Урфин 2. Новая власть

Машошин Владимир Анатольевич

– Да кто что, я лично за промышленный выброс, – сообщил парень со спицами в колене.

– Может быть, – Булат вернул ему телефон.

– Нет, ну надо же! Иван Николаевич, опять вы ходите, – в дверях показалась молоденькая медсестра Ирина, которая с первых дней принялась опекать Булата.

Булату она тоже нравилась, и он позволял ей командовать собой.

– Да, я так, глянул только, уже ложусь, – Булат улыбнулся и вернулся на свою койку.

– С вашими травмами даже разговаривать, должно быть трудно, вообще не понимаю, как вы так быстро

поправляетесь? Это настоящее чудо, а вы не цените. Вот, выпейте, – Ирина протянула Булату белую плоскую таблетку.

– Что это? – с подозрением спросил он.

– Пейте уже.

Ирина старалась выглядеть строгой, но под её напускной строгостью Булат отчётливо видел её интерес к себе.

– Вот, пожалуйста, – он взял таблетку и одним глотком запил её.

– И постарайтесь не вставать, я ещё зайду…

Ирина убежала, а Булат вновь рассматривал сероватый потолок с паутиной трещин и чёрной точкой.

Если бы она знала кто такой Иван Николаевич Булатов, то, возможно, не удивлялась бы его быстрому выздоровлению, маги ещё и не на такое способны.

А маг ли он? Булату вспомнился учитель Назар, который куда-то уехал, и теперь от него не было ни слуху, ни духу, потом Демид, который оказался заложником демона и ведьма Лена, та самая, что спровоцировала аварию и отправила его в это заведение.

Настоящий маг вряд ли бы поддался такому простому трюку и упустил из вида дорогу, а он упустил, и теперь нет больше машины, рёбра сломаны, а верный Банзай живет у мамы. Банзай… Булат улыбнулся, славный пёсик, хотя и упрямый, как говорит Назар.

Что сказать учителю, когда он появится? Булат почувствовал себя нашкодившим щенком, ему доверили важное дело – найти Демида, а вместо этого он лежит здесь и рассматривает потолок. Нет, рано ему ещё называться магом, скорее так, подмастерье, но ведь он прошёл посвящение? Да, непростое это дело изучать магию…

– Так за что её убили? – слева вновь пробился в сознание голос «пионера» Мишки.

– Кто его знает, один говорят, изнасиловали, другие рассказывают, будто в жертву принесли. Но я вам так скажу, этот больничный городок место проклятое, мне ещё дед говорил, всякая тут чертовщина творится… – певучий, чуть окающий голос Андрея Ивановича ни с кем не спутаешь.

«Что вы знаете о чертовщине, – улыбнулся Булат».

Он старался не слушать тревожный шёпот соседей, но их голоса проникали в сознание и оставляли беспокойный след.

– Ваня! – голос матери заставил Булата вздрогнуть.

Булат приподнялся на локтях и увидел, как его мама с двумя увесистыми пакетами приближается к кровати. При этом на её лице было видно такое страдание, будто это не он попал в аварию, а она.

– Ну, как ты, болит? – Ольга Александровна поставила пакеты, и уселась на табурет.

Булат снова скинул ноги и сел.

– Ой, лежи, зачем встаёшь? – возмутилась мама.

– Ничего, я тут належался уже на всю жизнь, спина теперь ноет, – проворчал Булат.

– А я сколько раз тебе говорила, живи дома как все, нечего по садам разъезжать, сейчас на дорогах кошмар, что творится. Помнишь сестру мою, Анку, так её племянник недавно насмерть разбился, говорят, за рулём уснул, уж не знаю как там…

Булат поморщился, словоохотливость матери иногда переходила все границы, а сказать, чтобы она помолчала, ему не позволял сыновний долг.

– Как там мой Банзай? – спросил Булат.

Маленького рыжего пёсика, он спас не так уж давно, но не успел питомец толком обжиться в саду, как с Булатом приключилась эта авария и теперь несчастного пса пришлось отдать матери.

– Да что ему будет? Весь дом обожрал окаянный. И куда только влазит? – всплеснула руками Ольга Александровна.

– Ну, ма, ты его не перекармливай, а то я пока выйду из больницы, он ходить разучится, – усмехнулся Булат.

– Разучится, как же, носится как угорелый, почти как ты на своей машине. Надеюсь, больше не сядешь в этот стальной гроб, ещё не хватало, мне тебя хоронить. Каждый день люди разбиваются и всё равно лезут… – Ольга Александровна вновь вернулась к своей теме, но Булат старался её не слушать.

Когда мать наконец-то ушла, Булату показалось, что вся палата вздохнула спокойней, а ещё у матери последнее время появлялись какие-то навязчивые идеи о смерти и это, если честно, слегка напрягало.

Однако не успел Булат, как следует отойти от визита матери, как у него появилось знакомое чувство – будто за тобой кто-то пристально наблюдает.

Он хорошо помнил это ощущение, оно всегда предшествовало визиту учителя и значит сегодня, у него будет ещё один посетитель, самый важный и долгожданный. Булат воспрял духом и даже присоединился к возобновившемуся спору по поводу странного явления над больничным городком.

Однако время летело, вот уже и вечер, а учителя всё не было. Соседи по палате угомонились, ночь пока ещё несмело, но вполне ощутимо вступала в свои права.

«Неужели после аварии мой сканер привирает? – с досадой подумал Булат».

Он перевёл взгляд на Андрея Ивановича, который держал в правой руке книгу и попытался прочесть его мысли:

«…Крупные изделия из глины вышли у меня неудачными. Гораздо лучше удавалась мне выделка мелкой посуды: маленьких круглых горшочков, тарелок, кувшинчиков, кружек, чашек и тому подобных вещей. Мелкие вещи легче лепить; кроме того, они ровнее обжигались на солнце и потому были более прочными… – читал про себя Андрей Иванович».

Нет, читать мысли Булату по-прежнему удавалось, где же тогда учитель?

Кряхтя и оправляя поношенную спортивную куртку, которую использовал вместо халата, Булат встал с койки. Он специально старался шаркать ногами по полу, чтобы тапочки не шлёпали.

Подошёл к двери и осторожно выглянул в коридор, медсестра, хорошо что не Ирина, сидела на посту и заполняла какие-то бумаги.

Булат тихонько выскользнул и пошёл в сторону туалета. Собственно в туалет не хотелось, однако чувство что за тобой наблюдают, лишало сна, и он решил пройтись.