Умри за меня
Шрифт:
— Он играет в «Историка», если вы знакомы с книгой, — Софи резко понизила голос и мрачно произнесла, — и заставляет меня проводить экскурсии. В историческом костюме.
— Вам не нравятся исторические костюмы?
— Я историк, черт побери! И мне не надо в него играть. По крайней мере, пока не надо.
— Почему же вы тогда согласились на это место?
Софи разочарованно вздохнула.
— Мне требовались деньги, чтобы устроить бабушку в дом престарелых, а Тед Первый, в конце концов, легенда археологии.
— Как я понимаю, Тед Первый — это дедушка
— Да. Девяносто процентов наших экспонатов из его коллекции, — она пожала плечами. — Я думала, что работа в фонде Олбрайта хорошо отразится на моей карьере. Но пока приходится стиснуть зубы, и искать себе другое место, — она жалобно улыбнулась. — В Филадельфии не так много средневековых замков. А гордость не позволяет мне продавать гамбургеры в Макдональдсе.
— Когда вы в последний раз держали в руках ключ? — невозмутимо спросил Вито.
Софи закрыла глаза и задумалась, потом снова открыла их и обнаружила, что он опять пристально смотрит на нее.
— Вы молодец. Избавляете меня от паники и стараетесь сфокусировать мои мысли. Последний раз я держала их, когда садилась в грузовик. Сегодня в обед, когда вы меня забирали. Они запутались в прутках. И, может быть, выпали из кармана в машине.
Вито достал свои собственные ключи и улыбнулся ей. Сердце Софи бешено заколотилось.
— Давайте, посмотрим.
Во рту у Софи пересохло, а каждый нерв превратился в натянутую струну. Если она потеряет бдительность, то он получит то, что хочет. Потому что она в данный момент тоже хотела, даже больше, чем когда-либо. Впервые за долгое-долгое время. Она отобрала у Вито ключ и поспешно сделала шаг назад.
— Нет. Я сама. А вы останетесь караулить мой мотоцикл.
Софи обогнула здание возле «Веселой обезьяны» и побежала прямо к его грузовику. Там она ощупала сиденье и пол, но ничего не нашла. Вдруг ей вспомнилась тряска на проселочной дороге, и она сунула руку под сиденье. И издала вздох облегчения. Ключи. Но они за что-то зацепились.
Софи ухватилась за сиденье и вздрогнула, когда шипы впились в руку. Она осторожно вытащила увядший букет роз и уставилась на него с нахмуренным лбом. А затем обнаружила в цветах белую карточку. Ей не удалось отвести от нее взгляд, и она прочла, написанные от руки, слова.
А., я всегда буду любить тебя. В.
Эти розы вполне могли предназначаться его матери. Только фразу, я всегда буду любить тебя, матерям не посвящают. Во всяком случае, ее формулируют по-другому. По крайней мере, те мужчины, которых она знала.
Значит, он все-таки не одинокий. Ну, и ладно. Тем не менее, Софи чувствовала себя преданной. Он весь день смотрел на нее и… Дальше-то что? Он лишь сказал, что дома его никто не ждет. Его слова не следовало расценивать, как приглашение. А теперь, соберись, Софи. Ты услышала то, что хотела услышать. И все потому, что ты пребывала в унынии. И в отчаянии. Зачем тебе это нужно? Она невольно зажала уши, но слова эхом отражались в ее голове. Он был вежлив. В конечном счете, это все, что он сделал. Он не давал ей никаких авансов, а просто вел себя как джентльмен. Все ясно,
Когда она вернулась, Вито с рассеянным видом сидел на мотоцикле. Увидев ее, он прищурился.
— Ну, что? Нашли?
Она продемонстрировала свою связку и бросила ему ключ от грузовика.
— Под сиденьем.
— Прекрасно, — он слез с мотоцикла. — Софи, я… большое спасибо. Вы нам сегодня очень помогли. Мне хочется, чтобы ваш труд был оплачен. Но я, в конце концов, обещал вам пиццу, — Вито чуть приподнял брови. — Я знаю одно заведение, которое еще открыто. Это на тот случай, если вы захотите получить ее сейчас.
Софи сглотнула. Он не свободен. Но она все еще хотела его. Боже, ну что ты за шлюха? Она заставила себя улыбнуться.
— Если департамент действительно хочет отблагодарить, то пусть подарит мне билет на свободу, а не сажает в тюрьму, когда меня в следующий раз задержат за превышение максимальной скорости.
Лоб Вито покрылся морщинами.
— А я не говорил, что департамент приглашает вас поужинать. Я имел в виду себя, — он глубоко вздохнул. — Прошу вас поужинать со мной.
Софи отчаянным рывком затянула ремень под подбородком. Пожалуйста, не клейся ко мне. Пожалуйста, останься тем хорошим парнем, за которого я тебя принимаю.
— Вы… вы просите меня о свидании?
Замечательно, она даже начала заикаться.
Он серьезно кивнул.
— Да. О свидании, — Вито сделал шаг вперед и одним пальцем приподнимал ее подбородок до тех пор, пока их взгляды не встретились. — Я давно не встречал такого человека, как вы. Будет жаль, если вы навсегда исчезните из моей жизни.
Софи не могла ни шевелиться, ни дышать, она смотрела в его темные глаза, отчаянно желая услышать то, что не могла получить.
Он провел большим пальцем по нижней губе Софи, вызвав у нее тем самым приятный озноб.
— Что вы говорите? — пробормотал Вито мягким, глубоким голосом. — Я поеду за вами до самого дома, а по дороге возьму пиццу. Потом мы сможем немного поболтать.
Вито подошел совсем близко, и Софи знала, сейчас он ее поцелует. И еще, этот поцелуй, наверное, станет самым сногсшибательным моментом ее жизни.
— Итак? — прошептал он, и Софи почувствовала его тепло на своей коже.
Да, да. Эти слова готовы были сорваться с ее языка. Но тут, наконец, включился рассудок, и она услышала эти слова, произнесенные голосом Алана Брюстера. Одумавшись, Софи отскочила назад как раз в тот момент, когда Вито наклонился к ней, чтобы поцеловать.
– Нет! — Софи села на мотоцикл. Она злилась, только не понятно на кого. То ли на него за попытку поцелуя, то ли на себя, что чуть не стала очередной женщиной в его жизни. — Нет, спасибо. Прошу меня извинить…
Вито больше не произнес ни слова, и она с силой ударила по ножному стартеру, заставив сто десять лошадиных сил ожить с громким трубным ревом. Прежде чем выехать на улицу, Софи увидела в зеркало заднего вида, что Вито не двинулся с места. Он стоял неподвижно, как статуя, и смотрел ей вслед.