Уродина
Шрифт:
— Конечно, вперед, — он машет мне рукой, как бы говоря «валяй».
Я иду в кабинет Дейла с номером и именем женщины, с которой собираюсь поговорить, закрываю дверь и сажусь за стол. Я не совсем уверена в том, что происходит, но так нервничаю: сердце бешено бьется, а руки трясутся. Такое ощущение, что у меня неприятности, хотя это не так.
Леди поднимает трубку и называет компанию.
— Здравствуйте, могу ли я поговорить с Джолин Грейс? — спрашиваю я.
— Я могу узнать, кто звонит? — она звучит так корректно и высокомерно.
— Меня зовут Лили Ричардс. Она ждет моего звонка, — мой голос звучит так тихо, как будто я жду, что меня сейчас отругают за что-то.
— Ах, да, мисс Ричардс, Джолин ждет. Я вас соединю.
Черт возьми, что делать? Если я брошу трубку сейчас, то она точно не сможет накричать на меня. Прекрати, Лили.
— Лили Ричардс, я так рада, что, наконец, смогу с вами поговорить.
— Правда? — вдруг бабочки в животе исчезают, и я оглядываю кабинет в поисках чего-то, сама не знаю чего.
— Вы, юная леди, были самой обсуждаемой темой в последнее время.
— Я?
Я нервно нажимаю пальцем на стол.
— О, Боже мой, да. Мы все очень заинтересованы во встрече с вами.
— Вы?
Почему я отвечаю на все вопросом?
— Мы. И я хотела бы лично пригласить вас в наш офис в Нью-Йорке. На выходных. Все расходы будут оплачены.
— Почему?
Джолин громко смеется в трубку, но сейчас я смущена больше, чем когда получила ее письмо.
— Мы наблюдали за несколькими новыми авторами и заметили, что у них всех есть кое-что общее — вы. Видите ли, мы подписали контракт с двумя из ваших клиентов и поговорили еще с тремя. Когда мы спросили, кто вычитывал их книги, они назвали одно и то же имя — ваше. Когда мы спросили, кто редактировал их книги, они все назвали только ваше имя. Вы делаете все, что между собой мы зовем «большой графический редактор». У нас есть корректоры, у нас есть редакторы, но нам нужно большее. И ваше имя все продолжает всплывать.
— Но у меня нет никакого официального образования. И на самом деле, автор делает всю основную работу.
— О да, я согласна. Но вот в чем дело, автор может написать самую потрясающую на свете историю, но если она не вычитана и не отредактирована правильно, то о ней вскоре забудут. Редактор шлифует и заставляет историю сиять, заставляет ее выделяться и делает ее легкой для запоминания людьми. Вы крайне важны для читателей, страдающих книжным похмельем.
— Я делаю это?
— Авторы, с которыми вы работали, невероятно талантливы, но вы, мой друг, также добавили много силы в их слова. И поэтому мы хотели бы, чтобы вы прилетели сюда, неважно, в какой точке страны или мира вы находитесь. Мы хотим поговорить с вами о том, чтобы вы работали на нас.
Это неправильно, что я хочу прыгать вверх-вниз и кричать от счастья? Возможно, я сделаю это, когда повешу трубку. Я слышала, что большие компании охотятся за теми, кто лучший в своей области, предлагая им абсурдную плату и побуждая их работать на них. Но я просто я.
— Ага, — говорю я, слишком счастливая, чтобы сформулировать нормальное предложение.
— Могу я договориться обо всем для вас? Скажем, на следующие выходные?
— Гм, я, гм. Гм… — черт, что я говорю? — Могу я подумать об этом и сообщить вам ответ завтра?
— Лили, я с нетерпением буду ждать вашего звонка.
— Спасибо, — мы обе кладем трубки, и я откидываюсь в кресле Дейла, оглядывая кабинет так, будто это самое нереальное, что со мной только что произошло. Думаю, что это самое невероятное, что случилось со мной.
Меня. Меня уже заманивают! Я не могу в это поверить. Наконец, когда до конца осознаю этот звонок, я возвращаюсь к своему столу в сказочном состоянии.
— Лили, — зовет меня Питер. Когда я подхожу к его двери, он оглядывает меня и хмурит свои брови. — Все в порядке? — спрашивает он.
— Я не уверена. Это было странно, нереально, но в то же время эйфорически.
— Что случилось? — обеспокоенно спрашивает он.
— Думаю, что мне предложили работу в издательстве.
— Ты думаешь? Что они сказали?
— Они хотят, чтобы я прилетела в Нью-Йорк для переговоров. Все расходы будут оплачены.
— Вау, — Питер так протяжно говорит «вау», что по моей коже бегут мурашки, и я начинаю улыбаться. — Какая возможность. И заниматься тем, что ты любишь. Ты должна поехать.
— Что?
— Ты должна поехать. Возьми с собой того симпатичного молодого человека, того, который заикается, и езжай в Нью-Йорк. Если по-другому никак, то просто, чтобы выслушать их, — я смотрю на Питера. Я всегда говорила, что босс держит руку на пульсе, и упоминание о Максе доказывает, что он многое знает.
— Она предложила встретиться на следующих выходных.
— Правда? У тебя как раз выходной в следующую пятницу и понедельник, — с уверенностью говорит он.
— Нет, у меня их нет, — я качаю головой, мысленно воспроизводя свой график. Но мои рабочие дни с понедельника по пятницу.
— Я даю их тебе. У тебя выходные со следующей пятницы по понедельник. Ты не можешь упустить такой шанс. Это может быть тем, чего ты хочешь, а может и не быть, но ты должна поехать и выяснить это.
— Но как же моя работа здесь?
— Ты издеваешься надо мной, Лили? Ты, без преувеличений, самый лучший личный ассистент, что у меня когда-либо был, но это место не для тебя. И никогда не было. Ты должна делать то, что любишь.
— Но я должна Дейлу деньги.
— Да, и судя по тому, что он сказал мне, ты уже почти покрыла долг за машину. Ты все равно будешь оплачивать ее, тебя не освободят от твоих обязательств. И к тому же, Дейл вышвырнет твою задницу из офиса в следующую пятницу, как только узнает, что тебе предложили такую возможность.
— Что делать, если мне не понравится то, что они скажут?
Питер встает из-за стола и подходит ко мне. Он кладет свою большую руку в морщинах на мое плечо и улыбается:
— Тогда ты скажешь: «Спасибо, но нет», и вернешься обратно. Но не делай этого только из-за страха перед тем, что может случиться. Потому что ты всегда будешь оглядываться назад и спрашивать себя «что, если». Твоя работа здесь в безопасности, она никуда не денется. Но, честно говоря, Лили, тебе пора начать делать то, что ты любишь.