Человек умирает! Имейте же, в конце концов, совесть! — Мелания вдруг встала, одернула туго обтягивавшие ее бедра брюки. — Я старалась быть с вами любезной, но теперь разговор окончен. Уходите. Сейчас же.
Мэри тоже встала, прижимая к себе сумочку.
— Извините, — сказала она и пошла следом за Меланией к двери. И вдруг, в самый последний миг, к ней вернулась вся ее решимость. Ну не может она вот так махнуть на все рукой и уехать!
Едва Мелания распахнула дверь, Мэри рванула с места и понеслась к устланной ковром лестнице.
— Что? Эй! Как вы смеете! — закричала от двери Мелания, однако на сей раз Мэри извиняться не стала.
Ходу! Она взлетела на второй этаж. Мелания уже приближалась. Где тут спальня Сараконе?
— Остановитесь! — на бегу кричала Мелания. — Нет!
Мэри, задыхаясь, быстро взглянула вправо, влево. С каждой стороны по две двери. За какой из них лежит Сараконе? За той, приоткрытой! Налево! Ходу! Подгоняемая мыслями об Амадео, о его ужасной смерти, она неслась к слабо освещенной спальне, всего на шаг опережая Меланию.
— Нет! Чико, на помощь! Скорее, Чико! — вопила Мелания.
Ходу, ходу, ходу! Мэри пролетела по коридору, ворвалась в спальню, со стуком захлопнула дверь и повернула, запирая ее, барашек на круглой дверной ручке.
И почти в тот же миг по двери заколотила Мелания.
— Выйдите оттуда! Чико! Чико!
Ни с каким Чико Мэри знакомиться не желала. Она резко развернулась и оказалась лицом к лицу с Джованни Сараконе.
Старик сидел, выпрямившись, в огромной кровати, его трясущаяся яйцеобразная голова была совершенно лысой. Темные, ввалившиеся глаза широко раскрыты. Из-под носа уходила к стоявшему рядом с кроватью баллону прозрачная, зеленоватая кислородная трубка.
На лице Джованни Сараконе читался панический страх. Сараконе боялся ее, боялся до ужаса, и в этот миг, оказавшись лицом к лицу с ним, она совершенно точно поняла почему. Потому что это он убил Амадео. Услышав, что она здесь, старик сразу понял причину ее появления. Должно быть, Сараконе многие годы со страхом ожидал этого дня, и вот он наконец наступил, застав старика уже на смертном одре. И понимание всего этого наполнило Мэри злорадной силой.
— Вы убили Амадео Брандолини! — крикнула она.
— Прекратите! — вопила Мелания. — Чико! Ломай дверь!
В следующий миг дверь сотряс громовой удар, едва не сорвавший дверь с петель.
— Прошу вас, прошу, — прохрипел Сараконе, подергивая головой. Он бессильно протянул руки к ней. — Прошу вас, не мучайте меня! Пожалуйста! О боже!
— Бог вам не помощник! — Мэри трясло от ярости, которой она раньше никогда за собой не замечала. — Бог не помогает убийцам! Вы своими руками задушили Амадео. А потом надели ему на шею петлю и попытались представить его смерть как самоубийство. И остались безнаказанным.
Внезапно из двери полетели щепки, а к воплям Мелании присоединились мужские крики:
— Впусти меня, сука! Открой дверь!
— Нет. Пожалуйста. Нет!
Голова Сараконе тряслась все сильнее, и Мэри увидела, что глаза его наполняются влагой, однако слезы старика не смягчили ее. Он не опроверг сказанного ею. Он боялся лишь за себя. Он сделал это. Убил Амадео, а теперь плачет от жалости к себе. И только она одна была защитницей Амадео, совершившей путешествие в пространстве и во времени, чтобы встретиться с его убийцей на пороге смерти.
— Вы убили его! Убили, и я хочу знать почему!
Она шагнула к кровати, но Сараконе не отпрянул от нее, нет — подался вперед, словно зачарованный. Он снова тянул руки, точно желая обнять незваную гостью, и у Мэри мелькнула мысль: может, старик до того одурманен лекарствами, что принимает ее за исполнителя кары небесной.
— Почему вы убили вашего друга, Амадео? Почему? — И тут Мэри вдруг услышала свой голос: — Perch`e, Gio? Mi dica! Mi dica perch'e! [1]
1
Почему, Джо? Скажи мне! Скажи мне, почему! (ит.).
По-итальянски она не говорила уже много лет.
— Мисс Динунцио, пожалуйста, не причиняйте ему боль, — произнес женский голос, который было едва слышно из-за грохота ломаемой двери. Голос принадлежал Кейше и шел из глубины спальни. Мэри в своей лихорадочной спешке не заметила ее, но сейчас увидела, что лицо сиделки остается спокойным. — Не надо, прошу вас.
Дверь могли выломать теперь уже в любую секунду.
Сараконе плакал, слезы текли по его обвислым щекам, однако Мэри сознавала — она не причинит ему никакой боли. Она пришла сюда не для этого. В эту минуту, когда дверь могла вот-вот слететь с петель, Мэри не испытывала к испуганному старику ничего, кроме жалости. И она, наклонившись над кроватью, прошептала по-итальянски:
— Dica al vostro Dio perch'e, Giovanni. Dica al Dio. [2]
Она почувствовала, как слабеют ее колени, и тут в спальню ворвался, точно взбешенный бык, огромный мужчина. За ним последовал другой, пониже ростом.
В следующую секунду на Мэри точно налетел товарный поезд — ее схватили за плечи и швырнули спиной на домашний кинотеатр. Затылок взорвался болью. Все происходило так стремительно, что она даже не разглядела человека, который кинулся на нее. В глаза ей бросилась только рябая кожа. Водитель «эскалады». Он снова подскочил к ней, снова схватил за плечи и собрался ударить еще раз, но тут она различила сквозь туман в голове голос второго мужчины.
2
Скажи все Господу, Джованни. Скажи Господу (ит.).