Умри за меня

Роуз Карен

Но облегчение оказалось недолгим.

— Твоя игра окончена, Софи. Разве тебя не интересует, что я с тобой сделаю? — Он отстегнул ее от стола, но веревки не снял.

Она задрала подбородок, огляделась. И ее обуял ужас. Там стоял стул, который она видела в музее. Она увидела дыбу и стол с кучей древних принадлежностей, которые использовал человек для жестокого убийства других людей. Приглядевшись, она обнаружила, что на ней платье из кремово-белого бархата, отороченное пурпурными красками. Мысль о том, что он прикасался к ней, раздирала ее… ей пришлось зажмуриться,

чтобы не расплакаться.

— Тебе нравится? Платье?

Она подняла глаза и встретилась с его взглядом, в котором читалось снисходительное терпение. Кажется, он никоим образом не боялся и не беспокоился, что ему кто-то помешает.

— На светлом бархате кровь выглядит особенно эффектно.

— Оно мне мало, — холодным тоном произнесла Софи, в тайне гордясь, что голос ее не дрожал.

Он пожал плечами:

— Оно предназначалось кое-кому другому. Надо было его расставить, но у меня не было времени.

— Вы умеете шить?

Он улыбнулся:

— У меня много талантов, доктор Йоханнсен. Я большой мастер работать с иглами и другими колющими и режущими предметами.

Ее челюсти напряглись, но она заставила себя задрать подбородок.

— Что вы собираетесь со мной делать?

— Ну, в принципе, ты сама привела меня к этому. Я планировал кое-что другое, пока не услышал, как ты разговаривала в музее со своим боссом. О Марии Антуанетте, если помнишь.

Софи пришлось сделать над собой усилие, чтобы ее голос прозвучал холодно.

— О, мы вдруг перепрыгнем через парочку веков?

Он улыбнулся:

— Мы с тобой весело проведем время, Софи. Гильотину я не получил, так что тебе, считай, повезло. И, конечно, я предпочитаю все обставить по средневековому.

От его смеха у Софи кровь стыла в жилах. Отвратительный звук, хриплый и… зловещий. Зловещий. Анна.

— Вы пытались убить мою бабушку.

— Но, Софи. Не было никакой попытки. Существует только победа или поражение. Конечно, я убил твою бабушку. Я всегда делаю то, что задумал.

От волны горя, которая грозила ее затопить, Софи едва сдерживалась.

— Вы подонок.

— Ну, ну, контролируй, пожалуйста, свой лексикон. Ты — королева. — Он сделал шаг назад, и Софи увидела два кола, задрапированных чисто белой тканью. Он слегка потеребил их, и она поняла, что колья, на самом деле, являлись подставками для микрофонов. Драматическим жестом он откинул ткань, и взору Софи открылся пьедестал, обнесенный невысоким белым забором. В центре платформы стояла колода, имевшая наверху желоб. Он оказался запятнан кровью. Саймон поинтересовался, — ну? Как тебе?

Какое-то мгновение она таращилась на колоду. Ее мозг отказывался осознавать то, что она видела. Это же безумие. На самом деле этого не могло произойти. Не могло случиться с ней. Но наверняка так же думали и остальные — Уоррен, Бриттани, Билл… и Грег. Они пострадали от рук Саймона Вартаняна. То, что он претворит в жизнь свой ужасный план, Софи даже не сомневалась.

Она пыталась вспомнить, что ей известно о Саймоне Вартаняне, но в ушах стояли лишь крики Грега. Колода вся в крови. Он отрубил Грегу руку. В горле Софи поднялись

рыдания, и ей пришлось прикусить язык, чтобы подавить их. Саймон Вартанян — не человек, а чудовище. Психопат, жаждавший власти. И доминирования. Она не могла играть по его правилам. И утолять его алчность не желала. Она могла бы хорошо сыграть, даже если и считала, что должна сдаться от страха.

— Я жду, Софи. Что ты думаешь об этом?

Сосредоточься. Софи собрала все свое актерское мастерство и… громко расхохоталась.

— Вы, вероятно, желаете нести меня на руках.

Глаза Симона сузились.

— Отнюдь.

Ему не нравилось, что над ним смеялись. Значит, можно использовать против него смех. Учитывая, что ее руки и ноги все еще оставались связанными, ей необходимо использовать любую возможность. Она придала своему голосу недоверчивый, но одновременно и веселый оттенок.

— Вы действительно ждете, что я туда поднимусь, водружу голову на колоду и позволю ее отрубить? Значит, вы еще больший безумец, чем мы думали.

Он с минуту смотрел на нее, потом кротко улыбнулся.

— Пока я не получу свои записи, мне все равно, что ты об этом думаешь. — Он подошел к высокому белому шкафу и открыл его.

Софи пришлось прикусить губу, чтобы не застонать от ужаса.

В шкафу находилась коллекция кинжалов, топоров и мечей. Большинство из них очень старые, поврежденные ржавчиной и… интенсивным использованием. Другие, новые и блестящие, явно копии. Но абсолютно все они несли смерть. Саймон склонил голову, казалось, он обдумывал, что выбрать. Но Софи точно знала, это представление устроено исключительно для нее. Она подумала об Уоррене Кизе. Саймон его выпотрошил. Ей вспомнился крик Грега Сандерса, когда Саймон отрубал ему руку. И страх снова взял ее за горло. Тем не менее, она заставила себя непринужденно улыбаться. Саймон достал из шкафа боевой топор, похожий на тот, который она использовала во время экскурсий. Он водрузил древко себе на плечо и улыбнулся ей:

— У тебя есть такой же.

Софи произнесла ледяным тоном:

— Мне следует прислушаться к своим инстинктам и направить их против вас.

— Прислушиваться к своим инстинктам — всегда разумно, — любезным тоном согласился он и убрал топор. В конце концов, он остановил свой выбор на мече и медленным, осторожным движением вытащил его из ножен. Клинок заблестел и засиял на свету. — Правда, красиво?

— Это всего лишь копия, — презрительно скривилась Софи. — Я-то ожидала чего-то лучшего.

Какое-то мгновение в его взгляде читалась смесь удивления и злости, потом он вновь рассмеялся.

— С тобой действительно хорошо можно развлечься. — Он подошел к ней с мечом в руках, поднес клинок к ее лицу и повернул его так, чтобы отражался свет. — Старые мечи, прежде всего, имеют смысл, чтобы получить представление о росте и весе, чтобы ими можно было размахивать и сохранять равновесие. Но большинство из них ржавые и неприглядные и, к сожалению, уже не особо острые.

— Ну, а мы-то хотим иметь острые, — сухо произнесла Софи в надежде, что он не слышит бешеного стука ее сердца.