Упырь
Шрифт:
Даг держал в руках длинный черный пластиковый тюбик, возбужденно размахивая им.
– Я закончил его, - задыхался он.
– Работал над ним всю ночь напролет. Ты должен увидеть!
– Ну, - сказал Тимми, - вынимай.
Все еще пытаясь перевести дух, Даг покачал головой:
– В блиндаже. Давай возьмем Барри и посмотрим там.
Тимми заглянул внутрь. Его дед все еще лежал на диване, но родителей не было видно.
– Я не могу сейчас, - прошептал он.
– Папа говорит, что я должен прополоть сад. Он уже там. Если я не помогу, он рассердится.
–
– Это звучит более важно. Я разберусь с твоим отцом.
Тимми улыбнулся:
– Ты уверен? Я думал, ты сказал, что он делает то, что считает нужным.
Его дед махнул рукой:
– Конечно, я уверен. То, что он думает, что это к лучшему, не обязательно означает, что так оно и есть. Черт, сегодня первый день летних каникул. Мальчики твоего возраста должны играть и открывать для себя что-то новое. Ты не должен работать. Этого будет достаточно, когда вы станете старше. Вы, мальчики, не знаете этого, но это самые счастливые дни в вашей жизни. Наслаждайтесь ими, пока можете.
Он сделал паузу, кашлянул и сжал пальцы, как будто его левая рука погрузилась в сон.
Покачав головой, он продолжил. Его голос звучал слабее.
– И кроме того, твоя мама всегда говорит, что ты должен быть на улице, а не сидеть перед телевизором, смотря мультфильмы и играя в "Atari". Верно?
– Верно!
– Идите. Развлекайтесь, мальчики. Позже я надеру вам задницы в "Pitfall". Я наконец-то понял, как пройти мимо этих чертовых скорпионов.
– Спасибо, дедушка!
Тимми начал выходить за дверь, и тут, под влиянием импульса, он сделал то, что уже не делал с тех пор, как ему исполнилось двенадцать. Он повернулся, подбежал к дедушке и неожиданно крепко обнял его. Дед застонал от удивления и сжал одну руку в ответ. Он все еще сжимал свободную руку.
– Я люблю тебя, дедушка.
– Я тоже тебя люблю, малыш.
Он поцеловал Тимми в лоб, и тот почувствовал запах дыма от трубки - еще один дедушкин секрет, поскольку доктор и родители Тимми запретили ему курить.
– Ты в порядке?
– спросил Тимми.
– Конечно, - прохрипел он.
– Просто немного не хватает дыхания сегодня утром. Может, прилягу и вздремну, пока вас нет. Беги сейчас же, пока твои мама и папа не вернулись в дом. И смотри, чтобы папа не увидел, как ты уходишь.
Он взъерошил волосы своего внука, которые были подстрижены точно так же, как у Кевина Бейкона в фильме "Свободные", который Тимми и его семья смотрели всего несколько месяцев назад.
– Похоже, что на твоей голове умер дикобраз.
– По крайней мере, мои волосы все еще каштановые, а не серебристые.
– Подожди до моего возраста, - дед снова сжал руку.
Он сделал такое лицо, как будто у него несварение желудка.
– Ты уверен, что с тобой все в порядке, дедушка?
– Конечно. Теперь иди. Убирайся отсюда.
– Люблю тебя, - снова сказал Тимми через плечо.
– Я тоже тебя люблю.
Тимми последовал за Дагом на улицу, во двор. Собственный "BMX Mongoose" Тимми был припаркован рядом с тротуаром, его подставка для ног утопала в траве. Мальчики запрыгнули на свои велосипеды и помчались по подъездной дорожке.
– Кто-нибудь еще видел это?
– спросил Тимми.
Даг покачал головой:
– Моя мама все еще в отключке.
– Почему ты так запыхался?
– Кэтчер ждал меня, когда я проходил мимо. Он вылетел из подъезда и чуть не укусил меня за лодыжку.
Кэтчер, бич их существования (наряду со случайными издевательствами со стороны соседских хулиганов Ронни, Джейсона и Стива), был черным доберман-пинчером, принадлежавшим семье Сойеров. Сойеры владели молочной фермой вдоль дороги между домом Дага и домом Тимми. По другую сторону дороги находился лес Боумана. Мальчикам приходилось проходить через территорию Кэтчера каждый раз, когда они шли к дому Дага или наоборот. Собака обычно находилась рядом с домом, но когда они проезжали мимо на велосипедах, неважно, насколько тихо, какое-то шестое чувство сигнализировало ей об их присутствии.
Если его отвязывали - а это случалось часто, - он бросался вниз по подъездной дорожке, лаял и рычал. В результате у каждого из мальчиков были порваны кроссовки и носки, а у Барри на икре остался шрам от того, как собака вцепилась в него почти два года назад.
Это был один из немногих шрамов на теле Барри, по которым другие мальчики могли определить источник.
– Я ненавижу эту собаку, - пробормотал Тимми, когда они дошли до конца подъездной дорожки.
– Да. Когда-нибудь мы его проучим.
Тимми кивнул. Последние несколько недель он разрабатывал план, как это сделать, но еще не рассказывал о нем другим мальчикам.
Дом Грако, одноэтажное ранчо с тремя спальнями и двумя акрами земли, был построен на склоне холма. Сад находился в задней части участка, недалеко от вершины холма, на границе с родительским домом Барри и домом Билла и Карэн Уол - пожилой пары, у которой не осталось детей. Обычно Тимми и Даг просто прошли бы через задний двор и поднялись на холм к Барри. Но поскольку отец Тимми был в саду, выдергивая сорняки, которые должен был выдергивать Тимми, они последовали совету дедушки и пошли длинным путем.
Выехав на дорогу, они свернули направо на Энсон-роуд, узкую двухполосную дорогу, проходящую через сельскую местность и дающую водителям возможность срезать путь от шоссе 516 до шоссе 116. По ней они доехали до края владений Грако, мимо участка в один акр, который его отец превратил в пастбище на склоне холма, с небольшим двухстойловым коровником для одной коровы и двух овец. Слева была Лафман-роуд, которая вела к дому Дага - если вы проедете мимо Кэтчера, - а справа была узкая полоска леса.
– Наш лес", - называли его мальчики, хотя формально он принадлежал церкви. Миновав их, они снова свернули направо на Голгофскую церковную дорогу, еще более узкую дорогу, которая шла прямо в гору. Слева от них тянулось кладбище. Нижняя часть холма была заполнена старыми могилами и разрушающимися склепами 1800-х годов. Верхняя часть холма и дальше была покрыта новыми, более прочными памятниками. Справа от них был лес и участок родителей Тимми. Деревья скрывали их от глаз Рэнди Грако.