Управление будущим
Шрифт:
Дж. Бойд подчеркивал важность изучения моральных и ментальных аспектов конфликта, говоря, что одно появление монгольских всадников приводило к хаосу и панике в рядах противника. При этом ментальный и моральный ресурс все еще остается наименее значимым для традиционных представлений о военном деле.
Однако действия в области физического пространства могут осуществляться с позиции пространства ментального, что создает более сложные типы взаимоотношений между ними. В этом случае физические действия на самом деле являются формой для ментального воздействия. К примеру, анализируя интифаду палестинцев, американские военные аналитики пришли к выводам,
Эмоциональная поддержка массового сознания всегда окажется на стороне слабого, именно по этой причине самыми страшными варварствами солдат считаются действия против гражданского населения: стариков и детей. Любой вариант расстрела таких же вооруженных людей не имеет такой силы воздействия.
Ужесточение конкуренции требует повышения креативности по воздействию на потребителя. И здесь возникает опора на инструментарий, предложенный Дж. Бойдом. Кстати, Бойд учил деструктивной креативности, то есть разложению на элементы и затем сбору нового состояния. Сноумобиль он предлагал брать из лыж из одной рамки, мотора – из другой и под.
К. Ричардс предлагает перенести идеологию Бойда на бизнес. Но бизнес отличен от войны, военной атаки противника. Бизнес имеет дело с многосторонним конфликтом [5]. В бизнесе, если вы не мафия, вы не атакуете, подчеркивает К. Ричардс. Задача бизнеса состоит в том, чтобы потребители отдали деньги нам, а не конкурентам.
Ваши оппоненты могут использовать все те же методы приведения вас в замешательство [6]. Поэтому следует думать о принципиально новых путях развития. Wal-Mart не столько искал имеющиеся тренды, сколько сам создавал те тренды, которые удовлетворяют максимальным образом покупателя.
Стратегия НОРДа работает при конкурентной борьбе, порождая новые виды продукта раньше, чем это делают другие. Фирмы разрешают своим сотрудникам думать об идеях за пределами их формальных проектов (до 15 % времени в ЗМ, например). Каждая точка НОРДа должна быть пройдена с точки зрения потребителя, чтобы его глазами увидеть хорошо/плохо работающие компоненты [7].
Новая бизнес-среда характеризуется переходом к экономике знаний, к экономике нематериального типа. Если в прошлом была прямая связь между объемом сырого материала в товаре и его ценой, то сегодня существует обратная пропорция: наиболее выгодным типом выпускаемого продукта является тот, где собственно объем материала стремится к уменьшению, зато резко возрастает интеллектуальная его составляющая. Примером продукта старого типа являются поставляемые на Запад Россией нефть или Украиной – трубы. Примером продукта второго типа является мобильный телефон, цена которого никак не связана с объемом использованных для его производства материалов.
Есть разграничение изобретения и инновации, под последней понимается процесс перевода изобретений в используемые продукты [8. – Р. 8]. Именно в этом отстают постсоветские страны, которые в советское время могли создавать новое именно на уровне изобретений.
Это все является использованием когнитивной ниши и когнитивно нагруженных товаров. Будущее движется именно в эту сторону, поэтому продажа нефти Россией или труб Украиной как основного источника ВВП является анахронизмом. В нем, конечно, будут заинтересованы те, кто покупает эти товары, но это самый нерациональный вид бизнеса.
Э. Келли подчеркивает, что обслуживание дает 75 % американского ВВП [9]. Другими факторами добавления нового типа ценности в продукт он называет интенсивность компонента знания в продукте, продажу опыта и эстетику с красотой. Туризм становится вариантом продажи нового типа опыта для людей. Сюда же попадают и зрелищные виды спорта, что привело к равному с представителями шоу-бизнеса вниманию массовой аудитории к выдающимся спортсменам. Наверное, сюда же можно отнести и продажу здоровья или его иллюзии (развитие разнообразных фитнес-центров).
Увеличение объемов и скоростей коммуникации создает, как следствие, новые виртуальные группы, в которых реальные связи заменены коммуникативными. Такие коммуникативные группы породили феномены smartmob’ов и flashmob’ов, когда незнакомые люди собираются вместе по призыву других незнакомых людей.
Освобождение коммуникации от оков скорости и цензуры требует все возрастающих скоростей по генерированию нового контента. Пока же нет такого объема контента для взрослых людей, которые имеют больше времени для проведения своего досуга. Они больше эксплуатируют старые модели досуга (телевизор, спорт, паб), несомненно нуждаясь в новых.
По сути, перед нами другой вариант бизнес-среды, возникший в противовес физической экономике. Это не металлургия, химия и прочее, а работа с человеком, который покупает другие варианты своего будущего взамен тех, которые до этого типично реализовывались им.
Нас должна интересовать новая бизнес-среда, поскольку именно она задает ниши, создает области, где произойдет прорывный переход к новому состоянию. Сложно плавать, когда ты не знаешь течения. Еще сложнее плыть, когда ты не знаешь, куда именно тебе надо.
С. Вебер предлагает думать над новой моделью роста, в которой не будет задействована глобализация [10. – Р. 38]. Если сегодня США тратят 15 % ВВП на заботу о здоровье, то возможен вариант возрастания этого объема до 40 %, что даст интенсивный экономический рост, простимулированный изнутри страны. Все это важно, так как глобализация несет новые издержки в виде возросших расходов на безопасность, на транспорт и т. д.
Национальный совет по разведке видит возможный вариант замедления глобализации в случае введения правительствами ограничений на потоки товаров, капиталов, людей и технологий в ответ на атаки террористов, масштабные кибератаки на информационные технологии [11. – С. 32]. То есть глобализация рассматривается не только в своих семимильных шагах, но и в возможных вариантах замедления.
Бизнес-среда все время ищет креативные решения, пытаясь таким образом обойти своих конкурентов. Почти так один из военных смотрел на военную кампанию, когда сказал, что подлинно великая кампания определяется не тем, что она смогла разрушить, а тем, что она могла создать [12. – Р. 99]. Это странный взгляд для военного, но принципиально правильный с точки зрения общей системы, которая движется вперед только посредством таких креативных решений. Кстати, и Советский Союз проиграл, когда стал отставать со своими подобными решениями, что в его случае оказалось дефектом идеологии, слишком консервативной на то время.