Умирать первым классом
Шрифт:
— Эээ… извините, господин Орлов… самолёт готов к вылету. Пройдёмте? — Рыжая стюардесса нервно переступала с ноги на ногу, пожёвывая свою нижнюю губу, а у меня при виде этого, обычно достаточно возбуждающего зрелища никакой реакции в организме не наблюдалось.
«Хм… Это край…» — зеленоглазая «Роза», действительно, нужна не только для банального наслаждения… — «Аистёнок»… Мать твою! Я хочу жениться только на ней!»
Шилова Вера
В самолёт я влетела быстрее, чем тот выходил на посадку!
Вопреки ожидаемому, после случившегося инцидента
«Да какое он имеет право так говорить?! Разве я похожа на очередную его игрушку, которую подобное признание привело бы чуть ли не в экстаз?! Зачем?! Зачем мне эти ложные надежды?!» — как только могла, успокаивала расшалившееся сердце, чей пульс звучал сейчас набатом в барабанных перепонках.
Приняв ещё одну таблетку, совсем не думая о передозировке, можно сказать, надеясь на неё, спряталась за перегородкой своей «комнаты», коих в «первом классе» данной авиалинии было целых три, переживая о скором появлении спутника.
Признание Никиты, его твёрдое убеждение в своих словах, настолько твёрдое, какое обычно можно встретить только у уверенных в себе настоящих мужчин, для меня оказалось полной неожиданностью. Я была не готова к нему.
«Да разве к такому можно подготовиться?!» — вопрошала сама у себя, зарывшись лицом в подушку, наконец, прочувствовав весь спектр чувств, столкнувшись с последним из недосягаемых мне ощущений.
Я влюбилась…
«Как? Почему? За что? Мне стало понятно, что ответить на такие простые вопросы невозможно, будучи влюблённой. Ответы лежали на поверхности, но зацепить их или вырвать из своей души теперь было просто невозможно!» — как оказалось, никакое другое чувство не врастает настолько глубоко в тебя, как искренняя любовь, приправленная мужской уверенностью в вашем будущем! — «Вера, очнись! Нет никакого будущего!!! Не тешь себя надеждами! Нельзя быть настолько эгоистичной, чтобы последние минуты провести в любви, не обращая внимания на эмоции парня! Ведь он не шутил!»
Всякий раз, поднимая глаза на Орлова, я видела во взгляде Никиты нежность, восторг, безыскусное пламя, в котором стала гореть с самого начала, решаясь сравнить неправильно нарисованный мысленный портрет миллионера с его оригиналом, предлагающим мне два миллиона.
Сейчас я понимала, что странная цепь, скрепившая нас, будто якорь, возникла именно с первого взгляда.
«Вот тебе и не существует любви с первого взгляда…» — удручённо покачала головой, стаскивая с себя деловой строгий костюм, оставаясь в одной чёрной майке на бретелях, быстро натягивая на себя облегающие светлые шорты, ведь скорый взлёт снова заставит меня занять место напротив объекта моих грёз, нечаянно оказавшегося мужчиной, социальная пропасть между им и мной никогда не позволила бы нам пересечься при других обстоятельствах.
Стоя лицом к маленькому окошку, замерев прямо возле широкой кровати, застыла в неподвижности, не желая выходить раньше времени.
Смотреть в глаза Никиты после его признания, было так же сложно, как смириться со своей собственной смертью.
Словно издеваясь, за окном хлынул ливень, хотя яркое солнце и чистое небо, ещё какие-то десять минут назад, не предвещали ничего подобного, до странности солидарного с моим собственным внутренним состоянием.
— Уважаемые пассажиры… — заговорил мягкий баритон главного пилота, приводя в исполнение мою личную казнь, предупреждая о готовности к полёту, ясно говоря о том, что все клиенты авиалинии в сборе.
Решительно выдохнув, только собралась повернуться на выход в общую комнату, как меня обхватили горячие мужские руки, заставившие шарахнуться в сторону.
Вырваться из брутального плена уверенности мне не удалось. Никита прижал меня спиной к своей широкой груди, не позволяя шелохнуться, осторожно наклонившись к оголённой шее, чтобы легко поцеловать артерию, бешено пульсирующую под ней.
— Что ты делаешь?! — воскликнула я, скорее тихо и перепугано, чем громко и грозно, как хотела.
Предприняв ещё одну попытку вырваться из крепких мужских объятий, полезла на кровать, сразу же поняв, насколько мои старания оказались глупыми.
Никита последовал за мной, своим естеством упёршись мне прямо в пятую точку, а руками мягко накрыв мою грудь… ласково пошептав самую страшную угрозу из всех, что я, когда бы то ни было, слышала за свою короткую жизнь:
— Доказываю, что твоё притворство тебя не спасёт… Аистёнок!
Глава 4
Шилова Вера
Со знанием дела, Никита справился с моей только что надетой одеждой, достаточно быстро.
Когда я еле смогла привести себя в чувство, мой лифчик предательски щёлкнул, оставаясь в руках Орлова, повергая свою хозяйку в настоящую панику.
— Не надо… не надо ничего доказывать! — отчаянно запричитав, шлёпнула по рукам слишком напористого нечаянного спутника «первого класса», быстро закутываясь в белоснежное одеяло, так как моя собственная одежда оказалась в не зоны досягаемости. — Не прикасайся ко мне! Немедленно отпусти!!!
Мужчина тут же отстранился, с укоризной наблюдая за моей натуральной истерикой со стороны.
— Я тебя не понимаю, — удручающе покачал головой чемпион, взъерошив рукой свои волосы. — Чувствую же, что нравлюсь… почему ты шарахаешься от меня, как от огня?! Ты… ты — девственница?
«Как это по-мужски! Если девушка его избегает, значит — либо конченная дура, либо девственница!» — лихорадочно выискивая элементы одежды, сброшенные на пол за какую-то долю секунды, попутно думала, как правильнее ответить, заранее понимая, что «ты мне не нравишься» — точно не прокатит! — «Какое-то наваждение! И ведь не поцеловал ещё ни разу!!! Как такое вообще может быть!?»
— Вера… — поторопил Никита, хмуро сдвинув брови, медленно рассматривая каждый изгиб виднеющегося тела, уделяя особенное внимание татуировкам на руках.
— Я… я…
— Ты ужасно сексуальна, — окончательно лишил меня речи миллионер, снова надвигаясь, будто настоящий хищник. — Только совсем не это выбивает меня из привычного мироощущения. Ты кажешься нереальной… удивительной… неземной…
«Ага! Туда-сюда — так и случится. Скоро, в самом деле, стану неземной, если Библия не врёт», — мрачно сдвинув брови, настороженно следила за приближением Орлова, остановившегося на половине кровати, пока я сама загоняла себя в её угол, банально применив угрозу: