Уравнение Гровса с тремя неизвестными
Шрифт:
В Англии работала «кембриджская пятерка» – ядро агентурной сети созданной советским разведчиком Арнольдом Дейчем еще в 30-х годах. В ее состав входили люди, занимавшие различные должности в министерстве иностранных дел Англии, в ее военной разведке, службе безопасности МI5 и даже советника короля Георга VI. В Швеции, Финляндии и Норвегии агентурная сеть и резидентура была не менее многочисленна, чем во Франции и Италии, и этот огромный объем добытой информации поступал в специальное подразделение научно-технической разведки, где он дешифровался, обрабатывался, анализировался и регулярно предоставлялся лично Сталину Меркуловым или Фитиным.
Информация о работах по созданию атомной бомбы в Германии
– Как Вы считаете, товарищ Меркулов? – спросил Сталин, – можно верить этому шведу?
– Да, товарищ Сталин, – рапортовал нарком госбезопасности, вытянувшись в струнку, – он инженер-строитель, участвовал в сооружении испытательного полигона на острове Рюген и видел взрыв чудовищной разрушительной силы, одномоментно уничтоживший все строения полигона, танки и две тысячи военнопленных, привезенных туда немцами. От всего этого остался только искорёженный металл и пепел….
– Но все это с его слов, – возразил Сталин, – какими фактами и доказательствами Вы располагаете?
– Фотоснимками итальянского военного корреспондента, побывавшего на острове после того, как немцы вывезли оттуда секретную лабораторию и оборудование, – ответил Меркулов, предоставляя из папки фотоснимки на обозрение Сталину, – посмотрите, это факт, который невозможно оспорить!
– Вы не считаете это фотомонтажом? – спросил Сталин, взяв в руки снимки.
– Никак нет, товарищ Сталин! – отрапортовал Меркулов, – наши эксперты провели исследование, подтверждающие их подлинность.
– А какова должна была быть дальнейшая судьба этих снимков? – спросил Сталин, – ведь этот корреспондент делал их для газеты?
– Он погиб по пути с острова, судно, на котором он плыл, торпедировала немецкая подводная лодка, – ответил Меркулов, – это произошло уже после того, как нашему агенту удалось добыть эти снимки.
– А что по этому поводу сообщает наш резидент, внедренный в англо-американскую миссию «Алсос»? – спросил Сталин.
– Пока ничего! – ответил Меркулов, – остров Рюген еще находится на немецкой территории, куда миссия не может добраться по понятным причинам….
– Хорошо! – прервал его Сталин, – будем считать, что это пока неподтвержденные сведения. Как только получите информацию от второго независимого источника, примем это за факт. Но снимки впечатляют! В любом случае необходимо предусмотреть, чтобы наши войска опередили союзников и взяли остров Рюген при первой возможности. Можете быть свободны! …Да, Вас я тоже приглашаю на праздничный ужин в Кунцево, постарайтесь не опаздывать!
– Служу Советскому Союзу! – отчеканил Меркулов и вышел из кабинета Сталина.
Внешней разведке СССР было известно, что миссией «Алсос» (что означает «Роща») называлась операция, которая проводилась американскими спецслужбами в рамках «Манхэттенского проекта» на территориях Италии, Франции и Германии, занятой союзническими войсками. Ее целью являлся оперативный сбор информации о тайном ядерном проекте фашистов, поиск запасов руды и обогащенного урана, немецких ученых-ядерщиков, в том числе и в концлагерях, с принудительным привлечением их в Манхэттенский проект. Для этой работы американцы образовали специальную группу, одной ее половиной были профессиональные разведчики, а второй ученые-ядерщики.
Сталин тоже проявлял большой интерес к немецким специалистам-атомщикам с привлечением их к работе по созданию советской атомной бомбы. По его указанию для их поиска на территории Германии, занимаемой советскими войсками, уже в декабре 1944 года начали формировать специальную поисковую группу Энормоз из офицеров-разведчиков и ученых, которые должны были носить полковничью форму. В группу "ряженых" зачислили будущих академиков Арцимовича, Кикоина, Харитона, Щелкина. Аналогично миссии «Алсос», наши разведчики, ориентируемые учеными-физиками, должны были вести сбор информации о тайном ядерном проекте фашистов, поиски расчетов, чертежей, лабораторий, запасов руды и обогащенного урана, немецких ученых-ядерщиков с привлечением их в советский атомный проект.
Седьмого января 1945 года к Сталину в его приемную в Кремле явился Молотов с просьбой срочно принять его. Поскребышев не мог пропустить наркома, так как у вождя в это время был Берия с докладом по атомному проекту. Молотов долго ждал, и когда от Верховного Главнокомандующего вышел Берия, с ехидцей поздоровался с ним и проследовал в кабинет. Отделанные дубом и карельской березой стены, диван, кресло, письменный стол, телефонные аппараты, вращающаяся этажерка, книги на ней, настольная лампа и портреты Маркса, Энгельса и Ленина на стенах, действовали на Молотова магически, вселяли страх перед Иосифом, которого его окружение называло когда-то панибратски Кобой.
– Товарищ Сталин, срочная телеграмма от премьер-министра Великобритании Черчилля! – отчеканил Молотов, который держал в руках пакет запечатанный сургучом.
– Открывай, читай! – приказал Сталин, набивая трубку табаком.
Молотов сорвал сургучные печати и извлек из пакета лист бумаги с текстом телеграммы.
– Телеграмма номер 383, – начал вслух читать Молотов, – личное и строго секретное послание от господина Черчилля маршалу Сталину! На Западе идут очень тяжёлые бои, и в любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях. Согласно полученному сообщению наш эмиссар главный маршал авиации Теддер вчера вечером находился в Каире, будучи связанным погодой. Его поездка сильно затянулась не по Вашей вине. Если он ещё не прибыл к Вам, я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причём лишь при условии сохранения её в строжайшей тайне. Я считаю дело срочным! Подпись – Уинстон Черчилль
Сталин внимательно слушал Молотова, раскурил трубку и, поднявшись, сосредоточенно прохаживался по кабинету. Молотов ждал реакции и продолжал стоять с телеграммой в руках.
– Что Вы скажете по поводу этой телеграммы? – спросил Сталин, – мне кажется, что господин Черчилль чем-то напуган.
– В переводе с дипломатического языка, – отвечал Молотов, – эта телеграмма означает крик о помощи! Я бы перефразировал ее так: «Нас бьют! Маршал Сталин, спасай!»
– Я прикажу сейчас Поскрёбышеву срочно собрать заседание Государственного комитета обороны, чтобы обсудить наши дальнейшие действия в связи с просьбой премьер-министра Великобритании!