Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона
Шрифт:
Я сознания уже не теряю, да и с плотностью воздуха всё в порядке, но очень хочется закрыть глаза и не видеть. Просто зрелище, как бы там ни было, неприятное.
Впрочем, третий танец ещё неприятней. А на четвёртом маленького дракона начинает мутить. Я по-прежнему помню о своих решениях, и намерения мои всё так же крепки, но, клянусь, мне действительно тошно. И я ничегошеньки не могу с этой своей реакцией поделать.
Настроение? Оно умерло и воскресать не желает. Доводы рассудка ему неинтересны, уговоры и обещания отомстить
Настроению плевать. На всё. Включая Дантоса и даже меня.
В миг, когда осознаю эту странную истину, прихожу к выводу — всё, хуже уже не будет. Но через несколько минут герцог Кернский выводит в центр зала кукольную красавицу Виолетту, и в драконьей душе что-то обрывается. Там, в груди, становится так пусто, что хочется вскинуть морду и завыть.
Только я девочка культурная и звериных повадок себе не позволяю. Вместо этого инстинктивно поворачиваю голову, чтобы взглянуть на замершего рядом Вернона. Я надеюсь найти поддержку, а вместо этого…
— Что, допрыгалась? — бесцветно спрашивает маг.
Ужас ситуации заключается в том, что он прав. А самое паршивое — мне не хватит ни драконьего оптимизма, ни наглости, ни чего-то ещё, чтобы с этой истиной поспорить.
Я действительно допрыгалась. Доигралась.
Сердце уже не сбоит, и с дыханием всё прекрасно. Мир не пытается утратить краски и слиться в единое пятно. Но от этого не легче, даже наоборот — я воспринимаю реальность слишком ясно. И это… невыносимо.
Не в силах терпеть пытку, я поднимаюсь на лапы, разворачиваюсь и устремляюсь к выходу.
Не бегу — бежать не хочется. Просто иду.
Под музыку. Мимо нарядных гостей и вышколенных лакеев. Туда, где не слышно звуков праздника. Туда, где можно побыть в одиночестве и успокоиться. Попробовать пережить эту жуткую ситуацию, эту невероятную пустоту.
Я шла неторопливо, размеренно, не оглядываясь. Там, за спиной, грохотал праздник, но меня веселье не задевало. Я прекрасно понимала, как сильно напортачила, но ни желания, ни сил исправлять содеянное не было. Только не сейчас.
Устало, но без передышек, я преодолела длиннющую лестницу. Прошла мимо выставленного по случаю большого наплыва гостей караула и оказалась в нужном коридоре. Миновала дверь в комнаты Дантоса, и вот тут, прямо возле покоев «кузины», столкнулась с небольшой неприятностью. Просто из предназначенных мне комнат Полли вышла. В том же накрахмаленном переднике и новеньком платье.
Увидав дракона, горничная удивилась и застыла. А когда сообразила, в каком я настроении, сделала большие глаза и выдохнула:
— Леди Астрид…
В голосе прозвучало сочувствие, причём настолько искреннее, что я инстинктивно сжалась и отступила. Просто сочувствие — последнее, что мне сейчас нужно. Я… у меня… мне… хочется побыть одной, понимаешь?
Служанка не понимала. Стояла, перегородив вход, и глазами хлопала.
Желая
Намёк истолковали верно. Вздрогнув, горничная тоже шаг навстречу сделала. Опустилась на корточки, отвязала ленту, а минутой позже, когда с бантом было покончено, сообразила открыть для маленького дракона дверь.
— Спасибо, — вежливо сказала я. А просочившись в гостиную, остановилась и развернулась, давая понять, что теперь дверь следует закрыть и удалиться.
Служанка кивнула и подчинилась. Правда, лишь частично. В смысле дверь действительно закрылась, но сама Полли никуда не ушла. Осталась стоять в коридоре.
Сил бодаться с непонятливой горничной не было, а страх разоблачения давно иссяк. В итоге, подождав с минуту, я плюнула на риск и отправилась в ванную.
Проходя через спальню, грустно мазнула взглядом по вывешенному на манекен платью и мимолётно порадовалась танцующему в камне пламени. Теперь понятно, зачем Полли сюда приходила — она поправляла угли и подкладывала дрова. Что ж, тем лучше. Ведь люди, в отличие от драконов, имеют свойство мёрзнуть.
Оказавшись в ванной, я прикрыла дверь, но подниматься на лапы, чтобы повернуть ручку замка, не стала. Просто отошла на несколько шагов и зажмурилась, призывая родовую магию.
Боль… Она была совершенно обычной, столь же изматывающей, как и всегда. Но я перенесла трансформацию спокойно — в сравнении с пустотой, воцарившейся в моей душе, эта боль была пылью.
Едва превращение завершилось, я, пошатываясь, встала на ноги и хлопком активировала магические светильники. Свет тотчас резанул по глазам, но никакого неудобства я не испытала. Мне было плевать.
Всё так же пошатываясь, прошла за дымчатую перегородку, за которой располагался умывальник и прочие удобства. Ополоснула лицо, вытерлась и, подарив равнодушный взгляд бледной брюнетке, которую отразило зеркало, огляделась в поисках чего-нибудь, во что можно завернуться.
На вешалке возле шкафа с банными принадлежностями обнаружился шёлковый халат, который я и использовала.
Кутаясь в невесомую ткань, возвратилась в спальню и застыла на пороге. Просто Полли не только не ушла, она ещё и вернулась. Теперь стояла возле кровати и смотрела большими, словно плошки, глазами.
На лице горничной застыла смесь растерянности и радости. Несколько долгих секунд служанка напоминала статую, но вскоре опомнилась.
— Леди Астрид, — выдохнула она. Тут же вздрогнула и сделала книксен.
Ну а в том, что касается меня… Нет, и всё-таки я не удивилась. Уединяясь в ванной, понимала, что горничная не выдержит и вернётся. И встречи этой опять-таки не боялась. Ведь Полли и так всё известно.
— Чаю… — Горло перехватило и мне пришлось прокашляться, чтобы продолжить. — Чаю, пожалуйста, принеси.