Уроки гнева
Шрифт:
Только вот почерпнуть из этой болтовни что-либо полезное не представлялось возможным.
И дядя Айкем не зашёл, чтобы повидаться со своим протеже…
К чертям дядю Айкема.
Неужели он не мог похлопотать об освобождении? Да что там, он бы мог просто подписать приказ! Если не об освобождении из-под стражи, то хотя бы о переводе в место поуютнее. А если немного подумать — в подхвостье его, этот перевод. Если бы дядя действительно хотел что-то сделать для него, он бы через третьих-четвёртых лиц сунул тюремщику серебра, и узник получил бы, по крайности, бумагу, чернила и перья.
К чертям любезнейшего дядюшку. В подхвостье кошачье вместе со всем остальным миром.
Но мир, увы, не желал оставить Винара в покое. Умеренно поздним утром к нему явился молодой Серый страж. В его сопровождении Винар проследовал во двор цитадели, где их ожидали ещё два стража с четырьмя верховыми и двумя вьючными лошадьми.
— И что дальше?
— Мы должны сопровождать вас, — сказал молодой. — За Кривыми воротами нас будет ждать человек с королевским предписанием.
— Ясно. — "Или, лучше сказать, ничего не ясно. Впрочем… потерплю ещё немного. Выбор-то у меня небольшой".
За Кривыми воротами "человека с королевским предписанием" не обнаружилось, но все три стража продолжали ехать дальше, как ни в чём не бывало. Винар нахмурился, но потом сам себе попенял за глупость. Никто ведь не обещал, что предписание вручат ему сразу за воротами. Надо было ждать и ехать дальше. Терпеливо.
…Все сильнее болело отвыкшее от нагрузок тело. Винар уже всерьёз подумывал о бунте или на худой конец мольбе о снисхождении, когда стражи свернули к мелкому придорожному трактиру. Как оказалось, именно там ждал их искомый "человек", на поверку оказавшийся хмурой троицей: один мелкий чин и пара слуг с профессионально невыразительными лицами. Столь же избыточным оказалось полученное Винаром "предписание": немаленький запечатанный свёрток шёлка-пропитки, содержащий аж целых три конверта, бумажный пакет, тоже запечатанный, и неясного назначения деревянный пенал с чем-то тяжёлым.
Один из конвертов оказался надписан знакомым почерком Айкема. И Винар не удержался: вскрыл его первым.
Мальчик мой! Возможно, ты спрашивал себя, почему я не предпринимаю ничего для облегчения твоего положения…
Ха! Мальчик! Возможно! Ну-ну…
…не буду говорить о доле твоей вины. В конце концов, всё случившееся можно обратить к пользе: твоей, моей и, конечно, нашей страны. На тот случай, если ты не знаком с последними событиями, как оно почти наверняка и есть…
Так, а вот это важно! Винар жадно бегал глазами по строчкам, то и дело возвращаясь назад, чтобы перечитать написанное. Уж слишком всё это было невероятно: король — Итоллари, невмешательство тастаров, Долина, переселяющиеся туда люди…
Но это наверняка было. Дядя — тот ещё жук, однако в изложении общеизвестного… что?
ЧТО?
…сопредельных землях. С фактами надо считаться, поэтому Итоллари принял решение о посылке дипломатической миссии в Долину. Миссии, во главе которой поставлен ты, мальчик мой.
Винар опустил письмо на колени и уставился в пространство.
Посол к тастарам? Чрезвычайный и полномочный? Посол — Я?
Что за чушь! Не бывает!..
Но строчки, написанные знакомым почерком, уверяли в обратном.
Подъезжая к месту своей аккредитации, Винар уже смирился с мыслью о крутом повороте судьбы. В конце концов, задачи его миссии ясны, перспективы вызывают интерес, а ничего обременительного для чести и совести его не ожидает. В своём письме Айкем (редкий для него случай!) ясно и недвусмысленно выразил то, что в послании со знаками и печатью собственной его величества канцелярии читалось между строк.
В виде тезисов:
а) государство Равнин и лично король Итоллари будут рады получить любые сведения о происходящем в Долине;
б) за неимением лучшего означенные государство и король готовы удовольствоваться сведениями, полученными по официальным каналам;
в) в случае каких-либо претензий Долины к властям Равнин можно и нужно урегулировать возникшие вопросы, соглашаясь на уступки от мелких до средних даже без согласования с прямым начальством, то есть королём Равнин.
…и никто, начиная с меня, мой мальчик, не потребует от тебя ничего сверх сил человеческих. Не надо пытаться совершать подвиги. Необходимо и достаточно просто работать, если работа будет делаться на совесть. Ты справишься, я уверен.
Это в том случае, думал Винар, если тастары примут посла, а не завернут меня с остальной компанией от самого входа…
— Здесь, — уверенно сказал молодой страж по прозвищу Чека (такой же доброволец, как и два других Серых стража, сопровождающих Винара; являются ли добровольцами чиновник и слуги, также присоединившиеся к миссии, оставалось неизвестно).
Посол к тастарам окинул взглядом зелёную чашу в оправе величавых гор с выбеленными вершинами. День выдался ясный, воздух был словно отмыт к празднику хлопотливой хозяйкой, и на несколько йомов вперёд ничто не заслоняло перспектив. Однако увидеть того, что он ожидал, Винар не смог.
— Ты уверен, Чека? В Долине должны жить тысячи людей, но здесь нет поселений.
Страж повёл рукой, словно оглаживая воздух.
— Это здесь, — повторил он. — Незримые чуткие сети висят в воздухе. Такое нельзя ни с чем спутать. Кроме того, эти тысячи людей — они здесь. Я слышу их, как гудение струн в потоке ветра. И я слышу магию тастаров.
— Хорошо-хорошо. Я тебе верю. И всё-таки, где… о.
Впереди и чуть в стороне из воздуха шагнул тастар. Винар не узнал бы его, если бы не странная обтягивающая одежда. Пламенный.
"Вот оно". Не очень ловко соскочив с седла, Винар сделал три шага вперёд и почтительно поклонился, протягивая последний из трёх запечатанных конвертов. Сердце билось учащённо. Где-то в глубине памяти наставник Моэр неодобрительно качал головой. "Что ты творишь, что?! Разве так вручают верительные грамоты? Что за убожество вместо нормального протокола!" Но этому голосу вторил очень похожий: "Выше всего иного ставят тастары прямоту. Если хочешь быстро добиться от них чего-либо, не отнимай времени ни у себя, ни у них — иди кратчайшим путём. Соблюдение церемониала с ними возможно, однако вовсе не необходимо".