Унесенные ветрами надежд
Шрифт:
– А почему?
Уильям пожал плечами.
– Этого уже никто точно не знает, – сказал он. – По всей видимости, эта неприязнь коренится где-то глубоко в прошлом. Однажды мать обмолвилась, что между отцом и Гарольдом Данмором когда-то возникла ужасная ссора, но из-за чего – она мне так и не сказала. С тех пор Данморы относятся к нам с неприязнью. Конечно, на таком острове, как Барбадос, совершенно избегать друг друга невозможно, тем более когда такие люди, как Данморы и Норингэмы, имеют общие интересы. Мы покупаем товары у одних и тех же продавцов, ходим в одну и ту же церковь.
– Неужели Роберт никогда не говорил с вами о возможной причине такой вражды?
– Вражда – это слишком сильно сказано. Норингэмы, вообще-то, ничего не имеют против Данморов. «За исключением того, что Гарольд – презирающий людей деспотичный автократ, – добавил он мысленно, – а Роберт – бабник и развратник».
Но вслух он продолжил:
– Это скорее как бы… холодная дистанция.
На этом довольно осторожном описании отношений Уильям и остановился. Элизабет вскоре сама поймет, что ей полезно было знать о Данморах. С одним из неприятных аспектов она уже познакомилась, да и остальные вскоре раскроются.
– Роберт просто придерживается той же позиции в наших отношениях, что и его отец, – он не любит меня и не делает из этого тайны. Честно говоря, я, со своей стороны, не могу сказать, что когда-либо искал его дружбы. Но тем не менее я от всего сердца приглашаю вас в Саммер-Хилл, в любое удобное время, когда вам этого захочется. Анна будет в восторге от женского общества. Ей часто бывает одиноко там, наверху, в холмах. Она определенно обрадуется, что у нее появится подруга.
– Я приеду в гости к вашей сестре, – сказала она, и Уильяму показалось, что она говорит совершенно серьезно и ее решение не зависит от того, что по этому поводу будут думать ее свекор и супруг. – Если Роберт не захочет поехать со мной, то меня может сопровождать моя кузина Фелисити.
– Мы ей будем рады так же, как и вам.
Кузина как раз стояла справа по борту под натянутым над частью юта тентом, спасавшим пассажиров от солнца. Темные локоны Фелисити растрепались на ветру, а милое круглое личико порозовело от морского воздуха. С нею была одна из француженок. Они вели оживленную беседу на родном языке француженки. Время от времени Фелисити начинала хихикать, а затем смущенно оглядывалась по сторонам. Казалось, что молодая француженка разболтала ей какую-то пикантную тайну.
Гарольд Данмор взошел по трапу на палубу. На его лице появилось хмурое выражение, когда он увидел обеих молодых женщин. Уильям знал, что настроение Данмора испортится окончательно, едва он заметит, в каком обществе находится его невестка.
Не будь рядом с ним Элизабет, он быстро ушел бы отсюда, но Уильям не мог позволить себе просто так взять и оставить даму в одиночестве. Поэтому он не сдвинулся с места.
Гарольд шел прямо к ним, не обращая больше внимания на Фелисити и француженку.
– Похоже, тебе стало лучше, – приветливо сказал он Элизабет и одновременно одарил Уильяма таким взглядом, что того бросило в озноб.
Казалось, какие-то потаенные мысли омрачали его настроение и он вынужден был скрывать это за фасадом притворного дружелюбия.
– Капитан по моей просьбе приказал коку подать к ужину свежий куриный суп.
– Спасибо большое, – сказала удивленная Элизабет.
– Как я вижу, лорд Норингэм взял на себя задачу составить тебе компанию.
– Да, это было очень любезно с его стороны. Он пригласил Фелисити и меня приехать в гости к его сестре Анне.
– Какая предупредительность! Посмотрим, захочешь ли ты воспользоваться этим приглашением.
– Обязательно воспользуюсь. Я слышала, что общественная жизнь на Барбадосе для молодых женщин немного… ограничена.
На это Данмор ничего не ответил, однако его злость можно было буквально пощупать. Когда же взор Гарольда переместился на Фелисити и француженку, в его глазах вновь вспыхнула ярость. Казалось, потребность низвергнуть на кого-нибудь гром и молнии и сурово наказать едва не душила его. Кулаки мужчины сжимались и разжимались, словно ему было очень трудно сдерживать себя. В конце концов он резко выдохнул и отвернулся от них.
– Увидимся за обедом, – коротко бросил он через плечо, прежде чем уйти вниз по трапу.
– Да, – с грустью произнесла Элизабет, поворачиваясь к Уильяму Норингэму, – теперь я понимаю, что вы имели в виду. Похоже, он и в самом деле не может терпеть вас.
– Рано или поздно можно научиться как-то жить с этим.
– А может, стоит научиться забывать старые раздоры и снова сблизиться по-дружески?
– Никогда не нужно терять надежду, – с улыбкой сказал Уильям.
– Я сделаю все возможное, чтобы ваша семья и Данморы похоронили свою старую вражду! – заявила она.
На это Уильям ничего не ответил, потому что знал, что некоторые вещи, как ни старайся, изменить невозможно. Вздохнув, он надолго погрузился в размышления. Открытое приветливое лицо Элизабет, притягательная сила ее высокой фигуры и храбрая беззаботность замечаний произвели на него настолько сильное впечатление, что он полностью забыл о времени.
Целая стая дельфинов появилась в море. Они, играя, показывались на поверхности воды, выпрыгивали высоко в воздух и тут же, описав блистающую серебром дугу, уходили в воду, прорываясь через волны, которые поднимал корабль. Искусство дельфинов не могло оставить равнодушной Элизабет, которая раньше не видела ничего подобного.
– Вы посмотрите! – возбужденно воскликнула она. – Они как будто танцуют!
Ее восторг согрел Уильяму сердце, и его симпатия к этой юной женщине еще больше усилилась, причем настолько, что ему пришлось призвать себя к осторожности. Однако он ни на один-единственный миг не захотел бы отказаться от общества Элизабет.
И лишь когда матрос, который стоял наверху фок-мачты в своей смотровой бочке, громко закричал, что на горизонте появилась земля, внимание Уильяма было отвлечено от девушки.