Упрямица
Шрифт:
Перебежав двор, Ник присоединился к Хиларио и его молодому напарнику Грегорио, стерегущим главные ворота. Хотя парню лишь недавно исполнилось восемнадцать, Грегорио производил впечатление многоопытного хладнокровного ветерана. Сам Фортунато в его возрасте уже имел за плечами несколько военных кампаний. Он не спрашивал Грегорио, за кого он ранее сражался. Лишь бы сейчас он сохранил верность хозяину Гран-Сангре. Хиларио, который на протяжении всей своей долгой жизни оставался преданным вассалом Альварадо, поручился за юношу, и этого было достаточно.
Грегорио Санчес
– Это хуаристы, хозяин. Их около двадцати. Скачут, как бешеные.
Он передал трубу Фортунато.
Николас оглядел колонну и распознал знаки различия республиканской армии на мундире офицера.
– Они вооружены хуже некуда и вряд ли захотят ввязаться в бой. Интересно, какого дьявола их сюда занесло?
– Возможно, за ними гонятся французы, – предположил Хиларио.
Ник пожал плечами.
– Не похоже. Тогда бы они выбрали другую дорогу. Ведь эта ведет в Синалоа, где французов вроде бы полным-полно. Что ж, скоро мы все узнаем.
Лейтенант подал знак своим подчиненным остановиться на берегу реки, там, где ее русло подходило к самому дому. Ник обратил внимание, что всадники очень старались не потоптать поле и огороды Мерседес. Большая часть злаков была уже убрана, но, если ущерб будет нанесен овощам, с нее станется, она в гневе откроет стрельбу. Николас подумал об этом с мрачным юмором.
Лейтенант был низкорослый, деликатного сложения мужчина с невероятно большими усами. В сопровождении двух всадников, прикрывающих его с флангов, он направился к воротам. Опытным взглядом окинув трех вооруженных людей, противостоящих ему, он спешился.
– Добрый день, – широкая улыбка сияла на его лице. – Разрешите представиться, я лейтенант Боливар Монтойа. Служу в армии республики Мексика.
– Я дон Лусеро Альварадо, хозяин Гран-Сангре. Служу, а вернее, надрываюсь в этом разоренном поместье и проклинаю нынешние времена.
– Кто из нас не проклинает нынешние времена, дон Лусеро! Но мы не причиним вам вреда. Мы направляемся на юг, на соединение с войсками генерала Диаса. Наши лошади напьются из реки, но, если это возможно, позвольте людям воспользоваться свежей водой из вашего колодца.
Монтойа был отменно вежлив, если он, конечно, собирался ограничиться лишь «свежей водой из колодца». Фортунато рассмотрел его мундир, далекий не только от стандартов французской армии, где идеальная чистота и глянец были обязательны, но и вообще ни на какую униформу не похожий. Одет он был, за исключением знаков различия, как простой солдат, а его люди выглядели настоящими оборванцами. Бандитами их не назовешь, но это не значило, что им не придет в голову затребовать «лишний скот», продовольствие и кое-что еще для нужд республики.
– Ваши солдаты могут получить свежую воду в любом количестве, но, я надеюсь, лейтенант Монтойа, вас не обидит мой отказ впустить двадцать вооруженных людей во двор гасиенды.
Улыбка офицера стала еще шире. Заостренные, как копья, кончики усов взметнулись вверх.
– Конечно, я вас понимаю. Мы могли бы удовлетвориться и мутной водой из реки вместе с лошадьми и все равно были бы благодарны даже за это.
– Ну зачем же, – успокоил его Фортунато. – Слуги наберут воды из колодца и вынесут ведра, чтобы солдаты смогли наполнить свои фляжки. У нас осталось мало провианта, но если вы нуждаетесь в муке и фасоли, то я поделюсь с вами.
– Как вы добры, дон Лусеро! Действительно наши походные запасы подошли к концу.
Николас молча подал знак лейтенанту проследовать за ним во двор и предложил ему сесть.
Отдав распоряжения Грегорио собрать по дому мальчишек с ведрами и достать из кладовой несколько мешков с мукой и бобами, он обратился к гостю:
– Ангелина подаст нам кофе, хотя я заранее извиняюсь за его качество. Мы добавляем в него цикорий в больших количествах.
– Это неважно, так как мы не пробовали кофе уже много недель и забыли его вкус и запах. Немногие гасиендадо так гостеприимны, как вы.
Улыбка сползла с его лица, и он неожиданно жестко задал прямой вопрос:
– По-видимому, вы сторонник президента Хуареса?
Ник ответил, по возможности стараясь казаться искренним:
– Я сторонник того, кто побеждает.
Лейтенант Монтойа рассмеялся, но тут же вновь обрел серьезность.
– Если это так, то я настоятельно советую вам поддерживать республику. Я недавно побывал в Эль-Пасо-дель-Норте, где встретился с доном Бенито. Это великий человек!
– Да, мне говорили об этом… – задумчиво произнес Николас, прихлебывая кофе, принесенный из кухни Ангелиной.
Уже много лет он выслушивал рассказы о Хуаресе, причем как из уст друзей, так и противников президента. Чем дольше Нику довелось прожить в Мексике, тем больше он проникался уважением к цельности и упорству маленького индейца из Оахаки. Хуарес был провинциальным адвокатом без всяких честолюбивых амбиций. Когда он прибыл в Мехико, чтобы вступить в должность президента республики, на нем был скромный костюм из местного сукна, а ехал он в простом черном экипаже без свиты и фанфар. Этот разительный контраст с помпезностью и расточительностью императорского двора был не в пользу марионеток, посаженных французами на трон.
То, что рассказал затем Монтойа, сразу же пробудило интерес у Фортунато.
– Президент имел секретную встречу на границе с северо-американским генералом Шериданом. Янки передал ему заверения Вашингтона, что сейчас, когда мятеж на юге подавлен, Соединенные Штаты обратят свое внимание на французское вмешательство в мексиканские дела.
– Благородные высказывания и сочувствие, а все вместе – простое сотрясение воздуха, – отозвался Фортунато. – Какая от него польза?
– Все запасы из арсенала в Батон-Руж уже переданы в распоряжение генерала Эскобедо в Чиуауа. В течение года мы очистим весь север, а генерал Диас будет наступать на юге. Французы – если они настолько глупы, что останутся в стране, – попадут в такие клещи, какие им и не снились, вместе с так называемой императорской армией красавчика Максимилиана.