Умереть, чтобы воскреснуть
Шрифт:
Стоп-стоп. Когда это он обиделся: до помилования или после? Было ли оно вообще — помилование? Или трогательную сцену в аэропорту разыграли по технологии телевизионных реалити-шоу?
Катарцы не протестовали — значит, это сотворили с обоюдного согласия.
Капитан крепко обиделся. Конечно, основания у него были: не вытащили, списали в утиль. Но не-; ужели Веденеев не понимал, кого еще задевает его месть, кроме министерств и ведомств? Гибель Кадырова — духовная подпитка боевикам и бандитам всех мастей. Значит, новые жертвы среди рядовых
Бывает, стоит наградить человека Звездой Героя и сразу же отобрать у него почетное звание, отправив под трибунал. Слепой хорошо понимал мотивы бывшего сослуживца, но оправдать его действия никак не мог.
«Подтвердились подозрения о том, что дальнейшие акции Веденеева будут предприняты уже в Москве. 12-го июля только случайность помешала ему осуществить свое намерение и взять в заложники пять человек, находящихся в родстве с ответственными сотрудниками министерства иностранных дел».
То бить «великолепную пятерку» в полном составе. Наверное, эти молодые люди дружили еще с детства, когда «предки» только продвигались к руководящим должностям, совместно отмечая Первое мая и Седьмое ноября.
«Было признано целесообразным обеспечить им общую охрану…»
К листку обыкновенной скрепкой прикреплена фотография три на четыре, ее тоже полагается вернуть. Лицо не слишком выразительное, идеальное для оперативного сотрудника службы безопасности. Набор отличительных признаков в общем и целом такой же, как и у самого Слепого: прямой нос, тонкие губы, серо-стальные глаза.
Правда, взгляд напряженнее, губы сжаты плотней. Человек предъявляет к себе и к миру повышенные требования, для него всякая мелочь важна.
Такому непросто жить и служить. С таким нелегко иметь дело и своим и чужим…
Ночная тревога у коттеджа ничем серьезным не закончилась, но ясно показала, что новое задание не было формальностью, уступкой чьим-то пустым страхам. Расслабляться в самом деле нельзя ни на секунду.
Сейчас, в половине одиннадцатого утра, четверо из компании спали в трех разных спальнях наверху. Отдельно Денис, отдельно Вероника, Маша вместе с Леной в самой большой комнате. Мирон играл сам с собой на бильярде, время от времени заглатывая из горлышка сухое мартини.
— Как вам новое назначение? — спросил он у Слепого, запустив «свояка» в дальнюю лузу.
— Работа как работа.
Стол и шары были как новенькие. Чувствовалось, что бильярд в доме стоит больше для декорации. Глеб перевидал достаточно дорогих коттеджей и знал набор непременных атрибутов внутри: большой камин, домашний кинотеатр, сауна, бильярдная, отдельное помещение с тренажерами, стильная кухня с деталями из нержавейки и мрамора, абстрактная живопись, обнаженные балки деревянных потолков.
Слепой отправил Каланцова отдохнуть в этот тихий час. Сейчас он спал на диване в соседней комнате, уткнувшись своим клювом в подушку, держа под ней правую руку с пистолетом. Спал с семи часов и в самое ближайшее время должен был
Ночью Каланцову пришлось перетерпеть возмущение хозяина. Когда он вторично приоткрыл дверь в домашний кинотеатр, Денис накинулся на него с громкой бранью. Стиснув зубы, Каланцов сдержался. Поставил в дверном проеме стул и сел боком, чтобы одновременно держать в поле зрения окно в комнате и коридор.
Когда Глеб вернулся после безрезультатной своей вылазки, Воротынцев предъявил претензии ему как старшему.
— Дом, между прочим, мой, и вы у меня в гостях, — заявил он, вздернув подбородок. — Пусть ваши люди знают свое место.
«Отшлепать бы тебя по заднице», — подумал Сиверов.
— Вы в корне не правы, — заметил он вежливо. — Мы здесь не гости, не нанятая охрана. Мы представляем Федеральную службу безопасности, и в ближайшее время правила буду устанавливать лично я.
— Ваш предшественник не позволял себе таких громких заявлений, — даже в гневе движения рук и поворот головы Воротынцева отличались изяществом.
— Моего предшественника вы и ваши друзья постарались выжить. Получили взамен меня. Если добьетесь моего перевода отсюда, третий вариант окажется еще жестче.
— Не уверен, что человек на вашей должности может делать точные предсказания.
— Короче, претензий я не принимаю. По мере возможности мы щадим ваши нежные чувства, но по мере надобности делаем и будем делать то, что считаем нужным.
Мирон единственный не накинулся вчера на Каланцова и продолжал спокойно досматривать фильм. Пора было составлять для себя примерный портрет каждого из подопечных, и по стечению обстоятельств Глеб начал именно с Митрохина. Тем более что сам Мирон, тяготясь одиночеством, продолжил разговор:
— В какие настольные игры играете, товарищ сотрудник?
— Во всякие. Особенно люблю в шашки-поддавки.
— Не предлагаю, потому как вы все равно откажетесь. Вы, как серьезный человек, на работе, наверное, ни-ни. А вот вашего предшественника я однажды уломал. Он вообще был слишком мягким человеком для эфэсбэшника. Такими всегда все бывают недовольны.
Мирон снова приложился к бутылке, не предлагая ее по тем же причинам, что и игру. «Любитель принять на душу? — спросил себя Слепой. — Не похоже. Такие всегда припадают с жадностью путника в пустыне. Этот просто смакует, не делает больших глотков».
— Вам здесь, наверное, кажется, что опасность здорово преувеличена?
— Да нет, почему? В первый раз мы хором испугались, — признался Мирон.
— Когда вас еще никто не берег?
— Ага. Он сказал, что хочет с нами подружиться хочет стать шестым в компании.
— Вы его видели в лицо?
— Веденеева? Так же, как вас. Он не собирался скрывать свою личность. Тогда мы, правда, не знали, кто он такой и откуда взялся. Увидели пушку и решили, что какие-то бандиты хотят посадить нас под замок и затребовать выкуп.