Управление будущим

Почепцов Георгий Георгиевич

– осевые государства, например, Бразилия по отношению к Аргентине и другим. Именно на осевые государства должна быть направлена вся американская помощь и внимание одновременно с сокращением помощи другим государствам, к примеру, Ирак и Афганистан являются такими осевыми государствами;

– буферные государства, которые также будут получать помощь. Это государства с локальной ролью, без ресурсов, они выполняют оборонительные функции;

– несостоявшиеся государства, которые существуют скорее на бумаге, хотя и являются членами ООН. Они могут служить базой для развертывания террористической деятельности, хотя

это и не является окончательным аргументом.

В первом случае стратегия будет проактивной, во втором – реагирующей. Осевые государства могут оказывать воздействие на соседей, буферные государства служат барьерами на пути влияния. Несостоявшиеся государства должны получать помощь в своей борьбе с анархией и хаосом.

Интересная конкретизация подхода к проблемам человеческой безопасности сделана в докладе ооновской комиссии по программе развития (UNDP) 1994 г. Здесь выделены семь параметров (цит. по [20]):

– экономическая безопасность: угроза – бедность;

– продовольственная безопасность: угроза – голод;

– медицинская безопасность: угроза – болезни;

– экологическая безопасность: угроза – загрязнение, истощение ресурсов;

– личная безопасность: угроза – разные формы насилия;

– общественная безопасность: угроза – разрушение культур;

– политическая безопасность: угроза – политические репрессии.

Конкретика этого подхода состоит в четком размежевании разных типов угроз.

Мониторинг будущих тенденций под углом зрения национальной безопасности требует значительных усилий и наработки серьезного опыта. Но с неизбежностью все страны обратятся к подобному инструментарию, поскольку реальная готовность к угрозам возможна только на таком пути.

Стратегический заказ на новые смыслы

Функционирование человечества многократно упирается в то, что ему не хватает новых смыслов. Вспомним советский «застой» периода Л. Брежнева, когда явно присутствовала атмосфера повтора. Любовь к юбилеям в то время отражает тенденцию, когда нет новых смыслов, а все равно надо разговаривать с населением.

Уход в историю в развитии страны каждый раз возникает при отсутствии новых смыслов в настоящем. Возникает псевдообновление ситуации, когда отбором сегментов прошлого пытаются говорить о настоящем. При этом прошлое каждый раз форматируется под потребности настоящего, становясь из нейтрального набора фактов политически чувствительным.

Новые смыслы дают новую картину мира. Когда М. Шатров писал свои пьесы о Ленине, то зритель видел уже другие аспекты той же картины мира, но с определенной сменой приоритетных ее характеристик. «Социализм с человеческим лицом» также выносит новые аспекты. Кстати, сленг М. Маклюэн трактовал как смену модели мира. Картина мира меняется в этом случае быстрее, чем язык, который запаздывает.

Если инструментарий воздействия мигрирует в истории человечества из одной сферы в другую, то столь понятной закономерности в отношении «машин» по производству новых смыслов нет. Мы все время пользуемся «машинами воздействия» из других областей.

Одним из вариантов порождения новых смыслов становится не столько повтор действительности, сколько компенсация ее неадекватностей. По этому пути пошло христианство, как и многие другие религии, предлагая ресурс в виде загробной жизни, который нигде больше нельзя

получить [1]. Однако и кино, и комиксы как явления массовой культуры также вырастают из этой же функции. Расцвет комиксов про Супермена приходится в США на период Великой депрессии [2].

Следует признать, что стратегии Супермена победили стратегии соцреализма. Советский Союз обладал не только мобилизационной экономикой, но и мобилизационным виртуальным миром, где жили и действовали Гастелло, Зоя Космодемьянская или Александр Матросов. Мы помещаем их именно в виртуальный мир, поскольку сегодня о них выяснено такое количество подробностей, что сам подвиг в реальности уже не представляется таким однозначным.

Но в виртуальном мире подвиг сохраняется. Он просто потерян для нового поколения, поскольку не поддерживается сегодня ни школой, ни пропагандой. Советская жертвенность в чем-то повторяла христианскую. Это была жертва ради спасения других, не себя. Супермен тоже спасает мир, но одновременно сохраняет и себя. Такой образ оказался более живучим еще и потому, что был смещен в чистую сферу виртуальности, не требуя доказательств своей достоверности.

Если депрессия породила Супермена, то война породила подвиг. Разница в направленности этих моделей поведения: Супермен спасает личность индивидуальную, поскольку зритель компенсирует недостатки реальности для себя; «подвиг разведчика» спасает жизнь коллективную.

К. Келли говорит о новой религии, о новых смыслах, которые могут появиться на территории бывшего СССР в течение ближайшего десятилетия [3]. Это также связано с потребностями в новом объяснении и обосновании действительности, что в свое время успешно сделало христианство, новые смыслы которого помогли переходу этой религии с маргинальных на доминирующие позиции.

«Машинами» по порождению новых смыслов в период перестройки стали съезды народных депутатов, митинги на улицах, потоки до этого запрещенных литературных произведений. Миллионные тиражи некоторых СМИ того периода демонстрируют нужду в новых смыслах со стороны читателей. Кстати, читателей тогда поставили в такие условия, что только новые смыслы признавались достоверными. Политики, особенно в период выборов, пытаются тянуть тогу правды только на себя. Все остальные, с их точки зрения, говорят ложь.

Еретики есть также в науке и религии. Среда встречает их не просто настороженно, а скорее воинственно. Еретики подлежат уничтожению везде. Как писал В. Вернадский, только второе поколение ученых может получить результат от открытий еретиков, которых в первом поколении подвергают остракизму.

Ю. Тынянов описал систему перехода жанров с маргинальных на доминирующие позиции [4]. Такой круговорот жанров производит смену, когда исчерпывается интерес к предыдущему состоянию. Новым становится то, что ранее было маргинальным.

Продвижение нового товара привязано к движению новых смыслов. Меняя картину мира в случае, например, с зубной пастой, мы имеем возможность в освободившуюся нишу картины мира поместить новый тип товара. В противном случае в нем нет практической нужды.

Однотипная потребность в новых смыслах есть и в случае государственного управления. Карен Хьюз говорит о проактивной, а не реактивной работе коммуникационной службы президента США [5]. В этом случае смыслы также могут формировать новую действительность.