Ураганные Хроники
Шрифт:
— Ясно… Я удивлён, что вы так уверены в нём.
— Это не вера, а знание, Хаяте-кун. Привыкай полагаться на них, а иначе твоя жизнь может оборваться весьма трагично.
— Учту, сэнсэй. — Ответил Хаяте.
Каждые четыре часа они продолжали меняться на своём посту, пока Саске проходил омовение. Для ориентира ночью было зажжено несколько факелов вокруг лагеря. Последний час перед рассветом они наблюдали за Саске уже вдвоём. Увидев, как небо начало светлеть, самурай поднялся со своего табурета и вышел на самый край толстого льда. Тело Саске уже было покрыто тонкой ледяной коркой почти полностью, а сам он не подавал признаков жизни. Лишь тот факт, что он всё ещё сидел на воде, поддерживая концентрацию и цвет лица, говорил, что с ним всё в порядке. Внезапно, Самурай выхватил из ножен свои две катаны и взмахнув ими с огромной скоростью снизу-вверх, а также сверху вниз вновь вложил их в ножны с нечеловеческой скоростью. Глаза Хаяте едва успели увидеть
— Испытание окончено… Ты прошёл. Выходи оттуда. — Произнёс самурай.
Саске поднялся на ноги и шагая по воде, подошёл к удивлённому Хаяте и лысому самураю молча. Из его рта даже не шёл пар и казалось, что он вообще не дышал. Как только него нога ступила на льдину, он тут же потерял сознание и рухнул на лёд лицом вниз.
Хаяте с наставником ту же принялись оказывать ему первую помощь обтираниями и переодев его, эвакуировали обратно в один из тренировочных лагерей.
***
Саске пришёл в себя только к полудню третьего дня, под присмотром врачей и других самураев. Вытащив капельницу и слегка перекусив, он, ничего не поясняя, начал собирать вещи для похода и одеваться. Как раз в этот момент его навестил Хаяте узнавший о его пробуждении.
— Фуф… — Раздалось от Хаяте, который открыл дверь в выделенную для Саске отдельную комнату. — Я уж думал, что повезу тебя в Коноху на своём горбу.
— Сколько я был без сознания?
— Три дня… К сожалению, второй этап придётся отложить. Слишком уж долго ты провёл без сознания. Моя дипломатическая миссия здесь завершена и завтра утром мы отправляемся в Коноху, а тебе ещё следует восстановиться.
— Я полностью восстановился и намерен отправиться прямо сейчас.
— Ты ведь даже не знаешь куда… В любом случае восхождение придётся отложить, Саске.
— Не придётся… — Ответил он. — Я отправляюсь сейчас. Я знаю в какой стороне нужная мне гора. Я слышу зов…
— Зов? — Саске кивнул.
— Если я не отправлюсь сейчас, то всё было зря… — Произнёс он, проверяя снаряжение в подсумках и застёгивая походную одежду. Сейчас, на нём был утеплённый комбинезон, на который он надел бронежилет. Утеплённые берцы с шипами на подошве и полевые брюки, опоясанные широким поясом, на который он вешал несколько подсумков. Сверху всего этого он собирался накинуть свой лейтенантский чёрный плащ.
— Послушай… На водопаде ты едва не умер. Сейчас твоему телу нужен отдых и правильное питание. Восхождение на один из высочайших горных пиков на семь тысяч метров, сейчас тебе не по силам. К тому же… Эта гора такая же, как и озеро.
— Что ты имеешь в виду? — Спросил Саске.
— Когда я впервые там оказался, то сразу понял, что это место силы. В подобных местах обычно обитают священные племена зверей. Чакра не поможет тебе при этом восхождении. Сперва меня отталкивала лишь непогода, скалы, снег и пару бродячих зверей, попытавшихся напасть. Так я смог подняться почти на пять тысяч метров, но начав восхождение на семь тысяч ступеней, к останкам древнего храма на вершине, я начал понимать, что всё идёт совсем не так. Мои чувства отказались повиноваться мне, как и чакра. Силы утекали буквально сквозь пальцы, в голове били барабаны, и я понял, что хожу по кругу будто в плену гендзюцу. Пробыв там больше трёх дней, безуспешно пытаясь подняться выше, я сдался и спустился обратно к подножью. Тогда мои силы вернулись, и я узнал одного из стариков, которого встретил перед восхождением. Он сказал, что прошло всего несколько часов с тех пор как он видел меня. По дороге обратно, ещё несколько человек сообщили, что это тот же самый день, когда я начал восхождение на гору. Тогда я испугался по-настоящему и вернулся в Коноху. Я начинал восхождение полностью восстановившись и готовившись к этому месяц и едва не потерял себя. В твоём же случае…
— Хех… Я понял. — Накинув плащ, произнёс Саске. — Не имеет смысла обдумывать это Хаяте-сан. Если моё путешествие затянется, то отправляйтесь в Коноху без меня.
— Совсем сдурел?! Кхе-кхе… — Возмутился Хаяте схватив уже выходящего за двери Саске за плечо. — Как я могу вернуться без тебя?! Я отвечаю за твою жизнь на этом…
— Хаяте-сан… — Саске обернулся и глянул в его глаза шаринганом. — Спасибо вам и простите… — Хаяте почувствовал, как его ноги подкашиваются и тело немеет.
— Чёрт… — Произнёс он, падая на пол у кровати с широко открытыми глазами. Пошевелить сейчас рукой было едва ли не тяжелее, чем сдвинуть с места памятник. Голосовые связки также онемели, и он мог только кряхтеть и бессильно дрожать, лёжа на полу и вновь ощущая, как его обдаёт ледяной водой.
— Я передал лишь половину того ощущения, что испытал на водопаде, так, что вы должны выдержать это без последствий. Простите, но сейчас я не могу позволить себе остановиться на пол пути. Сейчас я стою у врат и чувствую, что иду верной дорогой. Если я не вернусь… Считайте, что я погиб и передайте остальным… Впрочем, не нужно… — Произнёс Саске и вышел за дверь.
***
Хех… Как же я устал, но, к сожалению, времени на отдых практически не было. Проспав всего четыре часа в своих новых покоях, я поднялся по звону будильника. Мне тут же предложили подать чаю, а также, пока я был в душе уже заправили кровать и подготовили одежду. Скорее всего, её постирали пока я спал, а сейчас погладили и подвесили на дверцу дубового шкафа. Всё же, прошло слишком мало времени и пока персональным слугам не нашли работу, я решил оставить всё как есть. Часть персонала, обслуживающего Орочимару и Кабуто уже начинает переход на новые места работы. Большинство направятся в новосозданные канцелярии. В основном женщины и дети. С гражданскими мужчинами, проблем почти не было. Их определили на обучение ремёслам и грамоте, а тех, кто не захотел обременять себя подобным, отправили на стройки. В ближайшее время, как в самой деревне, так и за её пределами развернётся глобальное строительство новых зданий самых разных проектов под самые разные нужды. Предстояло организовать дополнительные общежития для прибывающих из других убежищ мастеров и учёных с семьями. Склады, учебные заведения для детей и взрослых. К этому всему предстояло подведение дополнительных дорог и коммуникаций. Впереди было также тотальное рассекречивание технологий строительства и использования машин и механизмов, ранее упрятанных Кабуто и Орочимару глубоко под землю.
Собранный со всех концов страны совет, заседал больше трёх дней с небольшими перерывами на сон и еду. В самом начале, пришлось использовать немного Кю и пояснить всем важность прихода к согласию, а также начать взаимодействовать, несмотря на разницу в достатке, статусе, образовании и прочем.
Аргументация была проста и стара как мир. Либо вы все засунете свои предубеждения поглубже в недра своих организмов, либо умрёте страшной смертью. Пришлось пояснить, что я лично никак не собираюсь угрожать или влиять на принимаемые ими решения и беру свою долю власти и право голоса на равных с другими членами совета. Однако перспектива вечного срача и делёжки шкурных интересов меня не устраивала и пришлось в самых мельчайших деталях прояснять, что именно их ждёт в случае развязывания войны и как далеко падёт эта страна. Также я добавил, что смотреть на всё это не собираюсь и если вы желаете погрузиться в этот хаос, то я умою руки и просто уйду. Перспектива погрузиться в феодальную раздробленность и защищать себя самим от внешних угроз, без меня и сил деревни Звука, привела понимающих землевладельцев в ужас и они, кое-как, смогли внушить большинству себе подобных желание сотрудничать.
Когда с окончательным составом совета, полномочиями и тематикой будущих заседаний определились, то пришлось заставить их всё же принести простенькую присягу, которая признаёт их равными друг перед другом и берёт с них обед защищать вверенную им страну и людей, в том числе и от них самих. Самых же хитрых и тех, кто окажется неверен, постигнет условно справедливый суд, а главное, публичная и максимально жестокая кара, дабы остальным было неповадно.
Пока одевался, вспомнил, что как раз вчера состоялось крайнее заседание совета, на котором были окончательно утверждены должности правящих элит. Подписан предварительный передел земель и нарезаны губернии, округа и зоны ответственности как советников, так и назначенных ими, по согласованию с гильдиями и президиумом, руководителей на местах. Принимать, что-то вроде «Основного Закона» в виде «десяти заповедей» или сотни статей Конституции я не стал, оставив прежние «положения», действовавшие в землях Звука и до Орочимару и во время его правления. Там всё было просто и понятно. Воспрещалось воровство в самых разных видах, порча монеты, бумажной валюты, грабежи, необоснованное насилие, нарушение границ частной собственности без позволения, неуважение к старшему по титулу и вообще много чего вплоть до частных запретов, введённых феодалами на местах. Например, никому без дозволения Эйнара, кроме старших его по рангу, не дозволялось входить в зверинец. Также были участки с запретом охоты, проезда и прочая куча мелочей, которые я оставил на усмотрение местным властям.
Совет принял почти все мои декреты, пусть многие и со скрипом. Однако были и те, что не приняли. Например, декрет «Об оружии», где я решил ввести суровое ограничение на оружие для большинства гражданских, а также поделить оружие на категории. Ввести положения об лицензированной торговле оружием и прочее… Этот, как и другие декреты я писал отнюдь не несколько дней, а продумывал на протяжении всего срока обучения у Орочимару, поэтому было слегка обидно сидеть и выслушивать весьма суровую критику, пусть и высказывали её многие очень осторожно и с дрожью в голосе, а после ещё и нарваться на несогласие.