Уникумы Вселенной - 1

Иванович Юрий

– Я бы на такое не решилась!
– призналась она.
– Для этого должен отсутствовать инстинкт самосохранения. Тебя раньше никогда не посещали мысли о самоубийстве?

– Нет, с психикой у меня всё в порядке! Твои намёки на мою умственную ущерб­ность полностью беспочвенны.
– Юниус с улыбкой нагнулся над водой и посмотрел на своё отражение.
– А инстинкт у меня развит! Даже слишком! Не хочу быть высокопар­ным, но чувство долга у меня развито сильней. Раз надо, значит надо!

– И не боишься? А вдруг что-то не получится?

– Боюсь..., немного. Но что толку, если ты меня ещё больше пугать будешь?
– он неожиданно взял её руку и слегка

сжал своими ладонями.
– Многое зависит от тебя и я уверен, что ты справишься. Главное не теряй присутствие духа. Ты ведь можешь! Пом­нишь как тогда, на пристани, ты от меня избавилась?

Абелия вначале, смущённо опустила глаза, но тут же подняла голову и встретилась с ним взглядом:

– Сам виноват! Напросился!

– А сейчас не только напрашиваюсь, но и обстоятельства вынуждают. Да и цель у нас теперь одна. Согласна?

– Согласна!
– возникшее вначале желание выдернуть свою руку из его ладоней те­перь прошло, и она почувствовала даже приятную расслабленность от мужских прикосно­вений.
– Но если в первый раз не получится, может, не будем делать более продолжитель­ное утопление?

– Он утверждал, что получится. Разум отделяется от тела в момент, когда человек теряет сознание. Поэтому - чем быстрей я вырублюсь, тем действенней получится опыт в первый раз. А там посмотрим, как быть, по результату. Договорились?

– С трудом могу поверить, что я здесь. Что я шпионю, выведываю чужие секреты. Участвую в неправдоподобном эксперименте и, при этом, полностью с тобой соглашаюсь.

– Ну вот и прекрасно! Тогда приступаем немедля!

Ещё раньше они договорились произвести два утопления. В первом Абелия отсчи­тает всего лишь две минуты с момента потери сознания Юниуса и вытащит его из воды. Так они решили перестраховаться. Если эффект отделения разума наличествует в здешней среде, значит будет большая уверенность в последующих действиях. Две минуты вполне будет достаточно для некоего полёта сознания и попытки осмотреться им со стороны. Если оживление не будет наступать, Абелия без особых проблем успеет сделать искусст­венное, принудительное дыхание и просто-напросто вернёт Юниуса к жизни. Как делают это со многими и многими тонущими или уже утонувшими людьми. В пределах несколь­ких ми­нут деятельность мозга кардинально не нарушается, даже при полных остановках сердца и отказе всей дыхательной системы. И лишь уже во втором утоплении опробовать с боль­шим временем, хотя бы минут пятнадцать. Дабы полностью удостовериться в чис­тоте эксперимента.

Советник залез в ванну и встал там по пояс в воде. Хоть он настроил себя самым решительным образом уже давно, сделать последний шаг было наиболее трудным. Дабы поскорей избавиться от гложущих его сомнений он схватил с борта заранее приготовлен­ный камень и погрузился в воду. Инстинкт самосохранения в нём всё-таки был очень си­лён. При попытке вдохнуть воздух всё его тело рванулось наверх. Даже силы Абелии не хватило бы, что бы удержать это тело под водой. Хоть она и старалась изо всех сил, как они и договорились: давила ему на плечи. Почувствовав, что тело ему не послушно, Юниус напрягся в один большой комок мышц и нервов и пригнулся ко дну. Раздалось хриплое рычание, оборвавшееся коротким всхлипом. На поверхность вышло насколько пузырей воздуха и всё стихло. Тут же тело советника расслабилось, потеряло упругость и стало мягким до неприятности.

