Уравнение со всеми известными
Шрифт:
Вообще-то, по моему глубокому убеждению, помогать должны были Мишка и Гришка. Клим тоже было попробовал вякнуть, что не он оживлял «Скорую помощь» гуашью, а близнецы. Но Елизавета Павловна мигом возразила:
— Мишенька с Гришенькой все равно до крыши машины не дотянутся.
В общем, у Кругловых вышло как всегда. То есть вытворять безобразия Мишка с Гришкой не маленькие, а как наступает момент расплаты, они вроде ни при чем. Ох, испортит Елизавета Павловна этих детей!
Короче, Станислав Климентьевич приволок из своей мастерской, где он пишет
Потом Мишку с Гришкой все-таки решили каким-то образом наказать. Правда, не знаю, чем там закончилось, ибо мы с Круглым смылись. Только уже по пути к Тимуру я вспомнил о самом главном.
— Слушай, Климентий, ты сегодня случайно ничего такого из почтового ящика не вынимал?
— Не-а, — покачал головой он. — У нас еще к ящику никто не успел спуститься. Сам ведь видел, какое дело вышло.
— Да ты что? — впал я в панику. — Срочно назад! У тебя хоть ключ с собой от ящика есть?
— Если надо, я и без ключа открою, — ответил Клим. — А в чем дело? И вообще, на фиг нам сейчас нужно к Тимке идти?
— Потому что мы с ним получили по анонимному письму в связи с тараканами. Кто-то просек и теперь угрожает. Вот и надо решить, как себя вести.
Все это я произнес на одном дыхании. Клим спешно понесся вперед. Открыв дверь ключом, он взлетел по лестнице к почтовым ящикам.
— Есть, — почти тут же вернулся он ко мне.
Конверт оказался точно такой же, как у меня. Только адрес, естественно, и фамилия Климов тоже его. Мы, прямо не отходя от кассы, прочитали. Содержание — один в один. Та же проблема, те же угрозы, то же требование.
Мы развернулись и снова пошли к Тимке.
— Интересно, зачем этому Доброжелателю понадобилось столько желтых крестов на одном горшке? — озадаченно посмотрел на меня Круглый.
— Кто его знает, — я до сих пор не задумывался об этом. — А ведь и впрямь странное требование. Мог бы что-нибудь поинтереснее попросить.
— Наверное, времени не было подумать, — предположил Круглый. — Слишком с письмом торопился.
Тут меня осенило:
— Круглый, а ведь письма нам не по почте послали.
— Ежу понятно, — он на всякий случай вытащил из кармана конверт и убедился, что на нем нету ни марки, ни почтового штемпеля. — Когда же нам это опустили? Сегодня или вчера?
— Трудно сказать, — пожал плечами я. — Мы давно уже газет не выписываем. Предок мой все, что нужно из прессы, покупает по пути на работу.
— То есть вчера вечером он мог в ящик не заглядывать? — спросил Круглый.
— Мог, — кивнул я. — Вернусь домой, попробую выяснить.
— Я тоже у предка спрошу, — сказал Клим. — Он иногда почту по два раза в день проверяет. Особенно когда ему должно прийти какое-нибудь важное письмо или приглашение. Хотя последнее время все важное посылают с курьерами или по факсу. Но спросить нетрудно.
Тимка, когда мы наконец до него добрались, уже с ума сходил:
— Вы куда пропали? Будка, быстро свяжись со своими. А то я звонил тебе, а они почему-то перепугались.
— Не надо было звонить, — потянулся я к телефонной трубке.
— А вы шли бы помедленней, — проворчал Тимка. — Сколько мне еще вас ждать?
Я быстренько успокоил по телефону отца и положил трубку.
— Порядок.
— Тогда пошли во двор пошляемся, — скомандовал Сидор.
— А с какой радости мы тогда к тебе перлись? — удивился я. — Если все равно идем на улицу, могли бы и к Круглому вместе сбегать.
Но Сидор разве когда-нибудь признается, что не прав. И он твердо мне возразил:
— Не могли бы. Потому что, когда я тебе, Будка, звонил, мои предки гулять собирались идти, а значит, мы вполне могли бы расположиться у меня. Но пока вас где-то там носило, они гулять раздумали. Мать плохо себя почувствовала.
И Сидор смерил нас таким взглядом, будто бы тетя Лена плохо себя почувствовала и не пошла гулять именно из-за того, что мы где-то там шлялись.
— Ладно, пошли, пошли, — вытолкал нас за дверь Тимка.
Обычно мы, когда не сидим у кого-нибудь дома, гуляем. По Сретенке, по Сухаревке, по проспекту Мира. В общем, по нашим местам. Но такую серьезную проблему, как сегодня, обсуждать на ходу было совершенно невозможно. Поэтому мы устроились у Тимки во дворе на лавочке. Внимательно изучив мое и Климово письма, Сидор сказал:
— А я вообще чуть не попух. В ящик-то предок мой утром слазил. И вручает мне конверт. Хорошо еще, ему не пришло в голову вскрыть.
— И что, он вообще не заинтересовался? — не верилось мне.
— Очень даже заинтересовался, — проворчал Сидор. — От кого? Да почему? Да что там?
— А ты?
— Да сначала как пальма в тундре, — сообщил Тимка. — Я же не знал, от кого. А у себя в комнате раскрыл и прочитал...
— Представляю, — посочувствовал я, — и что же ты предкам сказал?
— Лапшу на уши повесил, вот чего, — откликнулся он. — Мол, это мое личное дело. Короче, отговорился. Давайте лучше решать, что делать будем, — он явно торопился уйти от темы своего объяснения с предками.
— Не знаю, — пожал плечами Клим. — Как-то паршиво для нас все складывается.
— По-моему, главное — выяснить, кто автор этих посланий, — вмешался я.
— Знал бы кто... — И, не договорив, Тимка потряс в воздухе кулаком.
— Наверное, если постараться, то можно и вычислить, — задумчиво произнес Клим. — Во-первых, это наверняка кто-то из нашей школы.
— И точно не учитель, — подхватил я. Круглый явно мыслил по моей схеме.
— То есть теоретически это может быть любой ученик нашей школы, — продолжал он.