Урфин. Захват

Машошин Владимир Анатольевич

– Фу! Фу! – с ноткой раздражения закричала она.

Сидевшая на могучем тополе ворона заметила Булата, птица перебралась повыше и недовольно каркнула.

«Что-то сегодня мною все недовольны».

Тренировка началась скучно, ноги бежали вяло, рассеяно забывались пройденные круги, подтягивания давались тяжело, будто выросла сила тяжести. Посторонние мысли отвлекали, лень тянула домой.

Образ ночного визитёра не давал покоя, настырный старик выглядывал из-за каждой мысли, и непонятно, был ли он сном или явью? У Булата случались

такие моменты, когда невозможно отличить выдумку от реальности, а спросить было не у кого.

Огорченный Булат на середине прервал тренировку.

Уличные реки успели наполниться пешеходами, автомобили стальными пароходами гордо несли хозяев к далёким целям, обратная дорога казалась длиннее.

Старенькая «шестёрка», натужно кряхтя, пронеслась через пешеходный переход и почти скользнула Булату по ногам. Он послал вдогонку свирепый взгляд.

Заднее стекло оголтелой машины украшало число «12».

«Странно, хотя чего странного? Когда-то был номер телефона, потом цифры отлетели…» «Не забудь, ровно в полдень».

Дома произошло ещё одно необычное событие: старинные ходики с кукушкой, подарок бабки, остановились и тоже на цифре «12».

– Смешно… – вслух произнёс Булат.

Он хотел спросить мать, не трогала ли она часы, но дверь спальни ещё закрыта.

«Ладно, потом…»

Жизнь с матерью имела преимущества, квартира во время убиралась, обед всегда готов, по бытовым мелочам можно не отвлекаться. Сын давно мог съехать, однако не торопился, благо трёхкомнатная квартира позволяла жить вместе.

«А нервы то расшатались… видеть во всём знамение дурной знак. Так и до психушки недалеко… проклятый старик».

Булат хмурился.

По утрам он много ел, поскольку верил, что можно пропустить обед или ужин, но завтракать следует основательно. После тренировки на свежем воздухе, аппетит растет, бодрость требует энергии.

Пара минут, и обеденный стол накрыт, мёртвый экран телевизора ожил, замелькали пёстрые новости, Булат завтракал. Холёный диктор с видом умудрённого сытого кота уверял, что россияне стали жить лучше. На другом канале женщина тревожным голосом поминутно спрашивала: «Куда мы катимся?..» Каждая программа пестрела сообщениями о террористах, взрывах, авариях, убийствах… покачав головой, Булат выключил телевизор и завтрак прошел в тишине.

Проснулась мама, дом ожил, наполнился бархатным материнским голоском, посыпались известия и сплетни. Закипела обычная жизнь.

Увы, тревога лишь нарастала, ночное происшествие беспокоило, выбивало из колеи. Булат давно понимал – так жить нельзя! Жизнь надо менять, нужен иной путь, но как менять и где другой путь?

«Чёрт с ним… поеду… хоть узнаю, приснилось или взаправду…»

К нему сразу же вернулось спокойствие и поднялось настроение.

«Вот так и сходят с ума…» – подумал Булат.

Высокую горку, занимающую юго-западную окраину, называли «Лысой горой». Когда-то гору использовали пожарные, а теперь для желающих рассмотреть город с восьмидесятиметровой высоты вершина оборудована смотровой площадкой.

У подножия серым пятном раскинулась внушительная парковка, между паркингом и вершиной, змеей ползла вверх узкая бетонная лестница.

«Лысую гору» огибала оживлённая автомобильная трасса, отделившись от общего потока, старенькая «Нива» Булата вырвалась на парковочный простор. Машина крутанулась и осторожно въехала между белыми линиями.

Булат выбрался из машины и хлопнул дверцей. Оглянулся, оправил спортивные штаны, тесная футболка приятно обтягивала тело. Наброшенная, несмотря на жару, спортивная куртка расстегнута. Ветровка была необходима, она скрывала спрятанный подмышкой в специальных ножнах верный талисман – армейский нож.

Обычно популярное место отдыха сегодня пустовало.

Впереди единственная парочка спешила к подъёму, женщина что-то торопливо шептала мужчине, а тот обреченно кивал, у начала лестницы парочка остановилась, словно наткнулась на преграду.

Женщина замолчала, удивлённо огляделась, схватила спутника за руку и потянула прочь.

Проводив взглядом передумавшую подниматься парочку, Булат широкими шагами побежал вверх.

Восемьдесят метров тренированному человеку пустяк! Ноги легко пружинят, кроссовки едва касаются ступеней, тело летит, лишь на середине Булат оглянулся. Двое мужчин остановились возле подножия, они словно тоже уткнулись в невидимую преграду, мужчины помялись и ушли.

Вершина пуста, солнечные лучи плавили потемневший асфальт, яростный ветер, сердясь за коротко остриженные волосы Булата, парашютным куполом раздувал его ветровку. Облака лениво ползли по небесной синеве, меж белых барханов метались чёрные точки стрижей, а выше парили крикливые чайки. Внизу, усыпанная треугольниками лодок, раскинулась водная гладь пруда.

Старика нет, значит, всё-таки сон!

Легче Булату не стало, но его совесть чиста, теперь можно возвращаться.

Лишь внутренний голос испуганно спрашивал: «Почему на вершине ни души?», место известное, среди дня всегда есть зеваки.

«Чертовщина какая-то… ладно, неважно… пора».

Булат обернулся и вздрогнул, на лавочке сидел тот самый старик. Буквально мгновение назад его точно не было! Измеряя расстояние, взгляд Булата метнулся к подножию.

«Подняться так быстро нельзя?!!»

Старик шевельнулся и жестом пригласил сесть, под весом Булата лавка жалобно застонала.

– Сейчас ровно полдень, – голос старика тягучий и плавный.

– Я пришёл раньше, но не видел вас, вы прятались? Опять фокусы?!

Старик снисходительно улыбнулся.

– Не нужно об этом волноваться, ведь ты пришёл не за фокусами. Фокусы никому не интересны…

Взор старика, казалось, прожигает насквозь.

Висок Булата заныл, на лбу запульсировала жилка, ветер исчез, а солнце нещадно пекло голову. Окружающая обстановка, вдруг, крутанулась и Булат ухватился за скамью.