Улыбнись, мой ангел
Шрифт:
– Тебе в любом случае ее не получить, поэтому можешь не беспокоиться. Ведь ты же понимаешь, все, о чем я здесь пишу, – полная ахинея.
– За которую тебе светят неплохие деньжата, Рид. Когда мы в последний раз виделись, ты явно не купался в деньгах. Да и теперь ты все-таки не сидишь без работы.
– Ты называешь это работой?
Рид подумал, а не озвучить ли ему ту мысль, которая мучила его весь сегодняшний день.
– А как ты посмотришь на то, что я наткнулся здесь на более интересный материал?
Слова произнеслись сами собой, и он уже ничего не мог поделать.
– О
– Я пока не уверен, но интуиция подсказывает мне, что я напал на нечто чрезвычайно интригующее.
– А я почему-то полагал, что ты уже успел утопить свою интуицию в пиве и текиле.
– Она каким-то чудесным образом воскресла.
Просто Рид был не совсем уверен, что ему нужно возвращение его интуиции.
– Ты имеешь в виду какую-то сенсацию? И ты готов работать над ней? – спросил Пит.
– Не знаю. Возможно… возможно, и не готов.
– Раньше ты всегда знал наверняка. И еще… раньше ты всегда был готов. Ты ведь был превосходным репортером, Рид. Неужели ты не хочешь начать все сначала? – Пит помолчал. – Тебя действительно в Бухте Ангелов держит та сенсация, на которую ты намекаешь, или ты там просто прячешься? Насколько я знаю, у тебя сейчас сложный период, ведь прошел почти год…
– Если бы я захотел спрятаться, то поискал бы другое место, а не землю любви и чудес. Я перешлю тебе историю ангелов в начале следующей недели.
– Рид, если ты в самом деле наткнулся на что-то стоящее, давай копай дальше. Доверься своей интуиции. Я буду по-настоящему счастлив, если ты опять станешь тем первоклассным журналистом, каким был когда-то. И помни, только настоящие серьезные новости заставляют людей думать. А пока мне нужно чем-то заполнить полосу, поэтому ищи ангелов, и поскорей.
– Да, да, я понял. Не звони мне, я сам тебе позвоню.
Рид закрыл телефон, выключил компьютер и подошел к окну. Из его номера в гостинице «Чайка» было хорошо видно, что праздник уже в полном разгаре. По всему Океанскому бульвару горели огни, а в центре карнавальных торжеств было установлено большое «чертово колесо». Рид даже не помнил, когда в последний раз катался на «чертовом колесе». Но внезапно вспомнил. Память начала разворачивать перед его мысленным взором яркие картины, которые ему хотелось остановить, но они продолжали настойчиво всплывать против его воли…
Когда их гондола оказалась на самом верху колеса, перед ними открылось все пространство карнавала. Город Уильямсвилль праздновал свой столетний юбилей фейерверками, и Риду было приятно немного отдохнуть от напряженной работы в компании одного из самых близких ему людей.
Он взглянул в лицо Эллисон. Ее рыжие волосы в лунном свете отливали загадочным блеском, а глаза сияли таким счастьем, какого он давно уже не видел. Он не знал, как развиваются отношения Эллисон и ее мужа Брайана. Они были неразлучны с тех самых пор, как все трое познакомились на втором курсе университета. Их трио не распалось и тогда, когда Эллисон и Брайан поженились. Рид участвовал во всех важнейших событиях их жизни: помолвке, холостяцкой вечеринке, на свадьбе во Флориде, где в палатке, разбитой для приема гостей, неожиданно обнаружилась вдруг дыра и все участники промокли до нитки под летним ливнем.
Однако с течением времени Рид стал как-то отдаляться от них. Причем по своей собственной вине.
В каком-то смысле Брайан и Эллисон были самодостаточны, и как бы они ни любили его и ни заботились о нем, он начинал чувствовать себя третьим лишним.
В детстве Рид часто менял приемные семьи и школы, привык всюду чувствовать себя чужим и плохо умел сближаться с людьми. Но теперь вдруг начал осознавать, что, отходя от Брайана с Эллисон, якобы чтобы не мешать их семейной жизни, он на самом деле поступал не по-товарищески.
Рид понимал, что происходит что-то не то. Брайан упросил их пойти на карнавал вдвоем, сославшись на срочную работу. Он заметил напряжение в глазах Эллисон, когда она услышала отговорку Брайана, и разочарование на лице Кэмерона, когда отец отказался идти с ними.
Рид перевел взгляд на малыша, вцепившегося в перила ограждения так, что у него побелели костяшки пальцев. Рид, конечно, вряд ли может заменить ему Брайана, но он все же постарается. Он положил свою руку на руки Кэмерона.
– Не бойся, малыш, все в порядке.
– Здесь очень высоко. – Голос Кэмерона дрожал. – Мне страшно.
– Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое.
Рид улыбнулся Эллисон.
– Спасибо, – прошептала она. – У нас была тяжелая неделя.
– Ты мне когда-нибудь расскажешь, что вообще происходит?
– Я тебе хотела задать тот же вопрос. Зачем ты приехал, Рид?
– Повидаться с друзьями, – попытался он увильнуть от прямого ответа.
Эллисон покачала головой.
– Ты ведь несколько месяцев не выходил с нами на связь. Я думаю, тебе что-то нужно. Почему ты просто не попросишь?
– Ты же меня хорошо знаешь. – Рид сделал глубокий вдох. – Сейчас я работаю над материалом о контрафактных лекарствах, которые поставляются в местные больницы.
Она широко открыла глаза от удивления и спросила:
– В Глен-Оук?
В ту самую больницу, где она работала медсестрой.
– Да, она одна из трех медицинских учреждений в моем списке. Ты ничего не слышала?
– Какие-то слухи до меня доходили, но ничего определенного.
– Мне нужно, чтобы кто-то из сотрудников помог мне в расследовании.
– И это должна быть я? – спросила Эллисон с понимающим кивком. – Теперь до меня дошло.
– Если ты считаешь, что это как-то может тебе помешать…
– Да, может. – Она прямо смотрела ему в глаза. – Но для тебя я сделаю то, что ты просишь.
– Тебе следует вначале подумать, – поспешно заметил Рид, уже начав жалеть о том, что вовлек ее в такое дело. Но ему становилось известно все больше фактов о гибели людей из-за того, что они получали недостаточную дозу медикаментов или примитивное плацебо вместо реального лекарства.