Абелия взглянула на часы и начала отсчет времени. Ноги у неё дрожали, руки не­имоверно тряслись, даже появилось ощущение обморока. Ещё мгновение и она бы, пожа­луй, свалилась с ног. Пришлось ей тоже собрать всю волю

в кулак и мобилизовать все свои внутренние душевные силы. Как правило, в такие моменты она вспоминала о своих самых близких, так безвременно её покинувших и напоминала себе, что она должна жить, во что бы то ни стало. Потому что у неё есть отец. И ему нужна её помощь. А вот теперь у неё есть и ОН. Ему тоже нужна её помощь. Даже больше: кроме неё ему никто не сможет помочь. Никто во всём огромном и многолюдном мире. Только она! И именно сейчас! Именно здесь!

Абелия схватилась ладонями за виски и стала их массировать с ожесточением. Не­много придя в себя, она с запоздалым ужасом взглянула на часы и не поверила увиден­ному: прошло лишь сорок секунд! Она уставилась на стрелку и у неё создалось впечатле­ние, что та почти остановилась. Но вот она дёрнулась быстрей, потом ещё и стала посте­пенно наращивать более привычную скорость. Когда девушка сообразила, что прошло уже полторы минуты, то вспомнила о неприготовленном одеяле. Одеяло надо было поло­жить на бортик, что бы вытаскивая тело не поцарапать о шершавый камень. Когда Абелия это сделала, осталось лишь десять секунд. Их она отсчитывала вслух, даже не за­мечая, что почти не дышит. Досчитав лишь до восьми, она выдернула тело из воды и по­ложила гру­дью на одеяло, затем продвинула чуть дальше, положив животом. И тут же Юниус стал натужно и взахлеб прокашливаться.. Из его рта полилась вода и послышался первый над­садный вздох. Руки дрогнули, поднялись и упёрлись в край ванны. Он оживал! И совер­шенно сам! Без искусственного дыхания. От радости на глазах у Абелии высту­пили слезы, и она постаралась их вытереть плечом. Руками она продолжала поддерживать советника за плечи, прижав его к своей груди. Тот постепенно прокашлялся и возобновил дыхание. Иногда оно прерывалось позывами к рвоте и небольшими выбросами воды. По­степенно Юниус встал на ноги и выпрямился. Его лицо было искажено мучениями от по­пыток вдохнуть полной грудью, но глаза светились от радости. Рассмотрев это, Абелия восклик­нула:

– Удалось?!

– К-хе, к-хе! Да! К-хе, к-хе!
– слова рвались наружу, но горло противилось их вы­ходу.
– Да! К-хе, я летал вкруг тебя, видел, как ты запаниковала, как тёрла ладонями виски. А когда ты бросилась за одеялом, я рванул вверх. Пробил скалы над нами, взлетел над городом, километрах в восьми и закрутился вокруг своей оси. Только лишь хотел подняться выше, как мой разум уже вернулся в моё тело. Я увидел свет и попытался вдох­нуть воздух..., к-хе, к-хе.... Что до сих пор и пытаюсь сделать.

– Так ты видел все мои действия? Даже не верится, действительно какое-то чудо!

– И не какое-то чудо, а неимоверное!
– дыхание Юниуса быстро возвращалось к нормальному режиму.
– Сейчас уже могу признаться: мне тоже не хотелось особо прово­дить самоутопление и я успокаивал себя лишь тем, что ты мне сделаешь искусственное дыхание. То есть получится как бы поцелуй. И только уже ради этого стоило рискнуть.

Абелия хоть и смутилась, но не скрывала это, а лишь удивилась:

– Ты серьёзно?

– Да!

– И с чего это тебя потянуло на поцелуй со мной?

– Потому, что ты мне нравишься!
– он отвечал без запинки. Лишь смотрел на де­вушку слишком уж уверенным взглядом.

– И с каких это пор я тебе стала нравиться?
– продолжала допытываться она.

– С первого дня нашего знакомства!

– Конечно! Так я тебе и поверила!
– Абелия снисходительно улыбнулась, но в душе ни капельки не засомневалась в услышанном.
– Всё твоё поведение говорило о противо­положном.