Универмаг
Шрифт:
Путеец поднял от доски вихрастую голову и проговорил:
– Уходите? Думал, пульку сложим. — И добавил с раздражением: — Михаил, скажи своему братану: существует в шахматах понятие «спертый мат» или не существует? Скажи!
– Существует, — вмешался Фиртич и пояснил: — Когда собственные фигуры отрезают своему королю все пути к отступлению. — Фиртич подмигнул Лисовскому, намекая на особый подтекст формулировки.
Лисовский вяло кивнул.
– А Димка что говорит? — спросил он, глядя на путейца.
– Он говорит, что «спертый мат» — это когда хочешь высказаться, а тебе зажимают рот, — весело ответил путеец.
– Ну так он не гроссмейстер! —
И расхохотался безудержно. Как человек, который вдруг решил для себя что-то важное. И освободился от тягостных дум.
...
Улица, казалось, вымерла: ни трамвая, ни автобуса, ни такси. Фиртич ждал уже минут десять... И решил пройти несколько кварталов до центра, там наверняка можно сесть на какой-нибудь транспорт.
Ветер окончательно утих. Капли таявшего снега равномерно клевали асфальт под водосточными трубами. Вдоль тротуаров стояли студеные автомобили. Их лакированные крыши мертвенно мерцали под круглыми фонарями. Вид сонных автомобилей навевал мысли о недалеком отпуске. Фиртич обычно проводил его на колесах вместе с женой и сыном. Правда, вряд ли удастся уйти в отпуск, если начнется реконструкция. А в то, что работа начнется, он верил. Фундамент заложен, связали себя обязательствами с иностранной фирмой, не станут же все ломать. Он готов понести любое наказание, только бы не отстранили. Надо встретиться с Барамзиным, поговорить начистоту. Именно так: встретиться и поговорить. Корысти Фиртича во всех действиях не было. Не могут же они с этим не считаться!.. Но велика ли заслуга: не было корысти! Элементарную порядочность возводить в ранг добродетели?! А банкротство? А липовые достижения?.. А дамоклов меч в руках Аркаши Кузнецова или этого Блинова?..
Фиртич вышел на хорошо освещенную Главную улицу. Пешеходов встречалось немного, время позднее. Фиртич пытался остановить такси, но машины проносились мимо. Остановка автобуса была за углом, неподалеку от владений Аркадия Савельевича Кузнецова, но, бог даст, они сейчас не встретятся. Фиртич подумал, что Кузнецов, вероятно, ловко использовал самоотвод Лисовского от экспертизы, раз еще занимает кресло директора ресторана. А впрочем, может, он уже и кукует где-нибудь в казенном доме. Но вряд ли, Фиртич об этом узнал бы — слишком Аркаша известен в городе...
Подошел автобус.
8
Встреча с управляющим банка закончилась гораздо раньше, чем предполагал Фиртич. Не надо было отпускать шофера, теперь жди условленного часа. Он уже звонил секретарю, но та шофера не нашла — заехал куда-нибудь поесть... Постояв минут пять, Фиртич решил вернуться в Универмаг пешком. Но едва он сделал несколько шагов, как подъехала машина. Паренек-во- дитель был влюблен в Фиртича и старался хотя бы внешне походить на своего кумира. Он завел прическу с кинжальным пробором, а иногда — Фиртич замечал — щупал на лице то место, где у директора пролегал рубец от катастрофы...
– Я как чувствовал, что вы раньше освободитесь,— гомонил он. — Даже кофе не допил. Куда жать железку, Константин Петрович?
– На Кирилловские, — коротко ответил Фиртич.
Шофер тронул машину. Он почувствовал, что директор не в духе. Фиртич и вправду был не в духе.
Переговоры с управляющим банком прошли довольно успешно. Собственно, Фиртич был уверен в успехе: «Олимп» — партнер надежный. И гарантии, данные банку, вполне удовлетворили управляющего. Тот обещал отсрочку санкций на три месяца, что вполне было по-божески, за это время Универмаг безусловно приведет
Интересно, как сложатся дела у Индурского на Ленинградском фарфоровом заводе? Успеть бы ему выбить фонды до извещения банка. Товар у ленинградцев наверняка есть, выбрать бы сразу весь квартальный фонд, доставку Фиртич обеспечил бы...
– Николай Филимонович успел к самолету? — спросил Фиртич.
– Под самую завязку! — Водитель обрадовался разговору. — Подъехали в аэропорт, слышим: объявляют, что посадка заканчивается. Но это же Индурский! Сразу к начальству...
Фиртич вспомнил, как поднял ночью Индурского с постели и попросил этим же утром вылететь в Ленинград. И как тот мялся, стесняясь признаться Фиртичу, что у него нет денег на билет, а главное, на представительство. Не с пустыми же руками ему стучаться по службам сбыта... С билетом все решилось просто — у Индурского была чековая книжка, правда в аэропорту почему-то по чековой книжке билеты не продавали, только в городской кассе. Но для Индурского это не преграда: надо будет — продадут. А вот с представительством... Торт, коньяк, конфеты по чековой не отпустят. А подобрать что-либо в «Олимпе» он не успеет — самолет на Ленинград вылетает раньше начала работы Универмага... Фиртич разбудил жену. Елена не сразу поняла, зачем Фиртичу понадобилось среди ночи двести рублей. Но деньги дала.
Было четверть первого ночи. Елена уже не сердилась, отошла, даже повеселела, глядя на удрученную физиономию мужа.
Фиртич сообщил своему коммерческому, что все в порядке, по дороге в аэропорт тот получит две сотни... Фиртич сделал еще несколько звонков, поднимая людей с постели. Нелегкое это дело, черт возьми. Особенно он смущался, набирая номер телефона Антоняна, заведующего текстильным отделом. Антонян понял директора с полуслова и не вдавался в подробности. Надо — значит, надо! Он вылетит в Ереван первым же самолетом. И сделает все... Только Мезенцевой Фиртич не позвонил. На завтрашнем совещании со скандинавами ее присутствие необходимо.
Кутаясь в халат, Елена прошла на кухню и поставила чайник.
– Что случилось? Пожар? Наводнение?
Фиртич ходил по пятам и объяснял, что надо в самый короткий срок заполучить как можно больше ходовых товаров. Пока не все поставщики получили извещение банка о грозящих «Олимпу» санкциях. Ведь ему предстоит не только держать товарооборот в период реконструкции, но и перевыполнять план процентов на пятнадцать ежедневно. Чтобы покрыть штраф, выставленный банком.
– Ничего не понимаю, — вздохнула Елена. — Ты ведь и так затоварил Универмаг, стены еле держатся. И еще набираешь?
– Да. С одной стороны, я затоварен, а с другой — мне нужен дефицит, чтобы перекрыть долги, пока банк еще не применил санкций и поддерживает кредит.
– Господи, только санкций тебе не хватает!
– Закон свинства. Связать мне руки именно сейчас...
Елена поставила на стол чашки, достала варенье.
– Допустим, они и применят санкции: лишат премий сотрудников, поставят на учет каждую скрепку у твоего секретаря, и служебные телеграммы ты будешь посылать за свой счет, не говоря уж о командировках. Каждая копейка пойдет на погашение долга...