Уроки любви и ненависти
Шрифт:
53
– А что мы будем делать, когда встретим подходящую мантикору? – задала я вопрос, который раньше в голову мне не приходил.
Движение вверх по узенькой, осыпающейся тропинке, ведя пернатых под уздцы, очень способствовало мозговой активности, знаете ли. Я успела подумать о некоторой части своей жизни, посетовать, что если бесславно погибну здесь, никто не поможет моим сиротам, что диплом не стоит таких жертв. Что даже брак с Нороном не самая плохая идея на фоне ловли мантикоры. Вот согласилась бы сразу, сидела бы сейчас в своей уютной комнате,
Нет, мне захотелось свободы выбора и ответственности за принятые решения. Теперь вот наслаждаюсь по полной.
– Я скую ее ледяной цепью, закину на стракура, и оттащим в академию, – произнес Норон таким тоном, как будто мы говорили о том, как разбить яйцо и не промазать мимо раскаленной сковородки.
– Детализирую вопрос: что мы будем делать, когда встретим подходящую мантикору в составе стаи?
– М-м-м… ну тут два варианта. Эффектный и эффективный.
Я вскинула бровь, но сообразила, что Маркус выражение моего лица не видит. Он идет впереди, ведет свою курицу, потом иду я, веду свой зоопарк. То есть курицу и мантикорят, которые то высовываются из сумки, то прячутся обратно с веселым писком и сердитым шипением.
– Эффектный, это когда ты завизжишь от ужаса, и мы дадим деру, – пояснил парень после моего красноречивого молчания.
– А эффективный?
– А эффективный, когда мы сработаем на упреждение и просто дадим деру.
– Но ты же боевой маг! – изумилась я.
– Но не самоубийца же! – возмутился Норон. – И потом, я не один, а с дамой. Если с тобой что-нибудь случится, твои братья меня прибьют.
– Боюсь, одной смертью не ограничится, – пробормотала я, но у ледяного мага оказался омерзительно чуткий слух.
– Почему?
– Потому что один из братьев – некромант, – мрачно пояснила я.
– Тем более, – невозмутимым тоном согласился Маркус. – Даем деру при первых признаках опасности.
Я со вздохом обернулась на пройденную тропинку, по которой планировалось давать деру, и поняла, что шансов на быстрый побег нет никаких. Тропка поднималась в гору, виляя по склону туда-сюда, а потому убежать от летающих мантикор в таких условиях шансов не было.
Но поделиться своими выводами я не успела: идущий впереди Норон издал удивленное восклицание, и через пару шагов я поняла, что так поразило парня.
С подножия было не видно, но, поднявшись примерно на середину высоты, мы обнаружили вход в пещеру. Внушительных размеров провал зиял неприятной темнотой и откровенно отпугивал валяющимися на входе костями.
– Ну что, заглянем? – спросил Маркус.
И
54
Внутри у пещеры был полукруглый свод, широкий, вытоптанный проход и мох на стенах. Пахло сыростью, и где-то вдали слышался звук воды.
Я зажгла небольшой огонек и подкинула его под потолок, морально готовясь увидеть там летучих мышей, огромных пауков или еще какую дикую фауну. Но потолок был чист, разве что пара зубов сталактитов скалилась на непрошенных гостей.
– Мне тут не нравится, – заявила я, оглядываясь на выход.
У выхода нас остался ждать весь наш зоопарк, который мы решили не тащить в подозрительную местность. Стракуры лениво долбили булыжник у входа, периодически высекая клювами искры. Сумка с мантикорятами мерно дрыгалась. Идиллия.
– Пещера как пещера, – пожал плечами Норон. – Я не чувствую тут магии.
– Зато здесь явно обитает какая-нибудь живность, – заметила я, кивая на тут и там попадающиеся нам кости животных.
– Нас двое, и мы маги. Даже если тут обитает какая-нибудь ископаемая ящерица, у нее никаких шансов.
Я не была так уверена в наших силах, но у боевых магов покинутой нами академии все-таки лучшая подготовка в империи, и это несколько успокаивало. К тому же Маркус – лучший выпускник, так что…
За нашими спинами что-то подозрительно зашуршало. Мы отошли достаточно далеко, и выхода видно уже не было. Теперь вокруг нас была непроглядная тьма, и света моего огня не хватало даже чтобы хорошенько рассмотреть стены, не говоря уже о том, что позади или впереди.
Так вот, за нашими спинами что-то зашуршало. И когда ничего не видно, а что-то шуршит, хочется визжать и нестись на выход и свет дневной сломя голову. Может быть, я бы так и сделала, но свет дневной был сзади, а там шуршало.
Поэтому, внезапно, к своему удивлению, я обнаружила себя вцепившейся в Норона. Вцепившейся и прижавшейся всем телом. И оглядывающейся.
Маркус не оглядывался, он с любопытством смотрел на меня.
– Слышишь? – еле слышно спросила я.
– Что? – тем же тоном ответил парень.
Мы замолчали и прислушались. Как назло, шуршать прекратило.
– Что? – повторил Норон, чуть улыбаясь.
Я отпустила его локоть, за который цеплялась, словно утопающий за ветку, и сердито передернула плечами:
– Ничего, показалось.
И пока я отвечала «показалось» мне снова показалось, что кто-то шуршит. И опять у нас за спиной! Но в этот раз я была кремень и кидаться на своего спутника не стала. Просто вздрогнула, замолчала и прислушалась. Норон тоже прислушался.