Unknown
Шрифт:
самолетов. Следует выбрать еще более удачный и скопировать его.
17 мая 1915 года, Галиция
— Ну вот и все, прощай, мой верный «Лебедь»! — Поручик Верницкий похлопал
аэроплан по фюзеляжу.
— Прямо какое-то расставание Александра Македонского с Буцефалом! — засмеялся
другой летчик, поручик Синицын.
Верницкий чуть покраснел:
— Можешь не издеваться. И всадник прощается с боевым конем, а уж мы с моим
«Лебедем»
долго я держался на этом аэроплане в воздухе?
— Больше двух часов, — признал Синицын.
— Два с половиной, — поправил Верницкий. — И аппарат не подвел. А теперь
приходится все-таки сдавать его в тыловой авиапарк для ремонта. Поизносился.
— Что ж, человек прочнее аэроплана, — кивнул Синицын. — Что давно уже доказано
боевой практикой.
5 февраля 1917 года, Гатчина
«Лебедь-VII» шел на спуск.
— Криво ведет, — высказал мнение один из курсантов школы.
Он посмотрел на инструктора и понял, что не ошибся: лицо инструктора было бледным,
губы сжаты.
— На себя, на себя бери! — крикнул он, как будто пилот мог его услышать.
Одноместный маленький биплан не сел, а рухнул на поле.
Летчик — поручик Циргиладзе — почти не пострадал.
А вот «Лебедь-VII» погиб.
Это был последний аппарат, построенный на заводе Лебедева по образцу «Сопвича».
57. Лебедь-разведчик
5 июня 1915 года, Петроград
Владимир Александрович Лебедев перечитывал коротенькую заметку в газете, волнуясь
все больше и больше. Непроизвольно он скомкал газетный лист в кулаке.
Наши бесстрашные летчики заставили германский самолет «Альбатрос» совершить
посадку в расположении русских войск.
Что это значит?
Для сотен читателей газеты — лишь известие о новом подвиге авиаторов. Но для
Лебедева, владельца завода, где ремонтируют самолеты и создают новые аппараты, это
означало нечто совсем иное.
Германский двухместный биплан «Альбатрос», спроектированный в начале
четырнадцатого года Эрнстом Хейнкелем, теперь практически властвовал во фронтовом
небе.
Лебедев не столько создавал собственные самолеты, сколько копировал уже имеющиеся
образцы. Иногда пытался их совершенствовать, но без особого успеха. А вот сейчас
появилась возможность получить возможность построить копию столь успешного
аэроплана противника — да о таком можно только мечтать!
Он разгладил и еще раз перечитал газету.
«Альбатрос В». Отличная машина. Как раз то, чего не хватает русской армии.
Как и все машины лебедевского завода, она будет называться «Лебедем», порядковый
номер — XII.
Да и получить заказ на ремонт самолета тоже заманчиво. Правительство платило за
отремонтированные трофейные самолеты столько же, сколько за аппараты новой
постройки.
Владимир Александрович положил перед собой лист почтовой бумаги и написал первое
прошение.
28 декабря 1915 года, Петербург, Комендантский аэродром
Поручик Гренадерского корпусного авиаотряда Слепцов представился Лебедеву:
— Для испытаний нового аппарата прибыл! Специально откомандирован с фронта.
Лебедев дружески поздоровался с ним за руку. Слепцов знал, что владелец завода — не
просто промышленник, он и сам бывший летчик, один из первых, кто получил летную
лицензию из рук самого Анри Фармана.
Стало быть, и над самолетом он работал со знанием дела, думал Слепцов.
Лебедев показал ему аппарат.
— В сущности, это тот же «Альбатрос», только, так сказать, прирученный. Теперь хищная
птица будет слушаться русской руки!
Он оставил авиатора знакомиться с самолетом наедине.
Слепцов долго присматривался к самолету, потом попробовал поднять машину в воздух.
Великий Князь получил первое донесение:
«Лебедь-XII с мотором «Сальмсон» — лучше все существующих аэропланов. Я считаю,
необходим немедленный заказ для боевых испытаний».
Самолет развивал скорость до ста двадцати километров в час и набирал высоту в две
тысячи метров за двадцать минут.
Слепцову понравилась жесткая установка двигателя и отсутствие вибраций.
Лебедев слушал доклад пилота внимательно. Он видел, что поручику аэроплан в
принципе очень понравился. Кстати, сам Лебедев определенно знал: «Лебедь-XII» лучше
«Альбатроса». Это не слепая копия, а чуть-чуть усовершенствованная.
До сих пор усовершенствования, вносимые в уже опробованные модели, не приносили
Лебедеву ни престижа, ни дохода. (Как он и подозревал с самого начала!) Но «Лебедь-
XII» не содержал ничего принципиально нового. Просто другой мотор.
Германские «Альбатросы» летали с рядным двигателем жидкостного охлаждения
«Мерседес» — в сто, сто пятьдесят лошадиных сил и «Бенц» — в сто двадцать и сто
пятьдесят лошадиных сил. На заводе Лебедева восстановили около десятка таких