Управляемая демократия: Россия, которую нам навязали
Шрифт:
Здравоохранение должно было реформироваться по тем же принципам, что и образование, только немного медленнее. В завершение всего было предложено отменить всевозможные отсрочки от призыва в армию — не только для студентов, но и для других категорий молодежи, включая даже сотрудников милиции. Последняя мера теоретически призвана была удовлетворить военных, которые все менее скрывали свое раздражение Кремлем. Однако подобный подарок грозил обернуться лишь новыми проблемами: никто не объяснил генералам, что делать с многократно увеличивающимся числом призывников.
«Государство, — подводил итог Андрей Лебедев в журнале “Виза”, — более не намерено быть нянькой: отцом и матерью родной для своих граждан. Россия совершает прыжок в светлое капиталистическое будущее с закрытыми глазами, бросая на произвол судьбы всех тех своих граждан, которые не вписываются в новый формат жизни» [349] .
Правый социально-экономический курс, однозначно избранный Путиным, неизбежно должен был вызвать одобрение либералов. Но дело ЮКОСа не только продолжало провоцировать критику либеральных изданий, но и начинало раздражать крупный бизнес. Ведь отъем собственности у владельцев крупнейшей российской компании грозил стать опасным прецедентом даже в том случае, если бы и не принял форму официальной национализации.
349
Виза. 2004. № 7. с. 21.
На страницах газеты «Версия» популярный либеральный публицист Леонид Радзиховский доказывал, что для успеха «правого похода» президента компромисс в деле ЮКОСа жизненно необходим. Это может быть компромисс на условиях власти, «но все равно компромисс». Такая развязка «успокоит Запад и крупный капитал, но и ясно покажет им, что политика России является раз и навсегда делом только президента, в разговорах с ним “ноги на стол” лучше не класть, иначе домой пойдешь на костылях» [350] .
350
Версия. 2004. N° 8. С. 5.
Это звучало вполне убедительно и логично. Беда в том, что компромисс был уже невозможен. Обе стороны зашли слишком далеко и остановиться уже не могли. Тем более, что речь шла уже не только о Путине и Ходорковском с их ближайшим окружением. В конфликт, так или иначе, была замешана вся государственная машина.
Не испугала бизнес и в очередной раз продемонстрированная зависимость российских судов от власти. Публицисты либеральных газет сделали нарицательным название Басманного суда, через который проходили инициированные Кремлем дела. Но «басманное правосудие» вполне устраивало то большинство бизнесменов, чьи капиталы под властью Путина не только не пострадали, но, напротив, приумножились. А таких было большинство.
В расправе над ЮКОСом приняли участие и западные компании. Либеральные немецкие политики с возмущением обнаружили, что вместо того, чтобы сожалеть об участи Ходорковского, их буржуазные соотечественники думают, как бы поживиться за его счет. Социал-демократическое правительство в Берлине тоже не сидело сложа руки. Оно помогло финансовому концерну «Deutsche Bank» получить заказ на оказание экспертных услуг в деле ЮКОСа. А энергетический концерт Eon из Дюссельдорфа, который владел 6,4% акциями Газпрома, планировал даже участвовать в финансировании покупки «Юганскнефтегаза».
Западные эксперты отмечали, что немецкие банкиры консультировали Газпром в деле ЮКОСа. Наряду с «Deutsche Bank», с Газпромом работал и «Dresdner Bank». Участвовали в деле и адвокаты из Франкфурта.
Для канцлера Германии Герхарда Шредера дело ЮКОСа имело собственный смысл. Он защищал Путина не только от либералов, но и от партнеров по коалиции, даже когда один из лидеров партии «зеленых» Райнхард Бютикофер вместе с главой СвДП Вольфгангом Герхардтом подписал письмо в защиту ЮКОСа [351] . Дело, разумеется, было не в личной дружбе с Путиным и не в предполагаемых германофильских настроениях обитателя Кремля, сделавшего карьеру в Восточной Германии.
351
См. Suddeutsche Zeitung. 17.12.2004.
Речь шла о надежности обеспечения Германии энергоносителями. По мере того как обострялось экономическое соперничество между центрами силы мирового капитализма, увеличивалось и стратегическое значение этих поставок. Конкуренция евро и доллара на финансовых рынках оказывалась неотделима от борьбы за влияние в России.
Либералы в Бундестаге кричали, что это помощь в национализации частного предприятия [352] . В берлинских правительственных кабинетах не поддавались подобной пропаганде, поскольку прекрасно понимали, что расширение империи Газпрома, акциями которого уже много лет преспокойно владели иностранные капиталисты, ничего общего с национализацией не имело.
352
См. Focus Online. 16.12.04.
Участию немецких фирм в разделе ЮКОСа помешала не истерика либералов, а вмешательство американских конкурентов.
Основной владелец ЮКОСа — МЕНАТЕП (Group Menatep) — обратился в суд в американском городе Хьюстоне и добилась решения о запрете на проведение аукциона по продаже «Юганскнефтегаза». МЕНАТЕП грозился продолжать судебные преследования. Надо сказать, что действия хьюстонского суда, не имевшего никакого юридического основания вмешиваться в конфликт, происходивший в России, не слишком отличались от отечественного «басманного правосудия». Однако команду Путина они напугали. Первоначальный сценарий был сломан.
Аукцион состоялся в назначенный срок, но его результат оказался неожиданным. Неизвестно откуда прибыли представители таинственной компании «Байкалфинансгрупп», зарегистрированной в Тверской области, и не встречая особого сопротивления со стороны остальных претендентов, купили «Юганск» за 9,35 млрд долларов. Единственный конкурент— «Газпромнефть» — отказался торговаться. Правда, «Байкалфинансгрупп» внес лишь задаток в 1,7 млрд долларов, оставшуюся сумму обещали перечислить до 18 января 2005 г. Еще до наступления этой даты «Байкапфинансгрупп» прекратил свое существование.
Продажа «Юганскнефтегаза» поразительным образом напоминала залоговые аукционы середины 1990-х гг. «История развития экономических отношений в России сделала очередной виток по спирали, — писала газета «Ведомости», — змей вонзил зубы в собственный хвост — залоговые аукционы вернулись. Ходорковский потерял свою собственность так же, как и получил, но радоваться этому не стоит» [353] .
Тем временем эксперты терялись в догадках, кто стоит за загадочным покупателем «Юганскнефтегаза». Основных версий было две — Газпром и «Сургутнефтегаз».
353
Ведомости. 20.12.2004. С. А4.