Упавший в пути
Шрифт:
– Ты чего? – я попытался заглянуть ей в лицо, но она еще ниже склонила голову, прячась за белыми прядями.
– Ты мне не веришь, – сказала она тихо, – ни одному моему слову…
– Верю, – соврал я, хотя, может и не совсем соврал, – расскажи мне про ту сторону.
– Хорошо, – Банни встрепенулась, ее глаза блеснули, как звезды. Она вскочила на ноги и картинным жестом обвела пространство рукой. – Далеко за туманом, – начала с театральной интонацией, – лежит та сторона реки! Там живут удивительные люди с белыми зрачками и шоколадной кожей, там машины не летают, а ползают по земле,
Она стояла, выгнув спину и отставив назад ногу, а позади нее на реку наползала белая полуарка разрушенного моста. Она словно тянулась к туману, но так его и не достигала. Внизу из воды выступало что-то, видимо это были упавшие обломки камней…
Мы еще долго беседовали. Я наслаждался небылицами Банни о той стороне. Не знаю, верил я во все это или нет, но на душе мой воцарилось то самое, детское ощущение, когда мама читала мне сказки, а я, маленький, доверчивый, прижимал к груди зеленого пластмассового барсука и мечтал, как, оседлав соседский черный «Тригон» – огромный гиперскоростной мотоцикл, помчусь покорять необъятные просторы маминых фантазий.
Глава 7. Воля судьбы.
Когда разговор наш был окончен, угрюмое солнце уже направилось к крышам Анксина. Я поднялся и протянул руку Банни. Она, цепко ухватившись за мои пальцы, поднялась, отряхнула песок с одежды, взбила рукой светлые волосы и улыбнулась:
– И снова пора прощаться… Мне кажется, что мы все время с тобой только и делаем, что прощаемся, или я просто запоминаю этот момент лучше всего.
– Не знаю, – пожал я плечами, отчего-то вдруг смутившись, – чем тебя прощание не устраивает?
– Наверное, тем, что прощаясь, ты ставишь точку в очередной главе своей жизни…ну, или параграфе, пункте. Ты проводишь с человеком день, вечер, час, а потом, прощаясь, как бы говоришь ему: «Это время никогда не повторится».
– Тогда меня тоже кое-что не устраивает в прощании. Но я не впадаю в уныние, как ты, а стремлюсь исправить то, что не нравится!
– Как это? – изумилась Банни.
– А вот так! – выпалил я, сгреб ее в охапку и поцеловал прямо в губы.
Знаю, это был глупейший поступок с моей стороны. Не могу сказать, что на меня нашло в тот момент. Банни рванулась, отталкивая меня в сторону. Я с ужасом отметил, что сила у неё и вправду была невероятная, и, пожалуй, в тот миг, мне проще было бы удержать в объятьях киберльва, нежели эту девушку.
– Ты – дурак?! – отскочив от меня, Банни сморщила лицо, словно проглотила ложку уксуса, и повертела пальцем у виска, – у-у-у, дурак какой! Все испортил…
Я попытался что-то объяснить, но она сделала рукой жест, красноречиво поясняющий, что любые слова излишни, развернулась, вскинула на плечо сумку и зашагала прочь, утопая кедами в песке.
Пойти следом я не рискнул и уныло направился к ближайшей лестнице, ведущей от берега наверх. Небо хмурилось лиловыми жирными тучами. Злое низкое солнце еще отбивалось от них резкими всполохами длинных лезвий-лучей, но через пару минут черная гуща задавила его, заставив померкнуть краски, превратив
Оказавшись на проезжей части, я наскреб в кармане немного мелочи и направился к ближайшей остановке городского транспорта. Не успел я достигнуть цели, как прямо передо мной, возле пластиковой коробки-остановки притормозил синий «Антибрис». Из него вылез человек и зашел под навес. Начался дождь. Я хотел, было, укрыться рядом с незнакомцем, но замешкался, раздумывая.
Тем временем мимо меня пролетел огромный бронированный «Харап», припарковался позади «Антибриса», кажущегося теперь совсем изящным и миниатюрным по сравнению со своим могучим собратом. В полном боку «Харапа» обозначилась дверь и отъехала в сторону, выпуская наружу еще одного человека.
Я вздрогнул – вновьприбывший был мне знаком. Он узнавался даже со спины – Бо. Стараясь не попадаться на глаза, я шмыгнул за остановку, прижался к гладкой стене и замер, слушая гневный ускоренный стук собственного сердца.
Бо прошел внутрь. Я не видел его, но отчетливо слышал, как он поздоровался с тем первым – из синего «Антибриса».
– Рад, видеть, рад, – просипел незнакомый больным сорванным голосом и закашлялся. – Как сам, как? У меня дело есть к тебе – есть дело!
– Ингуяш, твои дела – мои дела, – отчетливо прозвучал голос Бо. Нас разделяла лишь тонкая пластиковая стенка.
Я оскалился, словно пёс, и сжал кулаки.
– Отдай мне раба, которого не жалко, раба. Мой ресторан терпит убытки, мой ресторан – Седьмая Провинность. Нужен преступник, для горячего блюда, преступник нужен, – косноязычный Ингуяш снова зашелся сухим скрипучим кашлем, – раба выдадим за преступника, выдадим. Раб ведь, раб, он бессловесный, кто ему поверит? Есть у тебя раб, есть?
– Найдем, – сказал Бо тихо, но отчетливо, – тебе найдем, Ингуяш.
– Это хорошо, хорошо. Давай лучше рабыню, давай. У них, женщин, у них нежнее мясо.
– Бери Банни, – невозмутимо посоветовал Бо. – У нее родных нет, как у других моих рабов, искать некому. Пропадет – скажу, что сгинула на свалках, по которым ей так нравится шляться. Хорошим бойцом была, но стала информацию о боях левым людям сливать и на свалки бегать. Если охотники поймают – придется штраф платить. Не выгодно такую держать. Так что забирай, Ингуяш.
От этих слов я похолодел. По спине ледяными дорожками потянулись ручейки пота. Я посмотрел на Рульфа, голова которого тряслась, словно у игрушки-болванчика: на самом деле дрожала моя рука, удерживающая ошейник пса.
Ингуяш и Бо продолжали говорить, но я их уже не слышал. В моей голове нарастал гул, а виски сдавило, словно тисками. Банни в опасности! Нужно было что-то делать, но что! Оцепенев от собственной беспомощности, я продолжал стоять позади остановки, теряя драгоценное время….
– Зачем звал меня, Бо? Электрический разряд призыва через ошейник, между прочим, вещь очень неприятная, – знакомый голос, не к месту веселый и бодрый, вернул меня к реальности.
Банни! Зачем она пришла! Не знает, глупая, что за участь приготовил ей негодяй Бо! Словно почувствовав мою ярость, громко зарычал Рульф. Скрываться больше не имело смысла, и я выскочил из укрытия: