Уравнение Гровса с тремя неизвестными
Шрифт:
По распоряжению Рузвельта в Квебек срочно доставили Оппенгеймера, руководителя ученых-атомщиков, работающих в «Манхэттенском проекте». Он специально для Черчилля сделал доклад и сообщил – атомная бомба эквивалентом в 30 тысяч тонн тротила будет готова в следующем году. Рузвельт добавил, что группа военных американских пилотов уже проводит учебные тренировки атомной бомбардировки на усовершенствованном «Б-29» под руководством Дэвида Грингласа. Черчилль внимательно слушал доклад ученого и информацию Рузвельта, но его профессиональное чутье предупреждало о грядущей опасности в ближайшем времени. Чтобы окончательно прояснить еще один главный
– А что Вы можете сказать по поводу невыполнения американской стороной соглашений, достигнутых на «Квадранте»? Я имею в виду обмен информацией между учеными Манхэттенского проекта и нашими физиками, работающими в «Тьюб Эллойз»? Вам хорошо известно, что мы начали строительство полномасштабного завода по производству атомных бомб в Уэльсе, как совместного предприятия и несем большие расходы. В то же время мы знаем, что с американской стороны существует негласный приказ, запрещающий делиться информацией о создании нового оружия, с кем бы то ни было.
– Такого приказа не существует, друг мой! – успокаивал Рузвельт, – пусть это в моем присутствии подтвердит научный руководитель проекта! Прошу, Роберт, расскажите об этом господину Черчиллю!
– Я лично контролирую обмен научной информацией, сэр! – убеждал Оппенгеймер, – каждый успех нашего проекта доводится до сведения ваших ученых незамедлительно….
– Насколько мне известно, – с раздражением перебил его Черчилль, – вот уже больше шести месяцев наши ученые не получали от вас никакой информации…
– Я сожалею, сэр, – отвечал Оппенгеймер, – за прошедшее время у нас нет пока значимых успехов в работе…. Мы топчемся на месте по многим направлениям, сэр, и как только появится важная информация, мы непременно сообщим!
– Тогда я не понимаю Вашего оптимизма, – недоумевал Черчилль, – Вы только что заявили, атомная бомба будет готова через год!
– Мы вплотную подошли к практическому решению проблемы, сэр, – с улыбкой ответил Оппенгеймер, – и надеемся в ближайшем будущем на серьезный научный прорыв!
Черчилль уезжал из Квебека с чувством необъяснимой тревоги и надеждой отстоять интересы Великобритании на предстоящей конференции в Ялте, где через пять месяцев должна быть достигнута договоренность о разделе территории Третьего Рейха между союзниками. Рузвельт не проявлял обеспокоенности по поводу неудач Манхэттенского проекта, его также больше всего волновал предстоящий раздел Германии. Этому были свои веские причины, о которых знал только он и его государственный секретарь.
Еще задолго до начала войны в США набирала силу наднациональная теневая структура, так называемый Совет по международным отношениям, учрежденный, как независимая организация в сфере внешнеполитических связей. В него входили крупные банкиры, приближенные к тогдашнему президенту Вудро Вильсону, включая учредителей Федеральной резервной системы США, выполняющей функции государственного Центробанка. Деятельность Совета ориентировалась на создание системы глобального управления планетой из США, откуда появилась высшая цель организации – создания Мирового правительства.
Но в своей стране этот Совет уже давно диктовал условия внешней и внутренней политики, вплоть до одобрения кандидатуры будущего президента от любой из двух основных партий. Если кандидатура отвергалась Советом, то никакое
Не исключением был и Рузвельт, у которого накануне выдвижения состоялась беседа с секретарем Совета Даллесом. Так сложилось, что он получил эту должность в начале 1933-го, а Рузвельт баллотировался в президенты на выборах, назначенных в марте. Аллен «рекомендовал» ему кандидатуру государственного секретаря Корделла Халла в случае победы на выборах и призвал строго руководствоваться директивами Совета. С тех пор президент часто общался с Даллесом, и Совет принял решение о создании и финансировании исследований в «Урановом комитете», и впоследствии утвердить Манхэттенский проект.
Никто в Совете не делал ставку на успешную работу этого проекта, он больше являлся ширмой по захвату немецких физиков-ядерщиков, их расчетов и достижений в области создания атомного оружия. Банкиры лучше разведки были информированы, чьи деньги направлялись на создание бомбы Гитлера, сколько, когда и куда были перечислены, а также конечных получателей огромных сумм. Эту информацию они имели от мирового банковского сообщества и точно знали об успехах немцев в этой области. С началом войны Даллес уходит в только что созданное Управление стратегических служб (OSS – Office of Strategic Services) в Берне и вскоре возглавляет его разведывательный центр. Летом 1944-го Совет получил сведения, что в фашистской Германии имеются готовые к применению атомные бомбы, и Гитлер в любой момент может воспользоваться ими в боевых условиях. После этого к сбору разведывательных данных о ядерных разработках немцев подключили и OSS.
Главной задачей военного руководителя Манхэттенского проекта была не разработка нового сверхоружия, а его захват на территории Рейха при оккупации американскими войсками. Вот почему Рузвельта больше беспокоил вопрос раздела Германии на оккупационные зоны. В директивах Совета по этому вопросу говорилось: "На предстоящей конференции в Ялте нужно поделить территорию Третьего Рейха так, чтобы в оккупационную зону США вошли города, где находятся секретные лаборатории, места хранения U-235 и заводы и по его производству. Главная цель проекта: заполучить то, что уже создано немцами, и выдать за собственные разработки. Нужно всего лишь найти их втайне от союзников».
Тайна панического страха Черчилля
Приближался Новый 1945-й год. Линия фронта проходила за пределами территории СССР, и советская армия гнала фашистские полчища к Берлину. Впервые за долгое время войны на одном из заседаний Государственного комитета обороны было принято решение об организации для советских детей «Ёлки Победы» в саду "Эрмитаж". Это должно было ознаменовать грядущее победоносное окончание войны с фашистской Германией и её сателлитами. В течение месяца на этом празднике планировали побывать свыше ста тысяч детей со всех союзных республик, в том числе из освобожденной Молдавской ССР, дети которой возвращались из эвакуации.