Уникумы Вселенной - 1

Иванович Юрий

Вот и сейчас детвора буквально облепила Юниуса, целуя, обнимая и получая от дяди по коробке конфет, которые тот раздавал из огромного матерча­того кулька. Потом он стал здороваться с сестрой, братьями, их мужем и жёнами. Неожиданно какая-то моло­дая женщина бросилась ему на спину и за­кричала в самое ухо:

– А мне, почему конфеты не раздаёшь?!

Видимо на лице Юниуса отразилось такое удивление и непонимание, что все во­круг дружно засмеялись, а сестра даже посочувствовала:

– Совсем ты братишка заработался: уже самую старшую племянницу не узнаёшь! А как с ней нянчился, когда она была маленькой! Говорил - самая любимая!

– Да я и сейчас... говорю!
– опешивший, вначале, дядя

теперь с восхищением раз­глядывал стоящую перед ним красавицу.
– Просто. Её действительно уз­нать трудно! Ну, надо же! Нона! Ты бы мне хоть иногда фотографии присылала! Держать нужно дядю в курсе своих чудесных превращений!

Так получилось, что последние три года он совершенно не видел свою племянницу. Нона уже четыре года училась на островах в одном их лучших в мире университетов и ос­ваивала профессию ботаника. На каникулах она разъезжала по всему миру, участвуя в разнообразных экспедициях и за­нимаясь практикой. Конечно, она изредка наведывалась и в Хрустальный город, но ненадолго и Юниус, со своей непомерной занятостью, не успе­вал даже с ней увидеться. Естественно, он о ней помнил и даже месяц назад отправил по поч­те поздравления по случаю двадцатилетия, но лично осмотреть и полюбоваться, никак не по­лучалось. В его памяти она ещё оставалась угловатой, худощавой девчонкой с взъерошенными без­заботно волосами, невыразительным, простеньким личи­ком и мальчишеской манерой по­ведения. А сейчас он видел перед собой совершенную, во всех отношениях, женщину. Изящные, стройные формы тела очень элегантно подчеркивали с большим вкусом подоб­ранные одежды. Гордо вскинутую голову украшала замысловато уложенная причёска. Блестящие глаза смотрели страстно и вызывающе. Дополняли и ещё больше украшали общий вид дивные серьги с драгоценными камнями и такого же типа ожерелье, ниспа­дающее в выемку между её двух, лишь слегка прикрытых вырезом платья, очарователь­ных полушарий.

– Да ты своим видом любого с ума сведёшь!
– похвалил Юниус.

– А зачем мне любой?
– закокетничала племянница.- Мне и одного хватит! Вот, по­знакомься,- с этими словами она повернулась и указала на мужчину стоящего за ней, на которого Юниус вначале не обратил никакого внимания.

Хотя не заметить такого парня было просто невозможно. Тот стоял как скала, вы­глядел как бог, и на него оглядывались все мимо проходящие женщины, девушки и даже бабушки. Больше к его портрету нечего было добавить.

Когда они обменялись крепким рукопожатием, Нона добавила:

– Через месяц мы женимся. И если ты, дядя, найдёшь повод или причину для своего отсутствия, то последствия могут быть самые плачевные.

– Для кого?
– Юниус лихорадочно прикидывал в уме дату своего возвраще­ния из Хардии, с удовлетворением отмечая, что должен успеть.

– Попробуй сам догадаться!
– после этого племянница капризно надула губки: - Ты меня и так уже осмеливаешься оставлять без конфет...

– А вот и нет! Смотри!
– он достал ещё одну упаковку и получил взамен благодар­ный поцелуй в щёку.
– И на свадьбе твоей обязательно буду.

– Ой, спасибо! Мои любимые!
– потом оглянулась на окружающих и неожи­данно спросила: - А когда же ты сам, наконец-то, женишься?

– Лишь только найду такую красавицу, как ты!
– торжественно пообещал Юниус и засмеялся: - Если подскажешь: где её искать!?

– Да ты дядя, не прибедняйся! Меньше ра­ботай, больше гуляй и сам не заметишь, как всё обустроится!
– посоветовала Нона. Потом взяла своего жениха под руку и двину­лась первой по намеченному ранее семьёй мар­шруту. За ними потянулась галдящая толпа ребятишек и остальные взрослые. Юниус лю­бовно обнял сестру за плечи и восхищённо закрутил головой:

– Ну и доця у тебя! Как быстро дети растут! И уже замуж собралась!

–

И прекрасно!
– ответила та.
– Я в восемнадцать уже свою семью имела. Это только ты один такой у нас: в холостяках ходишь. А пора бы уже и... Сколько можно?

– Ничего, это дело от меня не уйдёт...
– беззаботно отвечал Юниус, любуясь идущей впереди молодой парочкой. Нона почти весела на руке своего избран­ника и о чём-то ве­село щебетала. Парень ей поддакивал, не сводя с неё влюблённых глаз. В этот момент племянница засмеялась и повернулась к сво­ему жениху. От этой картинки сердце Юниуса так и ёкнуло: Что она ему напомнила? Что-то радостно щемящее. На кого же она так по­хожа? Именно так, в профиль? Именно с такой же прической? И с такой же милой улыб­кой? Кого же?! Неужели? Точно!!! Нона очень напомнила ему Абелию!

Он даже остановился от неожиданности. Сестра забеспокоилась:

– Ты что-то забыл? Или что-то вспомнил? Что-то важное?

– Да нет... Не важное, - Юниус тяжело вздохнул и возобновил движение.
– Скорей смешное и... и очень странное...

Г Л А В А 29. (Хардия)

Прошло три с половиной часа, пока Вителле удалось освободиться. Окрылён­ный своей гениальной догадкой он всё делал легко и с наскока. Но всё равно пришлось потра­тить почти два часа на дорогу туда и обратно к императору и на нелегкий разговор с ним. Декёрл решил пройти к его величеству незаметно и использовал для этого потайные ходы, проходящие возле "Глотки дьявола". Потом масса усилий и времени ушла на самого им­ператора, вна­чале ничего не понимающего, а потом отказывающегося верить в услышан­ное. Но Вителле удалось убедить венценосную особу вести себя, как и прежде, но более наблюдательно. Не пить и не есть ничего из приносимого, но не показывать этого, а если станет улучшаться самочувствие, всеми силами скрывать и это. Пить только воду, прине­сённую декёрлом или особой, кото­рою они одарят совместным доверием. Вспомнить все причины, следствием которых могла стать попытка, отравить первую персону в государ­стве.

Потом полчаса он просидел в подсобке костюмерной, наблюдая в дверную щель за рыщущим между вешалками слугой, который что-то искал. Приглядев­шись, Вителла уз­нал в нём того самого Слапи, который утром принёс весть о трагедии в шахте. "Уж не под­слушивал ли он тогда и не следит ли за мной сейчас? Вполне резонно! Какой же гад его ко мне приставил?" Дождавшись пока Слапи уйдёт в дальний, противоположный ко­нец кос­тю­мерной Вителла незаметно выскользнул между расшитых королевских одежд и, обма­нув соглядатая, тихонечко вышел через дверь. "Пусть рыщет!
– думал он со злорадст­вом.
– Главное - я предупреждён!"

Через минут пять он выловил Саэлро и, затащив его в укромное, непрослушивае­мое место, учинил такой пристрастный допрос, что старый слуга, несмотря на свою дрях­лость и немощность, промок от пота чуть ли не до последней нитки. Почти часовая "дру­жеская беседа" укрепила декёрла в доверии к старику и пролила свет на некоторые нема­ловажные детали. Саэлро сам уже подозревал попытку повредить здоровье императора и даже пытался своим умом и силами этому воспрепятствовать. Он, когда только мог, ста­рался менять приносимые напитки и блюда, тем самым уменьшая

возможности отравления. Однажды он даже нашёл на ковре в спальне неиз­вестную пи­люлю, ещё больше усилившую его подозрения. По счастью он её не выкинул, а хранил в тайнике. Вителле пришлось, чуть ли не драться со стариком, пытаясь вырвать у того эту самую пилюлю. Но Саэлро сог­ласился её отдать лишь после того, как Вителла бухнулся на колени и напомнил о своём знании чуть ли не всех тайн императорской семьи. Проща­ясь, Вителла предупредил старика о слежке за собой и попросил поинтересоваться: кто этому Слапи покровительствует.